Мать Ева сидела на полу хижины рядом с маленьким факелом, воткнутым в землю, который освещал комнату. Она наблюдала, как ее младшая дочь - 3-летняя Мириам – укладывает друг на друга бесформенные деревянные кубики, на каждом из которых был номер. Девочка сложила их в порядке от одного до трех, затем подержала в руках номера четыре и пять, решая, какой будет следующим.
- Один, два, три... что потом? - спросила Ева.
- Этот? - Мириам подняла кубик, на котором была цифра "четыре".
Ева захлопала в ладоши и одобрительно закричала, а ее дочь поставила блок поверх остальных.
Хижина состояла из двух больших комнат, сделанных из тонких деревьев, тяжелых листьев, пальм, тростника и бамбука, скрепленных сухожилиями и тонкими, гибкими лозами. Сооружение напоминало те, что Ева видела в детстве по телевизору в шоу, где группа людей оказалась на острове, выжимая из этого все возможное. Точно так же, как она делала это последние двадцать лет. Первые несколько лет были беспорядочной борьбой, наполненной душевной болью и одиночеством, но в конце концов остров заставил ее подчиниться, и она приняла свой новый образ жизни. Вскоре воспоминания о нормальной жизни стали не более чем похожими на сны видениями чего-то, что едва ли когда-то существовало. Возможно, первые двенадцать лет ее жизни где-то в другом месте, за пределами острова, были не более чем порождениями ее собственного разума, вызванными жизнью в одиночестве. Она больше не была уверена в них.
В хижину вошла десятилетняя Ханна. На ней была изодранная юбка без рубашки. Ее вьющиеся волосы свисали на спину песочно-светлыми завитками, выгоревшими на солнце.
- Когда они вернутся? - спросила она свою мать.
- Сегодня вечером. Ты волнуешься?
- Немного.
Ева похлопала по земле рядом с собой.
- О чем ты беспокоишься?
Девочка села.
- Ной сказал, что Бог играет в другую игру. Что, возможно, их слишком много.
- Бог благословляет нас.
- Но мяса слишком много. Что мы будем со всем ним делать?
Это был вопрос, который Ева задавала себе. Одним из вариантов было засолить мясо, но так много? Сколько, по словам Авраама, их было? Шестеро? Может быть, больше? Если только они не были маленькими детьми, Бог никогда не давал им больше одного за раз.
- А что, если они причинят нам боль, как отцу?
- Твой отец глуп. Он выпендривался. И мы все извлекли из этого урок, не так ли?
Она говорила о событии двухлетней давности, когда Адам в одиночку пошел охотиться на взрослого мужчину. Мужчина был крупнее и проворнее, в результате чего Адам потерял глаз и стал хромать.
Впоследствии уважение племени к нему пошло на убыль, особенно когда Ной, которому в то время было всего шестнадцать лет, наконец уложил добычу, переломив ему позвоночник одним ударом молотка, пока мужчина спал.
- Их все еще слишком много. Мне это не нравится, - Ханна выбежала из хижины.
Ева, конечно, не призналась бы в этом своей дочери, но она была права.
Это было что-то новое для них. Было ли это испытанием? Или другие пришли, чтобы уничтожить их и забрать их дом?
Адам, пошатываясь, вышел из другой комнаты, его левое веко запало там, где когда-то был глаз.
- Мальчикам нужно держаться подальше. Они могут пострадать.
- Они осторожны, и они сильны. Они не ходят по одному, - огрызнулась Ева.
- Они занимаются глупостями, когда ты поворачиваешься к ним спиной.
Это правда, временами они были неосторожны, но они никогда не ходили в одиночку. Не то что Адам.
- Здесь только один дурак. Один получеловек.
Адам свирепо посмотрел на женщину и оскалил зубы, затем вышел из хижины, подошел к ямке в песке у берега и облегчился. Закончив, он засыпал яму песком и вернулся в хижину.
- Ту, которую они привезли, нужно выпотрошить, - сказала Ева.
Мужчина ничего не сказал, но пошел в соседнюю комнату и схватил нож. Он был тусклым от многолетнего использования, но надежным. Он вернулся на улицу и обнаружил маленькую девочку со сломанной шеей, свисающую вниз головой с обычного дерева. С нее уже сняли скальп. Скорее всего, это было дело рук Ханны. Она часто использовала волосы, чтобы делать кукол для себя и Мириам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он схватил девочку за руку, чтобы она не качалась, затем вонзил в нее нож чуть выше лобковой кости и широко разрезал ее.
Глава 11
- Они просто стоят там, - Вики смотрела в одно из иллюминатора самолета.
Кевин узнал в трех из них тех же самых, что были раньше.
- Мне нужно, чтобы ты оказал мне услугу, - Росс крепко сжал плечо Кевина и посмотрел ему в глаза. - Я выйду туда. Тебе придется закрыть за мной дверь.
- Они убьют тебя.
- Мне нужно это сделать, Кевин. Ради моих девочек.
- Ни за что. У тебя даже нет оружия.
Росс посмотрел на сиденья, на проход.
- Здесь должно что-то быть.
Он подбежал к кабине пилота и открыл ее. Воздух наполнил запах фекалий и мочи – вонь, которая сбила его с толку, пока он не вспомнил о нездоровой шутке, которую смерть вытворяет после того, как забирает своих жертв. В кабине было темнее, чем в остальной части самолета.
- У нас есть свет?
- Не имеет значения, Росс. Ты не пойдешь туда. Все, что ты найдешь здесь в качестве оружия, не будет иметь такой силы, как их копья.
- У меня есть зажигалка, - сказала Вики.
Росс побежал назад и взял зажигалку у Вики. Когда он щелкнул ею у входа в кабину пилотов, вид синеющих тел внутри потряс его. Луис был согнут, как пьяный, его было лицо обесцвечено там, где скопилась кровь. Затем он увидел Кармен с разорванной челюстью и гротескно искривленной шеей.
На полу между креслом пилота и консолью лежала спортивная сумка, втиснутая в тесное пространство. Росс схватил её, захлопнул дверь и побежал обратно к остальным.
Вики была прикована к окну.
- Они разговаривают, но я не могу разобрать, что они говорят.
Росс расстегнул молнию на сумке и вытащил полотенце для рук, два грязных журнала, шоколадный батончик, банку кешью и ракетницу.
- Черт возьми!
- Только не говори, что хочешь потратить на них ракету, - сказал Кевин.
- Это не пустая трата... Я точно знаю, что это такое. Я изучил их, когда писал "В полуночном небе". Это не просто ракетница, Кев. Это ракетница 26,5 мм. Не какое-то слабое дерьмо 12-го калибра. Луис, должно быть, служил в армии. Это мощная вещь.
- Выглядит довольно старой.
- Ей уже несколько десятилетий.
- Сколько у нас сигнальных ракет?
- Две. Если мы попадём по одному из них, ему конец. Если остальные это увидят, они, вероятно, уберутся отсюда.
Что-то тяжелое ударилось в окно, за которым сидела Вики и наблюдала за происходящим.
Она закричала, затем перебежала через проход и села на другое место.
- Они бросили камень.
В самолет попало еще больше камней - в металл, в окна.
Калеб подбежал к своей маме, которая свернулась калачиком на сиденье.
- Они разобьют окна?
- В конце концов, но это займет чертовски много времени. Они не стеклянные, - сказал Кевин.
- Я выхожу, - Росс крепко держал ракетницу в одной руке, а дополнительную сигнальную ракету – в другой. - Закрой за мной дверь.
- Не делайте этого, мистер Робертсон! - закричал Калеб.
- Росс... шансы на то, что ты вернешься, невелики. Мы здесь под защитой. Они могут бить по самолету всю ночь и не доберутся до нас.
- Ты не понимаешь... Я не собираюсь возвращаться. Если я не убью одного из этих ублюдков, я сойду с ума. А сейчас... закрой за мной дверь.
Росс взялся за щеколду и открыл дверь. Прежде чем он смог сделать шаг вниз, ему в голову попал камень, и ракетница взорвалась, ударившись о крышу реактивного самолета и срикошетив вниз в сторону туалта, где она ярко горела в течение следующих десяти секунд.
Калеб и Вики оба пригнулись на своих сиденьях и прикрыли головы.
Кевин забрал пистолет и дополнительную сигнальную ракету из рук Росса, зарядил сигнальную ракету в ракетницу. Пролетел еще один камень, пролетев мимо Кевина и ударившись в окно позади него. Он поднял пистолет и прицелился в одного из мальчиков, который держал факел.
