Я не закричала. Не забилась в рыданиях черного отчаяния. Мир утратил ориентиры и подарил мне последнюю иллюзию – нереальности всего происходящего. С упавшим сердцем, содрогнувшись от холода, я попыталась воззвать к непонятно каким силам.
- Отпусти… - голос показался мне чужим. – Не ломай мою жизнь. Прошу.
- Мне жаль, - сухо ответил Кемаль. На его шее алел неглубокий порез, капельки крови напоминали шипы розы. – Выходи.
- Нет, - я уже понимала, что меня ждет. Тело начала сотрясать крупная дрожь. – Нет, я не пойду туда!..
Шейх сжал мое предплечье. Он не вел себя грубо, не пытался вытолкать или заставить. Что-то с треском оборвалось внутри. Настолько значимое, что я не устояла на ногах. Упала в утоптанный песок, едва успев выставить ладони…
Бедуины взорвались криками, которые оглушили практически сразу, но так до конца и не отрезвили. Кемаль спрыгнул следом, подхватив меня за локоть. Я подняла глаза и закричала от ужаса.
Эти люди желали моей смерти. На их лицах застыла решимость растерзать ту, кто подвергла опасности жизнь их лидера. Воины обнажили оружие, устремляя руки вверх. В усыпанное звездами небо, их скандирование напоминало заклятие дикарей в праздник жертвоприношения.
Камень просвистел в воздухе и упал в нескольких сантиметрах от меня. Я задохнулась от ужаса. Сейчас забьют камнями. Хуже этой смерти только… да ничего не может быть хуже смерти!
- Стоять! – крик Кемаля был похож на рев зверя. – Кто осмелится это сделать, поплатится жизнью!
У многих уже были зажаты камни в кулаках. С ропотом недовольства они бросали их обратно на землю, но не сводили с меня взглядов, наполненных ненавистью. А затем снова разразились криками.
Я не знала, чего они требовали от своего шейха. Знала одно – ничем хорошим для меня это не обернется. На лице моего похитителя заиграли желваки. Он поднял ладонь, призывая толпу к порядку и что-то отрывисто произнес на бедуинском наречии. Затем кивнул в сторону высоких столбов неизвестного мне назначения, с перекладиной в виде цепи. Но это явно не был турник для подтягивания.
Когда по толпе произнесся рокот злорадного ликования, мне захотелось отмотать время назад. В тот самый момент, когда я впервые увидела своего похитителя. Аллах, я бы пообещала ему все на свете, лишь бы не доводить до такого. Вымолила бы себе отсрочку приговора на коленях. Я жестоко поплатилась за то, что жизнь в Европе стерла из моей памяти всю жестокость традиций пустынных народов.
Нас окружили в кольцо. Кемаль помог мне встать, завел мою руку за спину и подтолкнул вперед. Я была в таком ужасе, что понимала – спрашивать о своей участи не стоит. Это сведет меня с ума прямо сейчас. Так и шла послушно на заклание. Не слышала криков и угроз, оградившись от витающей в воздухе ненависти непроницаемым куполом, видела перед собой только яркие звезды, равнодушно взирающие с высоты.
Самообладание едва не изменило мне, когда мы подошли к столбам и я рассмотрела, что натянутая цепь свободно провисает по краям. И ее венчают собой два стальных обруча, которые…
Земля ушла у меня из-под ног. Я только сейчас поняла, зачем эта ужасающая конструкция я в поселении, скрытом от цивилизации, и до сих пор берущей рабов в набегах.
Мне надо было забыть про свою гордость здесь и сейчас. Забыть о том, что на нас устремлены сотни глаз. Броситься в ноги бессменного лидера этого поселения и вымолить прощение на глазах у всех. Потому что – я была уверена – мне никогда бы не пришлось это испытать, если бы я не унизила Кемаля перед его народом.
Я не кричала. Ухватилась взглядом за мерцающую звездочку в ночном небе. Казалось, только это удержит меня от безумия. Холодная сталь так сильно диссонировала с теплом руки моего палача, что я попыталась сосредоточиться на ощущении тепла. Все что угодно, только не думать о том, что мне предстоит…
Когда браслет защелкнулся на другой руке, я едва устояла на ногах. Крики жаждущих моей смерти либо крови становились все сильнее. Чего они ждут? Оставят меня здесь под палящим солнцем? Я слышала о такой пытке бедуинов. Если не умирают – сходят с ума. Жительница мегаполиса не продержится и часа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Все оказалось гораздо страшнее, чем я предполагала. Крики стихли, воцарилась тишина. Я слышала лишь отрывистые фразы Кемаля за своей спиной. Искушение повернуть голову было сильным, но что-то стучало мне в затылок – не делай этого! И не зря.
Парадоксально – но здесь, среди враждебно настроенных людей, Кемаль оставался единственным, за кого я могла цепляться, как за защитника. И когда он остановился за моей спиной, все же смогла удержать крик. Но ненадолго. Его ладони коснулись моего ворота… и резко разорвали ткань, обнажая спину.
Меня затрясло. Толпа вновь заликовала. Шейх Аль-Мактум обошел меня и остановился напротив.
- Подними голову. – Просить дважды не пришлось. Кажется, я готова была на все, только знать, что он защитит меня от растерзания дикой толпой. – Ты понимаешь, что я не могу так этого оставить?
Я услышала щелчок. Опустила взгляд вниз… и буквально сорвалась в обрыв, понимая, что это предел. Кнут в его руке говорил без слов о том, что меня ждет.
- Нет… - сознание грозилось уплыть, я чудом держалась. – Не делай этого… Я все осознала… прошу…
Кемаль провел пальцами по моей щеке. Я не замечала до того, что плачу. А затем он наклонился к моей шее.
- Если ты потеряешь сознание раньше, чем получишь десять ударов, мне придется привести тебя в чувство и начать все заново. Кричи, Газаль, как можно громче. Я буду бить не сильно. Но мне придется оставить следы на твоей коже.
- Кемаль? – я впервые назвала его по имени. В этот момент – как ни страшно и нелогично это звучало – для меня не было человека ближе. Но похититель не отозвался на мой отчаянный призыв. Зашел за спину. Осталось только одно. Закусить губы… и приготовиться к неминуемой боли.
Мир разделился надвое. Я застыла на их границе. На границе цивилизованного общества со всеми его благами и свободами и иного – того, в котором жизнь человека оценивалась количеством верблюдов и не имела такого большого значения.
Глава 6.2
А первый удар не заставил себя ждать. Поначалу он показался вполне терпимым. А затем запоздалая боль вспыхнула огнем, заглушив ликующие крики. Я напрочь забыла о том, что Кемаль велел мне кричать. Я даже не поняла, что этот приказ был продиктован извращенной заботой обо мне – чем скорее люди вокруг насытятся моими страданиями, тем скорее все закончится. Закусила губы до крови и застонала. Но не успела выровнять дыхание, как второй удар лег ниже, задев поясницу и заставив меня задергаться в путах.
Мой крик на этот раз оглушил меня саму настолько, что я не услышала шума автомобилей. Криков, но отнюдь не восторга от моего наказания – тоже. Колени подкосились. Запястья обожгло болью. Мне хотелось потерять сознание. Но я помнила – это только увеличит время экзекуции. Кемаль сказал, что будет бить не сильно. Мне было больно – но я верила, что эти удары действительно наносятся в пол силы. Страшно было представить, что было бы, если бы я узнала полноценную силу ударов.
Слезы текли по моим щекам и капали в песок. Именно сейчас я осознала, насколько ужасно мое положение. До того я относилась к нему слишком беспечно.
Грозный окрик за спиной заставил толпу замолчать. Я услышала голос Кемаля. Он отвечал с достоинством, но не дерзко. Кто бы с ним не заговорил, этот человек обладал немалым авторитетом. А затем оковы на моих запястьях разомкнулись, я со стоном упала на руки шейха, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
Взгляд Кемаля… я не поверила собственным глазам. Он смотрел так, как будто хотел разделить мою боль. Даже с каким-то отчаянием. От этого стало еще больнее, и я отвернулась.
Пришлось лишить красоты строптивую рабыню. Наверняка мои шрамы помешают ему овладеть мною в кратчайшие сроки. Вот почему он так об этом жалел.
Кортеж из трех внедорожников, только подъехавших, освещал поселение яркими фарами. Они слепили глаза. Я с трудом различила, как к нам приближается мужская тень в белой кандуре. Кемаль помог мне стать на ноги, удерживая за плечи, и я сморгнула слезы, глядя в смутно знакомое лицо пожилого мужчины.
