Стелла Эмеральд
Строптивая девственница
Глава 1
– Держи конфетку, царевна Несмеяна, – неслышно приблизился ко мне Коля-кладовщик, протягивая шоколадный батончик.
– Спасибо, Коль, не хочу, – отвернулась я.
Меня, и вправду, замутило даже от вида батончика. Вот и контейнер с салатом, что прихватила из дома, так и не смогла открыть. Аппетита не было совсем. А полчаса, отведенные на обед, уже истекали.
– Люсь, ну так нельзя. Скоро от тебя кожа да кости останутся, – присел Коля рядом со мой на скамейку и заглянул в глаза. – Любые трудности временные, а потом в жизни обязательно наступит светлая полоса.
– У меня вряд ли… – качнула я головой.
Все началось не так давно. А точнее, стало разваливаться на глазах.
Сначала от инфаркта умер мой горячо любимый папа. Само по себе это горе явилось для меня настолько неожиданным и сильным, что в какой-то момент мне показалось, что уйду вслед за папой. Только через неделю после похорон я смогла более-менее нормально заснуть и не проснуться от кошмара. И наверное, потом, с каждым днем мне становилось бы все легче, если бы внезапно не заболела мама.
Она всегда была такой энергичной и сильной, что порой я даже завидовала ей. А папа ее так и называл любя «мой энерджайзер». Но с его смертью кто-то словно отключил мамину батарейку. Появилась вялость и апатия ко всему. Целыми днями мама могла просиживать в тишине, забывая даже включить свет, когда темнело. Почти всегда я ее такой и заставала, возвращаясь с работы домой. А вчера нашла ее без сознания и в первый момент подумала, что и она умерла, что и она меня бросила.
Оказалось, что обморок был вызван гипертоническим кризом. Врач скорой смог откачать маму еще дома, но настоял на госпитализации. Сказал, что на этот раз мы обошлись испугом, но с давлением шутить нельзя, и стоит подлечиться. По пути в больницу мама поведала мне, что днем приходили какие-то люди и сообщили о долге отца. Сумма была крупная, и задолжал ее отец не банку, а какому-то крупному бизнесмену.
– Мам, ну как же так! А это не ошибка?..
– Да нет, доченька, они мне и документы показали, где папина роспись, – снова заплакала мама, и я себя мысленно отругала, что завела с ней этот разговор в машине скорой помощи. Ей и так плохо, а тут еще и я.
– И сколько? – все же не сдержалась я и уточнила.
От названной суммы у меня не только округлились глаза, но и голова закружилась. Сумма показалась мне космической. И где мы возьмем столько денег? Если даже продадим квартиру, наскребем не больше половины. А срока нам дали неделю. За это время мы и квартиру можем не продать, а спустить по дешевке. А значит, и половины не наберем.
Тем же вечером я нашла долговую расписку отца и самолично удостоверилась, что ошибки не было. Подпись, действительно, стояла его. А взял в долг он у некоего Волошина Станислава Викторовича. Имя ни о чем мне не сказало, а вот логотип компании на фирменном бланке я рассмотрела повнимательнее и на всякий случай запомнила. Торгстром… Название это я тоже раньше не встречала, но строительным бизнесом, которым занимался мой отец и этот Волошин, судя по всему, тоже, не интересовалась. Бизнес отца не считался крупным, но доход приносил стабильный. Правда, как выяснилось, не так давно папа объявил фирму банкротом. О том, что бизнес его разорился, мы тоже с мамой узнали уже после его смерти. Видно, деньги в долг он и брал на его развитие. Успел использовать их или нет, мы уже никогда не узнаем. Сейчас у нас с мамой не было ни папы, ни денег. И как-то резко сама жизнь для меня потеряла смысл.
– Люсь, ну расскажи, что у тебя стряслось? – не отставал от меня Коля.
Вообще, с ним мы как-то сразу сдружились. Как только устроилась кассиром в этот супермаркет, Коля меня сразу взял под свою опеку. Именно опеку, чуть ли не отеческую, хоть и старше меня был всего лет на десять. Да и вообще, коллектив тут был отличный, и ко многим я привязалась за почти два года работы. Только вот, правильно говорят, что счастливы все одинаково, а несчастны каждый по-своему. Ничьи утешения или советы мне сейчас не в состоянии были помочь, и придумать, как выкручиваться из всего, что на нас свалилось в последнее время, могла только я одна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Коль, все нормально, – посмотрела я на кладовщика и даже получилось выдавить из себя улыбку. – И мне уже пора на кассу, – взглянула на часы, встала и потянулась.
В животе ныло, но про еду все равно не думалось. Не хватало мне еще заработать гастрит на нервной почве, – мелькнула мысль.
– Так и не поела… – понеслось мне в спину. – А конфетку возьми! – догнал меня Коля и сунул в карман форменного халатика батончик. – Съешь, не отходя от кассы, так сказать, – зычно рассмеялся своей же не самой смешной шутке.
* * *
– Вик, а у тебя есть время? – повернулась я к девчонке, с которой работала в одну смену на соседних кассах.
Обычно мы вместе выходили из магазина, добредали до остановки, а потом каждая на своем автобусе разъезжались по домам. Иногда, но довольно редко, задерживались после работы, чтобы посидеть в каком-нибудь кафе. Обычно делали это перед двумя выходными, но не чаще раза в месяц. Вике, как и мне, очень нужна была зарплата. Я откладывала каждый свободный рубль на учебу, а она помогала родителям учить младшего брата. В душе я считала это несправедливым, но молчала в тряпочку – каждый ведь в праве сам распоряжаться не только своими деньгами, но и жизнью, чужие советы точно в этом деле не нужны. Просто, насколько я знала, Вика работать пошла сразу после школы и уже четыре года гнула спину на кассе нашего супермаркета. И в отличие от меня она даже не мечтала поступить в институт. Ну а я собиралась будущим летом пробовать это сделать в третий раз. Два первых раза я не добрала баллов.
– А что? – отозвалась Вика и широко зевнула.
Отлично ее понимала! Мне до работы приходилось добираться час, а еще и с двумя пересадками. А она жила еще дальше. И смена наша начиналась в девять, во сколько и открывался магазин. Не трудно догадаться, во сколько нам приходилось вставать. Хорошо хоть работали мы два через два, в выходные я с чистой совестью позволяла себе высыпаться. Правда, все это осталось в прошлой жизни, в этой недосып и бессонница стали моими вечными спутниками.
– Да хотела тебе предложить прокатиться в одно место.
– В какое?
Я назвала адрес, который выучила наизусть.
– А что там?
– Сама не знаю пока еще.
– Как это? – удивленно посмотрела на меня Вика.
– Ну так, – пожала я плечами. – Считай, что я зову тебя на прогулку. Погода-то замечательная!
И это было правдой – середина октября выдалась очень теплой. Солнце не только светило, но даже немного припекало, и пахло летом. Обычно в это время в нашей полосе уже гораздо холоднее, а в этом году бабье лето явно затянулось.
– А поехали! – согласилась Вика. – Ой, бежим! – посмотрела она в сторону остановки и рванула вперед быстрее ветра. – Этот автобус как раз идет в центр, – прокричала, не оборачиваясь.
Мы успели заскочить в автобус, и даже оказались свободные места. Впрочем, ехать нам было недалеко – три остановки. И уже скоро мы с Викой вышли в историческом центре нашего города, где старинные дома-памятники архитектуры непринужденно соседствовали с современными высотками, и все вместе, как ни странно, это смотрелось очень гармонично.
– Какой, говоришь, номер дома? – повертела головой Вика.
На нужную улицу мы уже вышли.
– Девятнадцатый.
– Ого! – присвистнула она. – Так это же бизнес-центр. Ты уверена, что нам туда? – указывала она на офисную высотку сплошь из стекла.
– Не то что бы… Но адрес именно такой, – пробормотала я.
Собственная затея нравилась мне все меньше.
– Ну, потопали, тогда, – решительно заявила Вика и двинулась в нужном направлении.
