От нечего делать Никита начал прикидывать, как выжить в лесу. Надо ведь и есть. Самое простое — сделать лук. Палку подходящую найти не проблема, а вот тетива — совсем другое дело. Лучше всего за неимением продуктов цивилизации из волос или жил. Обрезать ежик на голове, потом сплести — курам на смех. Можно еще из ниток сделать, да вот их-то и не имеется. Ни ткани, откуда достать можно, ни катушки. А жилы добыть, не иначе как завалив голыми руками оленя? Ау! Копытные травоядные, вы где? Страшный охотник Ник Новицкий на тропе войны.
Еще можно зайцами заняться. Совсем простое дело. На манер Чингачгука найти следы и прямо по ним к лежке прийти. Как там говорил мудрый охотник, якут Степан осьмнадцати лет, с которым вместе из котелка хлебали? Он скачет вроде бы прямо, но, не добежав до места пару десятков метров, разворачивается назад и бежит прямо по собственному следу, путая преследователя. Глупый охотник поворачивается спиной, и косой дает стрекача. Умный, увидев двойной след, настораживается и стреляет в беглеца. «Я, видимо, из пальца пальну. Во! Вспомнил! Заяц еще на свист может притормозить и оглянуться. Тут его и камнем можно приложить. Жаль, что я не якут. Зажил бы в здешних местах вольготно без налоговой и военкомата. Степану это раздолье наверняка бы понравилось. А вот мне город больше по сердцу. Магазины, пиво, девочки. Веревки со стираным бельем, на крайняк. Сколько ж можно голым ходить? Вот где я здесь найду женский пол? Или готового поделиться кожаной курткой бандита?»
— Опа! — обрадовался он при виде неожиданного зрелища. — Тропинка натоптанная. А вот это не иначе как причал! Доски вполне себе старые, привычного вида и не гнилые. Гвозди имеются с круглой шляпкой. Пахнет пилой, промышленностью и разумными существами. На творчество говорящих тараканов не похоже. Вполне себе должны быть существа с нормальными руками. И тропинка не иначе как к жилью. Так… Ушки на макушке, осторожненько иду и, не вступая в контакт, присматриваюсь. Или попробовать предварительно разжиться гвоздями? Сотка — вещь хорошая, крючок рыболовный можно сделать, наконечник для стрелы и даже вместо заточки использовать. Мало ли какие проблемы впереди ждут…
Он присел и постучал по доскам, пытаясь прикинуть, какая хуже держится. Приколочено было на совесть, без инструмента такие длинные доски враз не сломать. Стало себя жалко. Неприспособленный какой-то, вроде и не домашний мальчик, но раньше таких проблем не возникало. Не приходилось ему начинать никогда с такого полного и абсолютного ноля. Даже в армии было хоть и паршивое, но снабжение. Да и проще там намного. Сразу понятно, с кем или чем дело имеешь.
Никита решительно встал, рыская взглядом по сторонам в поисках подходящего камня. Из-за поворота выбежали сразу три экземпляра местных туземцев: на двух ногах, соответствующее количество верхних конечностей, вполне нормальные головы — и целенаправленно понеслись по направлению к нему. Убегать в лес было поздно, и чисто машинально он встал в позу защитника на футбольном поле. Руки прикрывают самое дорогое, морда непроизвольно угрюмая в ожидании неприятностей. Туземцы резко затормозили, уставились. Зрачок нормальный, ничего страшного.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что все трое одеты в одинаковые шорты и белые майки. На ногах сандалии. И если бы это было на Земле, он бы с уверенностью заявил, что туземцам лет по десять — двенадцать, не больше. Два брюнета и рыжий, ростом пониже, но с явным озорством на физиономии. На взрослых или карликов они никак не походили. Телосложение, лица — все вполне нормальное. Для подростков.
Никита с облегчением понял, что и атака была вовсе не атака: просто ребята бежали к причалу не иначе как купаться и его встретить не ожидали. Вот сейчас они заорут и резво понесутся назад, а страшного педофила в его лице начнет энергично ловить вся округа.
— Привет, — расплывшись в улыбке так, что рот стал до ушей, а веснушки, заляпавшие лицо, разъехались в стороны, сказал рыжий.
— Здравствуйте, — ответил Никита, стараясь сделать как можно более добродушное лицо.
— А что это ты здесь делаешь?
— Да вот, гуляю, — очень умно ответил Никита.
В голове у него что-то щелкнуло, и он с изумлением осознал, что беседуют они отнюдь не на иностранных языках, которых он вовсе не знал, если не считать позабывшегося школьного английского, а на нормальном, с детства известном русском.
«Ну, папа, — подумал со злорадством, — вот тебе и дальние планеты. Вернусь домой, придушу за это бесплатное путешествие в обнаженном виде по лесу. Нашел себе нудиста!»
— Без одежды? — прыснул пацан.
— Понимаете, — соображая, как объяснить ситуацию и при этом не спугнуть, начал выкручиваться Никита, не рассказывать же про то, что одежду унесло течением или про дурацкий телепортатор, — приятели — придурки. Мы поспорили, что сегодня можно из любого места добраться домой без проблем. Хоть в голом виде, — тут его понесло, уже без тормозов, — и даже никого не прося о помощи, разве что сами предложат. Ну, трепанул, как бывает, когда лишнее выпьешь. А они захотели приколоться. Раз сам сказал, в голом виде, так все и должно быть взаправду. А чтоб я не возникал, подсыпали чего-то снотворного. Просыпаюсь в лесу вот так… — Он хотел развести руками, но спохватился и опять прикрыл пах. — Рядом записка издевательская, и без понятия, где нахожусь. Вот и иду. А где это мы?
— Тут рядом интернат.
— «Северное сияние», — подал голос один из брюнетов. Нос у него был типично кавказский, да и лицо соответствующее, но говорил без малейшего акцента. — А если пойти по тропинке, там дальше поворот направо и через пять километров поселок.
— «Березки» называется, — подтвердил рыжий. — Только там обычно никого не бывает. И, — он со смешком осмотрел Никиту с головы до ног, — наверное, неудобно так идти.
— Ага, — охотно согласился тот, — но уже легче. Теперь знаю, куда направляться. Очень неприятно, если не понимаешь, где находишься. Или тебе неделю по лесу идти, или за поворотом уже Москва.
— Ну, до нее далеко, — махнул рукой рыжий. — Километров триста.
Никита в душе себе зааплодировал. Не разведчик, но кое-что могем. Прямо не спросил, мало ли как среагируют, может, они возле Владивостока находятся, но теперь уже и сомнений нет. Приключения практически закончились. Поймать попутку, и к вечеру дома. Первооткрыватель, блин. Гагарин! Был бы кто другой, а не отец, душу бы вытряс за такие штучки.
— Меня Ник зовут, — представился он. — На самом деле Никита, но друзья Ником кличут. А вам, ребята, спасибо.
— Я Серега, это Антон, — ткнув пальцем в кавказца, пояснил рыжий, — а этот, — про молчаливого, — Стен. Подожди. — Он что-то пошептал своим товарищам, и те, послушно кивнув, сорвались с места. — Сейчас принесут что-нибудь, — подмигнув Никите, объяснил он. — Обувь по размеру найти не удастся, но штаны, мы знаем, где достать. Не будешь же ходить в таком виде. И не волнуйся, все честно. Ты нас не просил, мы сами предложили. На что хоть спорили?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
