Глава 4. Карина
В чистом небе ни облачка. В траве без умолка трещат кузнечики, порхают от цветка к цветку бабочки.
Утомлённые жарой летнего дня вновь взбадриваются растения, ощутив дыхание приближающейся вечерней прохлады.
Глубоко вздохнула и обессиленно обвела взглядом небо.
Опускаясь всё ниже, солнце становится оранжевым, а над линией горизонта небо приобретает нежно-розовый оттенок.
– Закат – настоящее украшение летнего вечера, – восторженно произнёс отец и присел на маленькое, уютное кресло, расположенное в центре веранды. – Карина, давай спокойно и непринуждённо поговорим.
Повернулась к отцу и угрюмо посмотрела в его грустные, но такие добрые и нежные родные глаза.
– Присаживайся, – он пододвинул ко мне кресло. – Помнишь, когда ты была маленькой, мы с тобой часто сидели на улице и вот так просто, непринуждённо любовались небом. Правда, долго наслаждаться тишиной мне с тобой не приходилось. Ты была очень болтливой, вечно у тебя находилось в арсенале парочку каверзных вопросов.
Раньше бы воспоминая отца из моего беззаботного детства, заставили меня улыбнуться, сейчас же лишь омрачали. Когда-то я была счастлива, кто же мог подумать, что, когда вырасту, меня ждёт такое разочарование.
Без особого энтузиазма, но всё-таки приняла его предложение, присела на мягкую подушку, которая располагалась на поверхности кресла и, незатейливо поправив платье, проговорила, – как так получилось, что все наши встречи превратились в один сплошной конфликт? Папа, я знаю, что ты считаешь меня избалованной, эгоистичной девушкой, но я же твоя дочь. Почему мы утратили способность слышать друг друга?
Я была для отца единственной женщиной, перед которой ему не надо было стараться выглядеть умным, сильным, мужественным. Для меня он был самым-самым, между нами всегда была особая невидимая ниточка. Он был ближе для меня, даже чем мама. Именно с ним делилась своими сокровенными секретами, рассказывала о проблемах…Так было, пока я была для него центром внимания, по мере моего взросления отец стал отдаляться, пропасть увеличивалась, а уж с приходом в нашу жизнь вездесущей Алины пропасть неотвратимо увеличилась до грандиозных масштабов.
– Дочка, я тебя очень люблю. Я понимаю твои чувства. Слышу, о чём ты мне говоришь, но вот ты абсолютно глуха к моим словам.
С сомнением и откровенным недоверием посмотрела на отца.
– Понимаю, что сейчас ты разочарована.
– Разочарована, – озлобленно прервала речь отца. – Так ты называешь моё патовое состояние? Нет, папа! Я не разочарована. Я полностью морально убита. Меня как барана ведут на убой и при этом все откровенно удивляются, почему я так упорствую.
Отец угнетённо обвёл меня своим встревоженным взором и оттолкнувшись на спинку кресла, непринуждённо продолжил свою речь, пропуская мимо ушей мои слова.
– Карина, ты должна понять. Осознать, – отец с суровым выражением лица постучал по деревянному подлокотнику, – я прежде всего руководствуюсь твоими интересами. Мне искренне непонятно, почему ты так бунтуешь против Егора. Он хороший молодой человек. Такой вежливый, внимательный. Он тебя вон как защищает. Даже оберегает от родного отца.
Вспыхнула словно спичка и злорадно рассмеялась.
– Нет. Ты действительно не понимаешь своего счастья. Тебе выпала огромная удача. Ты выходишь замуж за молодого, симпатичного, перспективного парня. Егор мечта любой девушки, – голос отца становился ещё громче, по мере того как усиливался мой высокомерный, презрительный смех.
Замолчала, мысленно подбирая более правильные, вразумительные доводы для отца, который совершенно понапрасну был очарован лицемерным Северовым. Он даже представления не имел, за какого высокомерного, напыщенного и жестокого мужчину собирается выдать единственную дочь.
– Я его боюсь.
– Бред. Мне кажется, что это ему тебя надо бояться.
Лениво усмехнулась.
– Мне тебя уже не переубедить. Ты поймёшь, что совершаешь роковую ошибку, но будет уже слишком поздно.
– Не утрируй и не нагнетай обстановку.
Я осталась одна, у меня не было никакой поддержки, и помощи мне было ждать не от кого. Состояние бессилия полностью овладело моим телом. Тяжёлое чувство, состояние пустоты, апатия, отчаяние накрывали меня словно огромная, беспробудная волна. Я уже не могла повлиять на события, контроль над моей жизнью был передан в руки жестокого, бессердечного тирана.
– Хорошо. Может, ты и прав.
Отец удивлённо похлопал глазами.
