Чтобы спрятать остатки магического рисунка, она сняла подарок прадеда с правой руки и надела на левую, настоящим браслетом закрывая нарисованный. Она шестым чувством ощущала, что его появление, мужу не понравится.
И только подумав о нем, девушка устало опустилась на приготовленное ложе из одеял. Она даже не знала его имени. Конечно, его называли, особенно во время церемонии бракосочетания, но занятая своими мыслями и горестями она просто пропустила все мимо ушей. А спрашивать теперь было просто стыдно. Недолго думая, она открыла один из карманов сумки и вытащила свидетельство о браке, которое она зачем-то взяла с собой. В графе муж стояло: Вельд Алан Дамир, вот и пойми теперь которое из них имя? Да и настоящее ли оно?
Она впервые со дня знакомства разглядывала человека, с которым она покинула родной дом и родной мир. Высокий хорошо сложенный мужчина, с немного грубоватыми, но по-мужски красивыми чертами лица, серыми глазами и темными густыми волосами. Кожа была смуглой, но уверенности, что не от постоянного нахождения под солнцем не было. Что и говорить, мужчина был интересен. Вот только девушка ничего не чувствовала. Даже переход из одного мира в другой, не вызвал в её душе никаких эмоций. Будто душа онемела и отключила все чувства. Ни радости, ни боли, ни ненависти, ни отчаяния. Только холод и пустота. Интересно, она когда-нибудь снова научиться чувствовать? Девушка устало прикрыла глаза, проваливаясь в сон.
Тишина воцарившаяся в пещере, после того как путники заснули, стала слишком уж неестественной. У дальней от спящих стены соткались будто из воздуха несколько мужских фигур.
— Жаль, я так надеялся, что и на сей раз обойдется. — призрак Эрика с грустью посмотрел на девушку.
— А что с ней?
— Люди, обладающие магией, имеют одну особенность, и чем сильнее магически человек, тем сильнее она проявляется. Хотя в последний раз это происходило давно. При сильной душевной или физической ране, магия начинает защищать своего носителя. И если физическую рану, она просто залечивает, то с душевной все не так просто. В зависимости от тяжести раны, она блокирует чувства и эмоции. У человека просто не остается чувств. Такой человек живет только за счет своего разума и стремлений. При этом ничего не чувствуя и не ощущая. Правда, это временная мера, и длится она от нескольких часов до нескольких дней, или на крайний случай недель.
— Значит, со Снежинкой все будет в порядке?
— Не знаю. В её случае, все гораздо сложнее.
— Почему?
— Потому, что это произошло с ней уже в третий раз. О таком я ни разу не слышал.
— Как три раза?
— В первый раз, когда мать отстранилась от ребенка. И хотя внешне, это было не заметно, но магия защитила ее, сделав не слишком восприимчивой к обидам от матери. И только любовь к сестре позволило ей сосредоточить свои эмоции на ней, и все пришло в норму. Второй раз, когда друзья и знакомые от неё отвернулись. Тогда её довольно безразличное состояние длилось дольше, но появление того мальчишки, сумело снова растопить лед в её душе. Ну а последний случай стал самым сильным ударом. И я не уверен, что найдется тот, кто на сей раз сможет пробиться к её сердцу и чувствам. А до тех пор, она будет эмоционально бедна. Хотя может это и к лучшему. То, что предстоит сделать девочке, лучше делать без чувств и эмоций. Наш род здесь почти истреблен, и я не собираюсь смотреть, как и она отправиться вслед за моим братом и его потомками.
— Из того что ты нам рассказывал, следует, что тот, кто во всем виноват, играет именно на чувствах?
— Да, а значит, у девочки есть шанс. Но Хранители слишком уж сильно пытаются привязать её к этому миру. Даже соединили этих двоих браком, который нельзя разорвать.
— Зря они это затеяли. Зная характер девочки, она вряд ли захочет, чтобы её жизнью управляли. Да и парень силен. Пройти дважды через врата, при этом провести еще несколько живых существ через него и остаться на ногах это много стоит.
— Это да, я сам вернуться так и не смог, хотя пытался после смерти брата. Мальчишка вырос весь в отца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— В отца? Он что сын того самого генерала, которому оставили ключи от врат?
— Да.
— Но сколько же ему тогда лет?
— Точно не скажу, потому что когда я уходил, у генерала еще не было наследника, но все же не мало. Не забывай, что здесь в отличие от Земли, чем магически сильнее человек, тем длиннее его жизнь.
— Значит, живи мы тут, то были бы до сих пор живы?
— Останься я здесь, вы бы просто не родились. У каждого из нас была своя судьба и своя жизнь. Не стоит жалеть о том, что могло бы быть, но не сложилось. У нас сейчас другая проблема, снять наконец угрозу с нашей семьи, и постараться сделать так, чтобы девочка окончательно не превратилась в бесчувственную куклу. Хотя с последним можно немного подождать, время терпит. Все же у неё какие-то чувства остались: интерес, любопытство, тревога. Да и душевная боль порой просачивается сквозь барьер. Все же, девочка не безнадежна, и чертовски сильна. Видели, с каким удивлением мальчишка на неё смотрел, после перехода?
— Сильна? Ну, это ненадолго. По твоим рассказам, эта страна заберет у неё все, что она будет готова дать и даже больше. Гораздо больше.
— А мне кажется, наша Снежинка нас ещё удивит.
Так они и были рядом, охраняя их сон, пока, задолго до наступления утра мужчина не открыл глаза. С трудом поднявшись, Алан осмотрелся. Заметив спящую рядом девушку, накрыл её одеялом и, видя, что до утра еще далеко, попытался снова уснуть. Но тело в отдыхе уже не нуждалось, да и разум, заполненный невеселыми мыслями, к сну не располагал. Нужно было решать, что делать дальше. Посмотрев на свою подопечную, женой назвать этого почти ребенка язык не поворачивался, он с горечью понял, что ледяная пелена, которым магия защищает от душевных страданий, своего носителя так с неё и не спала. И к тому же, она была настолько плотной, что девушка должна была быть абсолютно бесчувственной. Вот только он с удивлением видел, что не смотря на пелену, проблески чувств все же наблюдаются. И пусть они кратковременны и слабы, но все же оставляют надежду, что все не так безнадежно.
Когда королева вызвала его к себе полгода назад, он не представлял, о чем она попросит. Он всей душой ненавидел эту женщину. Наверное, впервые защитник испытывал подобные чувства к подопечной. Но та эту ненависть заслуживала. Он не мог до сих пор забыть, что из-за этой твари, погиб его отец. Да и глупость этой коронованной особы с каждой встречей только усилилось. Но, тем не менее, он просто с тревогой ждал сообщения о её болезни. Ведь в отличие от предков у неё не было наследников. Оставаясь последней в роду. Да и надежды на его рождение не было еще тогда, когда, только вступив на престол, она подверглась атаке со стороны одного из послов, соседней страны. И хотя покушение удалось предотвратить, яд все же проник в её организм. Ни лекари, ни целители помочь юной королеве не смогли, Смогли только отсрочить смерть. На сей раз не проклятие было виновато в плачевной ситуации в стране, а вполне себе человеческий фактор. Тогда он лично принял участие в карательной акции. Вот только время даже ему, было не подвластно. Впрочем, эта ситуация не сделала её умнее или осмотрительнее. Он помнил, какими глазами смотрела на него королева в их последнюю встречу. Даже зная, что возможно только он сможет защитить её, она испытывала злорадство, отправляя его в этот путь. Путь, из которого, он не должен был вернуться. Но другого выхода не было. Даже он это понимал.
— Я знаю герцог, что просить вас о такой услуге, слишком даже для меня, потому что скорее всего когда вы выполните мою просьбу, я буду первая кто пойдет против вас и попробует уничтожить и вас и того человека, которого я попрошу вас защитить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я вас слушаю.
— Ты знаешь, что я умираю, возможно, проживу еще с десяток лет, если семейная напасть меня минует, но все же… Я последняя из своего рода и на мне она прервется, если вы не найдете еще одного его представителя. Я не знаю, где вы должны его искать. Когда я была еще мала, отец, прежде чем проклятие коснулось его, заставил меня пообещать, что я также передам своим потомкам, как делает он, что где-то есть еще одна ветвь нашего рода, где именно ни один из королей не знал, но тем не менее есть тот кто в случае если род начнет угасать может занят трон и законно править этой страной. Я знаю лишь, что только вам известно, где находится наследник. Вы должны будите доставить его во дворец. Если я буду в состоянии, я сразу передам ему престол, как только он докажет, что мы одной крови. Если же когда вы вернетесь, я уже буду подвержена нашему семейному недугу, вы должны сделать все, чтобы защитить наследника и возвести его на трон сразу после моей гибели. Ведь вам известно, где искать этого человека?
