жителей Бурга, когда развод Майка с его бывшей сукой был окончательным.
Извлекла я из всего выше перечисленного то, что такой хороший парень, как Майк, связался с женщиной, которая обращалась с ним как с дерьмом. Также я задавалась вопросом — подхожу ли под понятие «хорошая женщина», надеялась, что была порядочным человеком или, по крайней мере, пыталась им быть, но мне не везло с парнями, а такие хорошие парни, как Майк, почему-то встречали сук, не таких женщин как я, и мы почему-то никогда не находили друг друга.
Так устроен мир.
Но совершенно неожиданно, конечно, в день похорон своего брата обнаружила себя голой в постели с хорошим парнем, который был чертовски хорош в сексе, и у него на быстром наборе была потрясающая пицца в родном городе, он знал, не спрашивая, что нужно заказывать большую.
Но от меня не ускользнуло, что если бы Дэррин был еще жив, несмотря на то, что он был религиозным, консервативным, и я была его младшей сестрой, он бы прыгал от счастья, узнав, что я нахожусь голая в постели с Майком Хейнсом.
И часть того, что от меня не ускользнуло, была отстойной частью, потому что Дэррина больше со мной не было.
Я поняла, что мои мысли блуждали где-то далеко, но я не знала, что все мои эмоции отражались в глазах, пока не услышала, как Майк позвал:
— Дасти? — и почувствовала, как его рука сжалась.
Мои глаза оторвались от подушки рядом с его головой и посмотрели на него, он не только смотрел на меня, но и уже не разговаривал по телефону.
Майку было достаточно одного взгляда в мои глаза, чтобы прошептать:
— Дорогая, — когда он бросил свой телефон на кровать, его другая рука обняла меня, я поняла, что он точно считал мои эмоции.
— Прости, — прошептала я в ответ.
— Не стоит. — Он все еще шептал.
— Ты когда-нибудь терял близких? — Спросила я, он покачал головой, я почувствовала, как мои губы изогнулись, но не испытала того чувства, которое обычно испытывала. — Я рада за тебя, — тихо ответила я.
— На своей работе я часто вижу потери людей, Дасти, ты справишься, — заверил меня Майк.
— Я знаю, просто не верю и не хочу, что так случилось с братом.
— Держу пари, что не хочешь, — пробормотал он, затем сел, подтянув меня с собой, переместив, с нас упало одеяло, когда он устроился на кровати, а я оседлала его. Одной рукой он обнимал меня за бедра, другой — за спину, его ладонь широкая и теплая лежала между лопатками. Я наклонила голову, взглянув на него, он смотрел на меня снизу вверх. — Как я уже сказал, моя работа заставляет видеть много смертей. К этому нельзя привыкнуть. Я чувствую, что ты испытываешь сейчас, плохая новость — ты никогда не привыкнешь, что больше с тобой нет Дэррина. Так что волшебных слов не существует. Нет никакого способа облегчить боль. Это просто жизнь, как и все остальное, ты продолжишь жить и будешь учиться справляться с этой болью.
— Не ходи вокруг да около, дорогой, — повторила я его слова, сказанные ранее, как неудачную шутку, хотя мы оба знали, что шутки не получится в данной ситуации, но он был хорошим парнем, поэтому улыбнулся мне. Мне понравилась его улыбка, я сбоку обвила рукой его шею и обняла за плечи. Как только обняла, наклонила свое лицо и пообещала: — Я научусь справляться.
Он приподнял подбородок, нажал рукой между моими лопатками и прикоснулся своими губами к моим. Затем откинулся на спинку кровати и тихо сказал:
— Я иду за пиццей.
— Держу пари, пицца поможет мне справиться, — догадалась я и получила еще одну улыбку. И эта попала в его глаза, мне она понравилась намного больше.
— Да, держу пари, так и будет. А теперь слезай с меня, Ангел, мне нужно одеться.
Я отодвинулась от него, хотя мне этого совсем не хотелось. Не хотелось, потому что его тело было твердым, теплым, большим, мне нравилось его обнимать, когда он обнимал меня.
Не хотела с него слезать, потому что он называл меня «Ангелом». Он единственный, кто когда-либо называл меня «Ангелом». Он начал называть меня так через несколько недель после того, как начал встречаться с Дебби. Я не знала, почему он так меня называл, потому что внешне я совсем была не ангел, я была хулиганкой, по крайней мере, так думал обо мне мой отец, который так меня и называл. Но, по каким бы причинам он меня так ни называл, мне нравилось тогда и нравилось сейчас.
Но еще больше мне понравилось, что он не забыл, что называл меня «Ангелом». Времени прошло не мало, даже очень много. И по прошествии столько времени я думала о нем, и не только, когда Дэррин сообщал мне новости. Майк Хейнс часто приходил мне на ум, пока я жила своей жизнью. И каждый раз я вспоминала о нем хорошо. На самом деле, для меня не было чем-то неслыханным рассказывать и обсуждать его. Все мои ближайшие друзья знали о нем все, включая и последние новости о его жизни после того, как Дэррин сообщал мне их. Не знаю может с ним происходило то же самое по отношению ко мне. Но мне нравилось, что он не забывал кое-какие важные вещи, касающиеся меня.
Я натянула одеяло до груди, наблюдая, как он натягивает одежду, слушала:
— Собираюсь заехать домой, переодеться, забрать пиццу и вернуться. Скорее всего уйдет двадцать минут, может полчаса.
— А позже тебе нужно будет вернуться к детям? — спросила я, и его глаза остановились на мне, когда он застегивал рубашку.
— Они у матери в эти выходные.
Повезло, так повезло мне.
— Значит не нужно? — тихо и с надеждой спросила я.
— Это приглашение провести ночь? — переспросил он не совсем спокойно.
— Да, — ответила я, тоже не совсем спокойно.
Он закончил с пуговицами, его руки опустились на бедра, но его глаза не отрывались от меня.
Затем Майк тихо заговорил:
— Пока меня не будет, дорогая, мне нужно, чтобы ты подумала. Я ввалился к тебе как придурок, перегнул палку и завел тебя. Ты потеряла Дэррина, я знаю, что тебе сейчас больно. Но отвечая на твой вопрос — я согласен. Примерно через две секунды после поцелуя для
