Как-то раз ребята пошутили — сняли с одного парнишки новую шапку и бросили в дыру. Заплакал мальчик, жалко ему было своей новой шапки. Стал он просить ребят, чтобы помогли ему в дыру спуститься. Ребята на вожжах спустили мальчика, а немного погодя назад вытащили. Смотрят — шапка у мальчика полным-полна золота! Спрашивают, кто ему это золото дал. Мальчик рассказал, что попал он в большой зал. В том зале перед зеркалом сидела красивая панночка и расчесывала свои длинные волосы. Она спросила мальчика, что ему тут надо, а он заплакал и стал просить, чтобы ему шапку отдали. Взяла тогда панночка шапку, подошла к сундуку, насыпала в нее золота и отдала мальчику.
Захотелось золота и другим ребятам. Один завистник сорвал с головы шапку, бросил ее в дыру и стал просить ребят, чтобы они и его вниз спустили. Спустили и его. Ждали-ждали, пока он дернет вожжи, даст знак наверх его тащить, да так и не дождались. Тогда стали его тянуть. Тяжело было тянуть. Ну, думают ребята, повезло их приятелю, много золота набрал... А вытащили —* смотрят, мальчик-то неживой!
От этих рассказов Илы наши друзья, Пятрас и Вла-дас, совсем потеряли покой. Они и вправду поверили в заколдованный замок и в сокровища, которые будто бы лежат в том замке. И наши смельчаки решили во что бы то ни стало добраться до Пилякальниса и откопать замок.
— А как же мы доберемся до Пилякальниса? Ведь через болото не пройдешь, а на помещичьи поля даже ступить нельзя! — с грустью заметил Владас.
— Ила сказал, что где-то дорога есть! — вспомнил Пятрас. — Надо только отыскать ее.
И вот как-то раз после обеда, выбрав свободное время, мальчики отправились к болоту Пеклы. Они долго ходили с лопатами по краю болота, искали скрытую от глаз дорогу на Пилякальнис. То тут, то там пробовали они пройти, но ноги глубоко проваливались, и мальчики нигде не могли нащупать твердую почву: не было никаких следов не только исчезнувшей дороги, но даже брода. Вдруг Пятрас заметил, что через бугор, который был тут же, около болота, шла какая-то ложбинка, уже распаханная и засеянная.
— Вот где дорога! — весело закричал он. — Посмотри, эта ложбинка на бугре как раз ведет на гору!
Исследовав бугор, Владас согласился с товарищем.
— Здесь и нужно ее искать, — сказал Владас и смело побрел в направлении Пилякальниса, нащупывая палкой дно.
И действительно, палка сразу же уперлась в твердый грунт: дорога была совсем неглубоко. Осмотревшись, мальчики двинулись по ней дальше. Это была дорога шириной примерно в три—четыре метра, заросшая, как и все болото, густой травой. Обочины дороги местами были выложены камнями, а местами там лежали бревна, плотно подогнанные одно к другому. Чуть левее или правее обочин палки мальчиков уже не доставали дна.
Ребята медленно продвигались вперед. Нелегким был этот путь: все болото заросло высокой, густой травой. Через некоторое время они заметили, что дорога свернула в сторону и они идут теперь не к Пилякальнису, а совсем в другом направлении.
— Куда мы идем? — сказал Владас. — Ведь Пиля-кильнис-то вон где!
— По дороге идем, — ответил Пятрас, шедший впереди. — Куда дорога ведет, туда и идем.
'Но вот дорога, к удивлению ребят, куда-то исчезла. Они стояли на самом ее краю, и их палки уже не доставали дна — кругом было глубокое болото. Что делать? Дальше идти нельзя, нужно возвращаться. И ребята повернули назад.
— Владас, вот где дорога! — сказал вдруг Пятрас, который и теперь шел первым. Нащупывая палкой дно, он заметил, что дорога сворачивала куда-то вправо. — Идем туда!
— Идем! — согласился Владас.
Через некоторое время дорога опять потерялась. Но теперь, уже привыкнув к коварству таинственной дороги, мальчики чувствовали себя увереннее, быстрее отыскивали верный путь и все дальше и дальше брели в глубь болота. Наконец, порядком измучившись, они благополучно добрались до Пилякальниса. Их неожиданное появление было встречено невообразимым шумом и гамом. В летнее время люди никогда не заглядывали на остров, и здесь было настоящее царство птиц. Никем не пуганные, тут вили гнезда аисты, журавли, дикие гуси, утки и другие водяные птицы. Сейчас все они страшно переполошились — кричали, гоготали, пищали, разлетались в разные стороны, торопясь спрятаться в траве или кустах.
Немного отдышавшись, мальчики, не обращая внимания на птичий переполох, принялись искать таинственную пещеру. Они облазили весь Пилякальнис по нескольку раз, но дыры будто и не бывало. А проникнуть в провалившийся замок можно было только через нее.
— Пятрас, давай попробуем откопать замок, — предложил Владас: —ведь Ила рассказывал, что замок провалился неглубоко и кто-то даже докопался до его крыши.
— Ну что ж, попробуем! — согласился Пятрас.
Они выбрали на вершине холма место и с большим усердием стали копать. Срезали дерн, и лопаты их все глубже погружались в мягкую черную землю. Копать было легко, только время от времени лопаты вдруг натыкались на камни, черепки старых глиняных горшков или почти истлевшие кости.
Поначалу ребята не обращали внимания на эти находки. Они вырыли довольно глубокую яму, а дальше пошла красная глина. Копать ее было трудно, и ребята быстро устали.
— Знаешь, Пятрас, здесь мы не найдем никакого замка. Ведь уже сколько времени копаем чистую глину. Замок где-то в другом месте, — сказал Владас.
Передохнув немного, они начали рыть в другом месте. Но и здесь не было никакого замка, хотя яму они вырыли еще глубже, чем в первый раз. Теперь ребята уже совсем скрылись в ней. Они и не заметили, что груда мягкой земли вот-вот обрушится на них. Земля с одного края начала осыпаться и вдруг рухнула в яму, засыпав мальчиков по грудь. Они даже не могли теперь пошевелиться. Лопата Владаса осталась в земле, а Пятрас еще держал свою, но она до самой ручки была засыпана землей, и он едва смог вытащить ее. С большим трудом выкарабкались они из ямы.
А тут уже и вечер наступил. Все болото заволокло туманом.
— Видишь, Ила правду говорил: замок заколдованный, и нам не добраться до него, — с грустью сказал Владас.
Закидывая яму землей, Пятрас нашел какой-то черепок.
— Посмотри, какой занятный черепок, весь какой-то росписью разукрашен!
— Да, ничего...
— Давай еще поищем.
— А зачем они нам?
— Я отцу покажу, он, наверно, знает, для чего эта вещь нужна была, когда ее делали.
—
