Новый мир, новые впечатления, пусть пока ограниченные внутренностями Железной Академии, а именно залом симуляций, а затем примыкающим к этому месту медицинским крылом. Оно, кстати, имело мало общего с привычными мне лечебно-диагностическими учреждениями. Никакого запаха лекарств, людей в белых халатах и сидящих то тут, то там пациентов. Но и разного рода футуристики — самый минимум. Разве что вместо ламп, светились потолочные панели, да роботы уборщики периодически сновали. Ах да, ещё двери. Никаких привычных мне поворачивающихся ручек — исключительно сенсорные панели, при прикладывании к которым руки и/или карточки-идентификатора дверь либо уходила в стенной паз, либо, в случае построения по лепестковому или диафрагменному принципу, открывалась более экзотичным манером.
Меня сопроводил к врачу представитель вспомогательного персонала Академии. Почему не какой-нибудь широко описанный в фантастических книгах моего времени робот или там иной искусственно выращенный организм? О, это отдельная песня, заслуживающая самого внимательного прослушивания. Роботов, что в Директорате, что в иных государственных образованиях не могло существовать в принципе. Уроки прошлого, они оч-чень хорошо запоминаются, если только не страдать разного рода видами умственной отсталости. Искусственно же выращенные организмы… Не в Директорате опять же! Да и в других местах они были тупыми как моллюск, нуждающимися в непосредственном управлении или же выполняющими одну, максимум пару задач без каких-либо признаков самостоятельности. Только так и никак иначе.
— Кадет Тайгер доставлен, лейтенант-коммандер Линдер, — вытянувшись в струнку, доложил мой сопровождающий.
Ответ… последовал относительно быстро, секунд через пять. Этого времени упомянутому лейтенант-коммандеру, доктору на вид лет тридцати с небольшим, хватило для того, чтобы оторваться от голографического экрана, куда он смотрел, и перевести взгляд уже на нас. Точнее на меня, поскольку какой-то там старшина, офицера в не самом низком звании, не интересовал от слова совсем.
— Свободны, Торгест. А вы, кадет, снимайте комбинезон и туда, под сканер. Процедура вам знакома, сами справитесь.
Сканер, насколько я «помнил» — это во-он тот небольшой постамент под каким-то высокотехнологическим девайсом. Ещё пару секунд назад был тусклым, безжизненным, но стоило доктору в звании лейтенант-коммандера пробежаться пальцами по висящей в воздухе же голографической панели, как тот замигал разноцветьем огоньков, явно пробуждаясь из режима ожидания.
Мне только и оставалось, что начинать избавляться от комбинезона, который, слава богам, не был чем-то особенно сложным в плане снять/надеть. Нажать на несколько точек, после чего облегающее одеяние с множеством полезных для пилота функций, просто сползло с моей тушки. И хорошо, что под ним были хотя б трусы, потому как ну очень не люблю находиться перед посторонними — да и не посторонними, за исключением любовниц, да и то в спальне — с голой задницей. Унизительно как то, знаете ли.
Встаю на постамент и, согласно приказу врача, замираю, одновременно закрыв глаза и разведя руки-ноги на манер «человека да Винчи». Теперь постараться не дышать секунд этак сорок-пятьдесят. Почти неощутимый укол, затем ещё несколько. Заборы крови по минимуму, чтобы проверить содержание разного рода веществ, гормональные выбросы и всё в этом роде. Вот, собственно, и всё. Доктору остаётся лишь посмотреть на экраны, чтобы выдать заключение о моём состоянии здоровья.
— Одевайтесь, кадет, — усмехается тот. — Здоровы. И не только здоровы, а ещё и улучшено здоровы.
— Это как? — не упускаю случая спросить я, воюя с клапанами комбинезона. Надевать его таки да сложнее, нежели снимать.
— Спящие способности, которые на прошлых обследованиях оставались такими раз от раза, решили пробудиться. Теперь можете рассчитывать на более быструю карьеру в корпусе пилотов. Если только справитесь с выпускным испытанием. И через неделю проведём самый подробный анализ ваших старых и новых возможностей. Ключевые для пилотирования параметры организма могут измениться, как вы знаете. Они уже начали меняться, просто исследовать разумно, лишь когда пройдёт первый этап адаптации. Поняли?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Так точно! — гаркнул я, хотя понимал лишь урывками. — Через неделю на обследования.
— Верно, кадет Тайгер. А теперь свободны. На выход, у меня ещё дела.
Ага, и наверняка никак с прямыми служебными обязанностями не связанные. Хотя мне то до этого что? Правильно, ровным счётом ноль интереса. В отличие от неких проснувшихся способностей, под которыми лейтенант-коммандер подразумевал так называемый «потенциал пси».
Мда, если уж вляпался в попаданство в напрочь фантастический мир далекого будущего — прямого или параллельного, это уже не столь важно — так будь любезен получить и ещё одну составляющую, а именно скрытые возможности человеческого организма. Сверх возможности, экстрасенсорика, пси-потенциал… Называлось это явление по разному, но суть всё едино оставалась прежней. Проявлялись они самым разным образом, в отличающейся степени, но были неизменно полезными по жизни. Встречались же… не столь часто, как хотелось бы многим, но и редкостью уже давно не являлись. Особенно когда поняли, что тут дело и в генетике, и в уровне развития конкретного носителя — активного или потенциального — пси-способностей.
Толерастики и всякого рода защитники прав дебилов обвопились бы… К счастью, подобных убогих тут уже давно не осталось по опять же весьма уважительным причинам. Оно и к лучшему! Как бы то ни было, предположение о том, что на возникновение «пси-гена» оказывает влияние уровень развития мозга, оказалось верным и доказанным после десятилетий проводимых исследований. Затем, уже базируясь на прочном фундаменте, начали кумекать, как бы получить побольше людей с пси-потенциалом. Вот тут уже было сложнее.
Клонирование? Ноль эффекта, у клонов — дорогое удовольствие, к слову говоря, особенно касаемо стабилизации состояния выращенных разумных особей — не наблюдалось даже зачаточного потенциала. Искусственное выращивание из донорского материала в специальных устройствах? Тоже мимо! Как оказалось, общая теория поля оказалась не просто верной, но применимой к полям ментальным и информационным. Требовалось и нормальное зачатие, и вынашивание. Иначе никак!
Пробовали использовать девушек с большим пси-потенциалом в качестве этаких живых инкубаторов, но и тут споткнулись. Как оказалось, даже у самых слабых псионов и тех, кто не сумел пробудить свой потенциал, кое-что всё равно влияло на собственно носителя и мир вокруг. В том числе и касаемо попыток принуждения к чему-либо. Выкидыши, возникающие патологии плода, делающие его нежизнеспособным, прочие препятствия на пути хитрованов, решивших через чужую п**ду в рай въехать.
Естественный процесс и только он. Со всеми сопутствующими сложностями и невозможностью как-либо ускорять процессы. Только бережное отношение к потенциальным псионам, только хардкор!
В настоящий момент в том же Директорате, где я оказался… или воплотился, хрен его разберешь, среди элиты, потенциальных псионов было так процентов двадцать пять. А вот пробудившиеся — это уже другой разговор. Спящий пси-ген на то и спящий, что слабо себя проявляет, лишь немного облегчая жизнь носителя, но отнюдь не кардинально меняя эту самую жизнь. Вот как только потенциал пробуждался — тогда дело иное. Какое? Да всякий раз по разному, откровенно то говоря. Тут следовало как следует покопаться в информационных архивах. А их в местной «паутине» хватало, особенно если использовать имеющийся у кадетов Железной Академии уровень доступа, вполне себе серьёзный.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Суета сует и вокруг суета. Но именно круговерть сперва подготовки к пусть виртуальному, но бою, затем собственно сражения с вражескими колоссами, а теперь и постбоевые хлопоты помогали не впасть в совсем уж чёрную меланхолию из-за утраченного родного и знакомого мира. Пусть там было не настолько много близких мне людей, но они, чёрт побери, были и это главное! Теперь же… Нет, хватит об этом, а то можно загнать самого себя в такую задницу, что или рехнёшься или впадёшь в жуткий депресняк. Сейчас это ещё более опасно, чем когда бы то ни было раньше в моей жизни. Той жизни, которая теперь осталась лишь в воспоминаниях.
