Печь пироги — это пустая трата времени, решила Рейчел, так как уже через три минуты работники Корда все умяли. Джей и Генри наблюдали за тем, как мужчины быстро вычерпали вилками золотистые корочки и сочные ягоды со дна блюда. Под предостерегающим взглядом Рейчел свои порции мальчики ели медленно.
Остаток третьего пирога был спрятан на полке в кладовой и прикрыт чистым кухонным полотенцем. Все куски были разложены на порции: один — Джейку, если он захочет десерта, другой — Конраду Карсону, если он появится сегодня с семенами, а последний кусок — на случай, если Корд завтра с утра проголодается до завтрака.
— Замечательный пирог, мисс Рейчел, — уважительно произнес Бак Остин, облизывая вилку.
— Лучшего малинового пирога я ни разу не ел, — поддакнул Мозес — самый старший из работников Корда.
Рейчел довольно кивала в ответ, а Корд, глядя на нее поверх кофейной чашки, сказал:
— Вы очень хорошая повариха.
Таким вот взглядом, словно хочет проникнуть ей в мысли, Корд смотрит на нее с тех пор, как они вернулись вчера из города. Их глаза встретились, и он с улыбкой опустил чашку.
— Я подумал, что, наверное, вам нужна помощница. Вы измотаетесь со всей этой готовкой, уборкой и стиркой.
— Я как раз хотела сегодня постирать, — ответила Рейчел, — и уже нагрела два ведра воды на плите. Нужно, чтобы кто-нибудь помог мне их оттуда снять. Наполнить их водой из водоема и донести я смогла и сама.
— Вот поэтому я и подумал: не подыскать ли вам кого-нибудь в помощь.
— А кто помогал до меня? Он засмеялся.
— Да все понемногу. Сэм стряпал, я хватался за все, когда было время, а свою одежду каждый стирал сам. Примерно раз в месяц приходила соседка стирать постельное белье. Кое-как убирались в доме…
— Но в доме необходимо как следует убираться, а не кое-как, — сухо заметила Рейчел.
— Согласен, — ответил Корд.
— Пианино чистое, — сказала она. — Во всей гостиной только на нем нет пыли.
Корд удивленно поднял брови.
— А я и не заметил. Правда, я там почти не бываю. Мне бы только до кровати добраться.
— Где эта соседка? Та, что стирала?
— Она так и живет в двух милях отсюда, — ответил он. — Ее зовут Элис Клейпул. Можно ее попросить, но я сомневаюсь, что она согласится. У нее своя семья.
— Может, есть какая-нибудь вдова, которой нужны деньги? — спросила Рейчел.
Корд задумался и оперся локтями о стол.
— Есть кое-кто… — Кто?
— Дочка миссис Клейпул.
— Она вдова?
Он покачал головой.
— Нет… — Он неожиданно отодвинул стул и встал. — Думаю, с этим ничего не выйдет. Пока что придется довольствоваться Сэмом и нашей общей помощью.
— Но о ком же все-таки вы говорили? — не отставала от него Рейчел.
— До войны Джейк и Лорена Клейпул встречались, — неохотно пояснил Корд.
У Рейчел подпрыгнуло сердце.
— А после войны? Она его разлюбила? Если так, то Лорене Клейпул не место здесь, на этой кухне, твердо решила она.
— Нет, дело не в этом. — Корд покачал головой. — Это Джейк не захотел с ней знаться. Сказал, что он больше не мужчина и не станет портить Рене жизнь.
— И она от него отказалась?
— Нет, она заходила несколько раз, хотела с ним увидеться, но он выгнал ее. Отсюда было слышно, как он орал и ругался словно помешанный.
— Мне это тоже пришлось вытерпеть. Не далее как вчера, — грустно усмехнулась Рейчел.
— Рена ушла и с тех пор больше не появлялась. А это случилось три года назад.
— Если женщина так сильно его любила, что вернулась к нему, ему нужно было уступить ей.
— Он мужчина, Рейчел. Гордый, но оставшийся без ног. Ему стыдно, что кто-то увидит его таким… беспомощным, тем более любимая женщина.
— Ручаюсь, что и она гордая, да и здравомыслящая к тому же. Я совсем ее не знаю, но держу пари, что она стойкая…
— Сомневаюсь, что она когда-либо придет сюда. — Корд недоверчиво покачал головой.
— Что же, если вы хотите вкусно питаться и чисто одеваться, то, может, стоит узнать…
— Это что — угроза? — Его глаза смеялись. Он обошел вокруг стола и положил руки ей на плечи.
— Я не смею угрожать большим ковбоям, — пошутила она.
— Я хозяин ранчо, Рейчел, а не ковбой. — Он крепко держал ее, и вдруг его рука скользнула ей на поясницу. — Возьмите свои слова обратно, — делано сердито произнес он, а глаза при этом смотрели тепло и ласково.
— Что? — не поняла она и залилась краской. Его широкие ладони обхватывали ей всю спину, и сквозь ткань платья она ощущала у себя на ребрах кончики его горячих пальцев.
— Вы назвали меня ковбоем, Рейчел, — продолжал шутить он. — Мы так друг друга здесь не называем. Мои работники — это мои помощники. А я — хозяин ранчо. Я владею половиной, а вторая половина — по документам — у Джейка.
— Отпустите меня, — выдохнула Рейчел. Ей вдруг сделалось страшно. Очень легко уступить обаянию этого мужчины и забыть о приличиях.
Объятия Корда становились все более крепкими. Хотя Рейчел просила отпустить ее, он не мог отказать себе в удовольствии сжимать мягкие женские формы.
— Сейчас, — прошептал он. Как же она соблазнительна! На розовых щечках красовались ямочки, особенно заметные, когда она улыбалась. Ему ужасно захотелось погрузиться в них языком, ощутить упругость ее кожи.
Больше сдерживаться он не смог. Увидев, что она зажмурилась, он наклонился и прижался губами к ее рту. Она вскрикнула и стала отталкивать его кулачками, но его губы все плотнее сжимали ей рот, а язык уже готов был пролезть внутрь.
Он слишком торопится… слишком, стучало у Корда в мозгу. Он ослабил свой натиск и лишь продолжал нежно и целомудренно касаться ее влажных губ.
Он очень самонадеян, считая, что эта женщина ему уступит. Он недостоин ее чистоты и простодушия. Он боится, что если овладеет ею, то скрытый мрак, гнездящийся в его душе, может поглотить ту радость, которую она являет собой.
Судорожно сжатыми кулачками она оборонялась от него, едва держась на ногах и всхлипывая, а он пытался заглянуть ей в глаза, но не смог — из-под сомкнутых ресниц по щекам катились слезы.
— Ох, черт возьми! Рейчел, не плачьте! — Он обнял ее, но не очень сильно, боясь испугать еще больше, и, приподняв подбородок своей большой рукой, стал слизывать соленые капельки с лица Рейчел.
Она смешно чихнула, и он, достав из заднего кармана чистый, сложенный после глажки платок, протянул ей.
— Рейчел, пожалуйста, не надо больше слез. Я раньше никогда не чувствовал себя виноватым, целуя женщину.
Она сморгнула слезы, уставилась на белый квадрат льняной материи, затем вытерла глаза и высморкалась.
