«Нет!» – Возмутилось мой разум против естества, и я услышала его. Спасительное «я» помогло мне противостоять Гранду. Ведь его дыхание согревало мою кожу, обещая сладостные секунды в его плену.
Упёршись ладонью в его грудь, я ещё больше ощутила горячее мускулистое тело под кожей. И с силой от ненависти, заполнившей моё тело из-за злости на саму себя, оттолкнула его, что он ударился спиной о дверцу, а я упала на своё сиденье.
– Идиот, – прошептав, потирала запястье, где красовались чёткие пятна его пальцев.
– Больше так не делай, – зло сказал он и завёл мотор.
– Отвези меня домой, – сухо попросила я.
– Нет уж, мама сказала накормить тебя, – произнёс он спокойно.
– А моё мнение спросить не хочешь? – Возмутилась я.
– Нет, пристегнись, – бросил он и включил радио, которое заполнило пространство машины.
Закрыла глаза, чтобы хоть как-то привести свои внутренние переживания в порядок. Это оказалось сложно. Только я уверяю себя, что мне всё удастся, так Гранд разрушает мою выдержку. Опасно. Горячо. Нельзя подпускать его близко. Наивно полагала, что после всего у меня выработался иммунитет. Но тело жило своей жизнью. Оно хотело его, жаждало прийти к логическому завершению, развязать тугой узел внутри.
«Господи, помоги мне», – взмолилась я, теряя приобретённую с годами выдержку. – «Ведь я заслужила раздавить этого урода. Верно?»
Но никто не ответил. Мне необходима была поддержка извне, силы, чтобы сказать ему «нет». И у меня получится, я буду вести борьбу с самой собой, если это потребуется. Но ни за что не позволю ему вновь затронуть что-то во мне. А желание… это нормальное состояние. Ведь тело создано для удовольствия, и это естественная реакция организма на мужские феромоны.
«Я смогу», – уверяла я себя, пока машина не остановилась.
– Больно? – Гранд нарушил наше молчание, и я открыла глаза, заметив, что до сих пор держусь за запястье.
«Ну, сейчас я тебе задам. Ты узнаешь, что такое раскаяние!»
– Да, – тихо ответила я, шмыгнув носом.
– Прости, малышка, – его рука потянулась к той, которую он третировал, и подхватил её пальцами, согревая в своей ладони.
Я повернула на него голову, встречаясь с обеспокоенными глазами и нахмуренным лицом.
– Прощаю, – прошептала я, когда он встретился со мной глазами.
– Я не хотел сделать тебе больно, никогда не хотел, – казалось, что ему с трудом даются эти слова. Он приподнял мою руку, и его голова склонилась над запястьем.
Меня ослепила вспышка, когда его губы коснулись моей кожи, оставляя горячий ожог на ней, а затем ещё один и ещё. Кровь забурлила, заставляя сердце вновь сбить ритм.
– Это лишнее, – услышала свой голос, звучавший на октаву ниже, и освободила руку из его плена. Он не должен знать и чувствовать мой пульс. «Это я с ним играю, а не он со мной. Я!»
– Малышка, – позвал он, подняв голову.
– Пойдём уже пообедаем, и твоя миссия в качестве моей сиделки на сегодня окончена, – оборвала я его и выскочила из машины.
Тяжело дыша, я стояла на улице и ждала Гранда. Он подошёл ко мне через пару минут и, взяв за руку, повёл за собой.
– Да хватит уже меня трогать, – пробурчала я и расцепила наши руки, на что Гранд удивлённо остановился. – Ты болен или как?
– Что? – Его лицо вытянулось.
– Что за извращение постоянно до меня дотрагиваться? – Повторила я. – Онанист хренов.
– Прости, больше не буду, – он поднял две руки вверх, сдаваясь, а я закатила глаза.
– Мы так и будем тут стоять? – Напомнила я ему о том, что мы так и не вошли в ресторан.
Он ничего не ответил и открыл мне дверь модного места, где были припаркованы дорогие машины. Мы вошли в ресторан, и нас тут же встретил с улыбкой администратор, проводя к свободному столику. Предложив меню, он удалился.
– Выбирай, что хочешь, – разрешил мне Гранд, а я покачала головой.
– «Лингвинини» с лобстером в томатном соусе, бокал вина «Brunello Di Montalcino La Togata», воду без газа, – сделала заказ официантке.
– А не рано ли пить? – Поинтересовался Гранд.
– Самое время, – улыбнулась я.
– Мне то же самое, что и моей девушке, только без вина, – сладко пропел он, а я прищурилась.
– С каких это пор я твоя девушка? – Усмехнулась я.
– Просто обезопасил себя от новой пощёчины от нашей официантки, – довольно ответил он.
Я только покачала головой, оглядывая ресторан. Он был практически заполнен, не считая нескольких столиков. Пока крутила головой, у Гранда зазвонил телефон, и он сбросил вызов. Я вернулась к изучению посетителей и поймала взгляд мужских тёмных глаз, прошлась по ровному носу и дошла до губ, поднятых в улыбке. Ответила тем же незнакомцу, элегантно одетому в брючный костюм, и склонила голову набок. Брюнет, разглядывавший меня, был со спутницей, которая что-то говорила ему, а он не обращал внимания, полностью захватив моё. Я удивлённо приподняла брови, а мужчина, лет двадцати восьми или тридцати, подмигнул мне, отчего я ещё шире улыбнулась.
От Гранда это не прошло незамеченным. Он повернул голову, чтобы посмотреть, с кем я играю в гляделки.
– Оливия, – до меня донёсся его стальной голос, я очнулась от безмолвного флирта и посмотрела на собеседника.
– Да, – захлопала ресницами.
– Может, поменяемся местами? – Предложил он.
– У меня отличный обзор, не хочу его терять, – усмехнулась я.
– Я хотел с тобой поговорить, – серьёзно произнёс Гранд.
– Мне не сбежать от этого, правда? – Это был риторический вопрос.
– Нет, – уверенно ответил он. – Я хотел тебе кое-что рассказать.
– Может, в другой раз? – Вновь поймала взгляд мужчины и улыбнулась.
– Сейчас, – настаивал Гранд, и я обречённо посмотрела на собеседника.
– Ладно, что за интересную новость ты хочешь мне рассказать?
– В общем, я не тебе хотел насолить тогда, – начал он.
– Господи, ты можешь забыть об этом?! – Раздражённо передёрнула я плечами.
– Нет, хочу, чтобы ты знала мои мотивы, – продолжил он.
– Без алкоголя никак, – усмехнулась я.
– Помнишь Джулс? – Спросил он, а я нахмурилась, перебирая в памяти всех знакомых девушек с этим именем.
– Девушку Тео? – Выдала я предположение.
– Да, только это была моя девушка, пока Тео не сказал её родителям, что я наркоман. Она бросила меня, растрезвонив об этом всем. Нам было по семнадцать тогда. Ты же помнишь меня в этом возрасте?
– Хм, предположим, – медленно ответила я, немного шокированная поступком брата.
– Эта новость о моем пристрастии дошла до ушей мамы, и она отправила меня на лечение…
– Вот почему ты пропал на три года, – перебила я его, припоминая прошлое. – А твоя мама сказала, что ты перевёлся в какую-то закрытую школу в Нью-Йорке.
– Да, только лечить меня было не от чего, – в его голосе послышалась горечь.
– И что дальше?
– Я вернулся и притворился, что простил Тео за тот случай. Но я не простил его. Решил отомстить, ты была для него слабым местом, он безумно любил тебя. И я нацелился на наивную девочку, маленькую и такую искреннюю в своих предпочтениях, – Гранд замолк, пока перед нами расставляли напитки.
– Я знал, что нравлюсь тебе. Специально крутился рядом, заставляя тебя наблюдать за собой, мило краснеть, когда я рассказывал о своих девушках. Нашёл твоё письмо, когда был в твоей комнате совершенно случайно. И решил, что это будет отличным способом отомстить Тео, – продолжил мужчина, а внутри меня поднялась волна жалости к самой себе.
Я взяла бокал и сделала большой глоток, который согрел вмиг заледеневшее сердце. Моя душа захотела испариться. Боль прошлых лет с новой силой ударила по мне, и я видела сейчас лицо Гранда сквозь эту невозможно острую пелену.
– Но после того, что я сделал, мне стало паршиво. До меня дошло слишком поздно, что я урод. Напился, мы с Тео подрались, а затем ещё сильнее напился. Хотел прийти к тебе и попросить прощение, но тебя не было в комнате. И я заснул на твоей постели, а проснулся со склеенным ртом весь в своей блевотине, – покривился он и поднял на меня голову.
Мои глаза непроизвольно защипало, а в горле образовался комок, заставляющий издать вздох.
– Я был идиотом, считавшим, что делаю всё правильно. Но я ошибся, малышка Ливи. Я не хотел тебе причинить тогда боль. Я хотел унизить Тео, потом я отбил у него Леону, в которую он был влюблён и распространил слух, что он гей. Мы не общались долгое время, только год назад решили, что пора принять наше прошлое. Но себя я простить не могу из-за тебя. Мне даже сейчас хреново вспоминать это, – он смотрел на меня с жалостью, отчего я возненавидела его ещё больше, что сжала губы и отвернулась, смотря в окно.
Над нашим столиком повисла грозовая туча, готова вот-вот разразиться яркой молнией и оглушающим громом.
