вместе со мной поднялся Савушкин.
– Насчет вас распоряжений не было, Ваше высокородие, – тоном, не терпящим возражений, заявил секретарь, и Демид Иванович вынужденно присел обратно.
– Не переживайте, я справлюсь, – приободрила директора, но, наверное, это я больше для себя сказала, ведь внутри вся дрожала от волнения.
Следуя за молодым человеком, я сначала попала в приемную Частного пристава. Там на вешалке оставила пальто и фуражку, а затем, после доклада секретаря, робко вошла в кабинет высокого начальства. Вопреки стереотипному образу почтенного господина, сложившемуся в голове за титулом великого князя и должностью канцлера, на кожаном диванчике я увидела моложавого темноволосого мужчину с приятной улыбкой и умным взглядом светло-карих глаз.
– А вот и барышня Молчанова пожаловала! – навстречу мне подался господин Лутецкий, также присутствующий в кабинете. – Анастасия Трофимовна, имею честь представить вам нашего московского гостя, Его высокопревосходительство великого князя Алима Осиповича Леви-Зельмана, канцлера Российской империи.
Князь учтиво кивнул головой, рассматривая меня пытливым взглядом, а действительный статский советник продолжил знакомство и представил Частного пристава Дворянской полицейской Управы коллежского асессора Коромыслова Виктора Андреевича. Хозяин кабинета как раз соответствовал моему представлению о начальстве. Рослый, широкоплечий, с небольшим животиком, залихватскими усами и окладистой бородкой. Все это я отметила мельком, ответив на приветствие капитана учтивым поклоном и продолжая рассматривать князя. Одетый с иголочки, с безупречной осанкой и манерами, он источал особенную ауру властности, которая притягивала магнитом.
– Присаживайтесь, барышня! Изволите чаю? – Меня пригласили присоединится к чаепитию, устроенному на низком приставном столике.
– С удовольствием! – Согласилась, чтобы сгладить собственную нервозность, ведь от мужчины не укрылось мое пристальное внимание. И это только добавляло волнения.
На самом деле пить мне не хотелось, но так хоть ненадолго можно было отложить предстоящий разговор. Я опустилась на краешек кресла, любезно пододвинутое господином Лутецким, и сняла перчатки, в которых дамам не принято сидеть за столом.
– Позвольте поухаживать за вами? – Великий князь взял чистую чашку, которую спешно подал секретарь, и налил дымящегося напитка из заварника. – Сахар?
– Лучше мед, пожалуйста, – ответила машинально, заметив на столике баночку с лакомством. – Одной ложки достаточно.
– Как скажете, – нарочито неторопливо, чинно мужчина добавил чайную ложечку тягучего меда в напиток и слегка перемешал, затем пододвинул чашку ко мне. – Осторожнее, горячий. Чайник только вскипел перед вашим приходом.
– Благодарю! – Я потянулась к чашке и вздрогнула, нечаянно коснувшись князя, не успевшего вовремя убрать руку.
Мы схлестнулись взглядами, и меня будто молнией прошило, когда вдруг увидела беседу, предшествующему моему появлению. На самом деле ничего сверхъестественного: господа обсуждали жестокое убийство в доме купца Холзмана, а князь листал серую папку с надписью: «Личное дело Молчановой А.Т.». Я судорожно сглотнула, увидев эту папку на столе пристава, придавленную сверху пресс-папье.
– Простите, я случайно, – опомнившись, поспешила извиниться перед князем.
– Не нужно извинений, Анастасия Трофимовна, – Алим Осипович неотрывно смотрел мне прямо в глаза. – Вы что-то увидели?
– Я только… ничего такого. Господа рассказывали о деталях преступления, а вы листали папку. Вон ту, кажется. – Глазами указала на стол пристава.
– Вот как? – Черные брови канцлера взметнулись кверху в удивлении. – Очень интересно, если взять во внимание, что ваши мысли от меня закрыты. Осталось понять, это врожденная особенность или она как-то связана с недавним происшествием.
– Что вы хотите этим сказать, Ваше высокопревосходительство? – уточнил Лутецкий.
– Лишь то, что сказал. – Мужчина пожал плечами. – Анастасия Трофимовна действительно может быть жертвой обстоятельств и потерять память, как она утверждает. Однако я не исключаю варианта, при котором амнезия – вымысел, а поведение девушки – искусная игра. – В голосе князя прорезалась жесткость, которую никак не ожидаешь встретить за столь мягким правильным обликом.
– Но я на самом деле ничего не помню! – Резкий контраст между приятным в обхождении человеком и его беспощадным вердиктом выбил из колеи. Да меня же теперь так замучают допросами в Следственном комитете, что сознаюсь в чем угодно. – Как я могу это доказать? Я на все согласна!
– На все? – Великий князь ухмыльнулся и покачал головой. – Ну, что же, вы сами предложили. Степан Аверьянович, – не глядя, обратился к начальнику Следственного комитета, – а подготовьте нам сыворотку правды, пожалуйста.
Глава 4
Дрожащей рукой я отставила чашку с недопитым чаем. Все эти любезности и светские разговоры с людьми, которые походя решили мою судьбу, уже не привлекали.
– Что же вы, Анастасия Трофимовна, совсем ничего не выпили, – пожурил князь.
– Простите, но не хочется.
– Волнуетесь? – легко угадал мое состояние Алим Осипович. – Ну, это вы зря. Разве вам есть, что скрывать? Неужели за пару дней, как вы пришли в себя в больнице, случилось нечто такое, о чем нельзя рассказать? Или же вы все-таки вспомнили что-то из прошлого?
– А ведь вы правы! – С изумлением посмотрела на мужчину. – Мне нечего скрывать.
Разве что робкие выводы о прошлом, да о наличии тайников в комнате. Но разве же это преступление? Нарушение правил – пфф! И что мне сделают? Ну, влепят выговор или назначат отработку на кухне. Это ведь не принудительная блокировка дара, не тюрьма и не казнь. Переживу как-нибудь!
Сыворотку доставили уже через полчаса. В кабинет, постучавшись, без доклада вошел приземистый худощавый мужчина возрастом около пятидесяти лет. Крючковатый нос, впалые щеки, сушеная кожа с пигментными пятнами, редкие волосы зачесаны набок, чтобы прикрыть залысину на макушке. На форменной одежде без лычек и воинских отличий прикреплен жетон мага четвертой категории. Оскаленная черепушка, вписанная в многоугольник, говорила, что перед нами одаренный довольно редкой специальности.
– Аким Фатеевич Безымянный, штатный некромант и патологоанатом городской больницы, – представил гостя господин Лутецкий.
– Доброго дня, господа и… дама, – поздоровался мужчина, вперившись в меня взглядом белесых глаз, цвет которых я затруднилась определить.
Казалось, у господина мага зрачки обозначены темной окантовкой и крохотными точками внутри, тогда как радужка сливается по цвету с белком. Жуть какая! Я невольно поежилась, когда мужчина приблизился и с поклоном поставил стеклянный пузырек с ядовито-желтой жидкостью на стол.
– Полагаю, это предназначено вам? – Без труда вычислил жертву, для которой понадобилась сыворотка правды.
– Верно. – Я нервно улыбнулась. – Что от меня потребуется?
– О! Не так уж и много. – Некромант хищно прищурился. – Всего лишь выпить содержимое этого флакона и ответить на вопросы, что задаст Его Светлость. Позвольте, я добавлю сыворотку в чай? Он как нельзя лучше подходит, чтобы замаскировать неприятный вкус.
Разумеется, это спросили не у меня, а у старшего по званию и положению. Князь благосклонно кивнул и жестом разрешил провести необходимые манипуляции. Длинными пальцами с узловатыми суставами маг ловко поддел крышку флакона
