Кевин мог сказать, что она делала все возможное, чтобы держать себя в руках.
- Только не уходите далеко. Оставайтесь рядом с самолетом.
Дженнифер заверила свою недавно ставшую немой дочь, что она скоро вернется, затем поцеловала и обняла девочку, прежде чем уйти.
Кевин заметил плюшевую гориллу Мелани рядом с кабиной пилота и схватил ее. Он положил игрушку ей на колени и обхватил ее безвольными руками.
- У нас все будет хорошо, - сказал он. - Кто-нибудь найдет нас. У них есть люди, чья работа заключается в том, чтобы помогать в подобных ситуациях.
- Ты сказал маме, что мы можем остаться здесь навсегда, - сказал Калеб.
Кевин обдумал свои следующие слова и задумался, поймет ли его сын, что все это чушь собачья.
- Да, я действительно так сказал, и мне очень жаль. Я не это имел в виду. Я просто был расстроен. Мы покинем этот остров. И когда мы это сделаем... ты помнишь тот велосипед, который ты хотел, тот, который есть у Джека Мейера? Я куплю тебе точно такой же. Магнитные колеса, двойная рама, все такое.
Эти слова были похожи на попытку наклеить пластырь на ампутированную ногу.
- Кармен действительно мертва? Или мама слишком много выпила?
Вопрос застал Кевина врасплох. Не потому, что это было так прозаично, и не потому, что это поставило его в положение, когда он мог пролить больше правды, как бы он этого ни хотел избежать. Это было потому, что он не осознавал, насколько Калеб был осведомлен обо всем, что было не так в их жизни. Или мама слишком много выпила? Что еще знал Калеб? Знал ли он, насколько плох был их брак и почему? Знал ли он об увлечении Кармен? Он уловил это сам? Сказала ли она ему что-то в качестве подсказки, которую он никогда не должен был узнать?
- Мне очень жаль, Калеб. Она действительно покинула нас.
Кевин чувствовал, что нужно дать что-то большее, какое-то словесное предложение, которое помогло бы остановить боль. Но в голову ничего не приходило. Его слова были камнем, брошенным в пустой колодец.
Лучший отец мог бы придумать правильные слова.
Может быть. Но Кевин знал, что, хотя все в конце концов умирают и переживают потери до того, как этот день наступит, они не созданы для этого. Это просто происходит. Их бросают на глубину, и они делают все возможное, чтобы продолжать плыть, поскольку вода превращается в грязь, а легкость передвижения замедляется до ползания, когда они пробираются к краю, где они надеются, что там есть кто-то, кто скажет правильные слова, кто протянет руку помощи. Кевин отчаянно хотел быть этой рукой для своего мальчика.
Пока он смотрел в невинные глаза своего сына, слушая приглушенное хныканье своей жены прямо за дверью, позади него застонал Росс.
Кевин вскарабкался на его сторону.
- Привет, приятель.
Росс открыл глаза и заморгал, пытаясь сосредоточиться на фигуре рядом с ним. Во рту появился привкус меди, в голове запульсировало. Ему казалось, что кто-то наступил ему на лицо, придавив тяжелым ботинком. Он дотронулся до носа и поморщился. Через него было невозможно дышать.
- Джен в порядке, Мелани тоже, - сказал голос. - Как ты себя чувствуешь?
- Где Джен?
- Она снаружи с Вики.
- Как Луис?
- Кто?
- Пилот.
- Он не выжил... и Кармен тоже.
Глаза Росса распахнулись.
- Они мертвы?
Он сел, кряхтя, и схватился за голову.
- Эй. Притормози, чувак. Мы никуда не торопимся.
- Я просто не могу в это поверить. Я имею в виду... инсульт? Как такое вообще может быть?
Он покачал головой, борясь с реальностью ситуации, затем посмотрел на Мелани и сразу понял, что она травмирована.
Кевин помог своему другу подняться и подвел его к месту рядом с Мелани. Росс заправил волосы дочери за ухо и прижался губами к ее лицу, что-то шепча ей.
- Привет, милая. С папой все в порядке. Как и с мамой, - oн закончил поцелуй и посмотрел на ее вялые руки, обнимающие плюшевую обезьянку. - Похоже, с Фузу тоже все в порядке, особенно учитывая, что ты заботишься о ней, - oн попытался улыбнуться.
Девочка ничего не сказала.
Росс говорил о напрасном беспокойстве и о том, что их скоро спасут, потому что люди уже отправились на их поиски. Он не верил ничему из того, что говорил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Я полагаю, ты не знаешь, где мы находимся, - сказал Кевин.
- Не знаю. Но я знаю, что мы чертовски далеко от Барбадоса. А ещё мы можем быть очень далеко от Гваделупы, - Росс снова дотронулся до своего носа, ощупывая синяки, осторожно убирая корку крови. - Опять же, траектории полета не заданы по прямой линии. Мы могли бы оказаться так далеко на юге, как Гренада. Ты уже смотрел, что там снаружи?
- Так, одним глазом только. Меня немного беспокоит здешняя дикая фауна.
- Я думаю, пока мы следим за змеями, может быть, ещё за некоторыми обезьянами... черт... Я не знаю, что там водится.
- Я проверил рацию. Насколько я могу судить, она сломана.
Росс слушал вполуха. Он мог разобрать тембр голоса своей жены снаружи. В тот момент это был самый прекрасный звук, который он когда-либо слышал – сладкая птичья песня, донесенная прохладным ветерком в летний день. Этот звук заставил его подняться на ноги и выскочить за дверь.
Они могли разглядеть синеву моря примерно в ста ярдах от того места, где они стояли, но, оглядевшись во всех других направлениях, не увидели ничего, кроме густых джунглей.
Вики, казалось, успокоилась, и ее дыхание нормализовалось, хотя она вздрагивала, делая глубокие вдохи. Кевин осмотрел ее ребра. По крайней мере, они были в синяках. Если они и были сломаны, он не мог почувствовать, где именно. Это был хороший знак.
Он проверил повреждения самолета и осмотрел землю вокруг него.
- Не хочу никого пугать, но, я думаю, было бы неплохо, если бы у каждого из нас было что-то, что можно было бы использовать в качестве оружия. Если вы увидите какое-нибудь незакрепленное оборудование среди обломков, берите его.
- Быть вооруженной против змеи – это наименьшая из моих забот, - сказала Вики.
- Кевин прав, - сказал Росс. - Лучше перестраховаться. Мы не знаем, что здесь происходит.
Краем глаза Кевин заметил движение в окне кабины пилотов. Тень, отражение.
Он подбежал к двери, протиснулся сквозь ветви и вошел.
У него за спиной закричала Вики. Он сразу заметил, что Калеба нет на его месте. Он стоял в дверях кабины пилотов.
Смотрел. Оставляя самые глубокие шрамы.
- Калеб!
Он схватил сына за руки, оттащил его от двери и закрыл ее, а затем обнял его.
Он попытался придумать, что он мог бы сделать, чтобы стереть образы из памяти своего сына, но упоминание чего-либо, кроме "здесь и сейчас", казалось тривиальным, возможно, даже опасным. Он хотел вспомнить тот раз, когда они ходили на рыбалку (единственный и неповторимый раз), и Калеб поймал самую большую рыбу. Он чувствовал такую гордость, держа её в руках, пока отец фотографировал его. Или когда он занял первое место на конкурсе по правописанию, а потом они пошли поесть мороженого, и Калеб помог женщине найти ее крошечную собачку, которая потерялась. Он увидел бейджик с именем на ошейнике собаки с прикрепленным номером телефона, затем попросил четвертак, чтобы воспользоваться телефоном-автоматом.
Но Кевин знал, что сейчас эти воспоминания ничего для него не значат, и, возможно, даже упоминание о них в этот момент испортит их - вид искалеченного любимого человека, присосавшийся, как пиявка, к приятным в остальном воспоминаниям.
Они повернулись к двери, и там стояла Вики, прижав руки ко рту, со слезами на глазах.
- О, милый, - oна взяла Калеба за руку и вывела его на улицу.
Кевин подошел к Мелани и опустился на колени.
- Как насчет того, чтобы ты вышла с нами на улицу, милая.
Она встала, все еще с безучастным видом, и сделала движение к двери с Фузу в руке, как будто ведомая чем-то неподвластным ей – марионетка на веревочках с шаркающей походкой.
Когда они вышли на улицу, Росс отвел свою дочь подальше от группы, чтобы взрослые могли поговорить наедине. Он посадил ее на вершину большого камня, затем подошел к остальным всего в десяти футах, достаточно далеко, чтобы говорить тихо, не вселяя в нее еще большего страха.
