Парень, стараясь не спешить, с серьезным, можно сказать грозным лицом, вскрыл конверт и указательным пальцем правой руки стал перебирать денежные знаки. Великодушно пересчитывать точность суммы не стал. Почесал лысый череп и громко, недовольным голосом объявил:
— Зря вы не собрали полную сумму, мать вашу! Мой босс будет очень недоволен и скоро может приехать сюда опять! Обязательно приедет!
Парень смотрел на реакцию проституток. Он несколько удивился, не увидев в их глазах ощущения ужаса, который так хорошо был заметен в прошлый раз, когда Беркут отточенным клинком обезобразил прическу девушки по кличке Светлячок. Теперь же на Опенка смотрели равнодушно. Он связал это с тем, что здесь, сейчас, не присутствует его вожак собственной персоной: у Беркута даже вид такой, что нагоняет страх на человека. «Поэтому, именно он — главарь, а не я!»- с унынием мелькнула мысль в лысом черепе.
Четверо сборщиков дани завели мотоциклы и потихоньку стали выруливать для возвращения в Шаповск. А одна из «ночных бабочек» уже незаметно набирала номер Стилета на сотовом. Опенок удалялся от группы проституток уверенный, что поручение Беркута он выполнил хорошо. Каково же было выражение удивления на его лице, когда за местом, где Литейный делает поворот направо, он наткнулся на стену из нескольких десятков мотоциклов, водители и пассажиры которых, в синих шлемах на головах, держали в руках куски арматуры, увесистые цепи, бейсбольные биты. Четверо «Беркутов» встали, как вкопанные перед неожиданным и зловещим препятствием, однако страх и инстинкт самосохранения вернули их к жизни, и они стали поспешно разворачивать «железных коней» в обратную сторону, к началу проспекта. Однако, из придорожных кустов выбежали человек пятнадцать молодых людей опять же в синих защитных шлемах с наклейками в виде оборотня и отрезали «Беркутам» путь к отступлению. Ловушка захлопнулась, и Опенок со страхом подумал о судьбе своего бритого черепа в этот теплый вечер.
г. Тулеевск, июнь 20010 г
Стрельников Павел Афанасьевич, директор фирмы по реализации нефтепродуктов «Адмантис», принял Петра Прокопчука в своем кабинете. Павел Афанасьевич — суровый и жесткий человек — основательно «сдал» после известия о гибели сына Тимура. Обычно, даже в теле интервью он обычно представал перед телезрителями человеком активным, деятельным, а сквозь оправу его очков даже на экране можно было увидеть умные, озорные глаза. Сейчас же от былого лоска не осталось и следа. Теперь в его глазах жила ненависть и злоба. Петр выразил соболезнования и, не став юлить, задал прямой вопрос:
— Павел Афанасьевич! Скажите, не связываете ли вы гибель вашего сына с действиями областной компании «Террариус», что планирует открыть около десятка автозаправочных станций в городе и полтора десятка магазинов запчастей?
Стрельников помолчал, а потом каким-то бесцветным голосом ответил:
— Вполне возможно, Петр. Вполне возможно.
— А кто мог знать когда, каким маршрутом, с кем поедет ваш сын Тимур?
— Да многие! Ни я, ни он, никогда ни от кого не прятались в нашем городе. Он с друзьями всегда собирался часов в восемь-девять вечера, слушали музыку, танцевали, тусовались, одним словом. Так у них говорят. Играли в футбол, если было достаточно светло, чистили и отдраивали мотоциклы, потом отправлялись за город. Из Тулеевска они выезжали всегда через Веерную набережную, потом уходили в сторону московской трассы и уже там отрывались по полной. Я уверен, его выслеживали, следили. Снайперский выстрел! Снайпер, знаете ли, стоит дорого. Особенно, хороший снайпер. Этот сработал четко: один выстрел — один труп. Труп моего сына…
Стрельников сжал скулы.
— Получали ли вы какие-либо угрозы, Павел Афанасьевич? Угрожали ли лично, вашей семье, бизнесу?
Стрельников не отвечал.
— Поймите! Мы хотим выйти на тех, кто нанял этого киллера. При всем к вам уважении, но у нас гораздо больше рычагов для расследования и проведения всяких экспертиз, задержаний, арестов и т. д. Ведь стреляют в нашем городе! Милиции это тоже, как кость поперек горла.
— Я знаете, что не понимаю, Петр! — уклонился от прямого ответа Павел Афанасьевич. — Почему они не убрали меня, а убрали моего сына? Я ведь человек заметный. Охрана моя немногочисленна. Я часто езжу по городу, инспектирую свои автозаправки и магазины запчастей. Причем передвигаюсь в обычном автомобиле. Почему не убрали меня?
— Вполне возможно, что так они хотели запугать и администрацию и лично мэра города, который, как известно, ваш школьный товарищ и близкий друг. А дети есть у всех. Это самый ублюдочный, простите за выражение, но и эффективный способ заставить человека делать то, что ему делать не хочется. И даже то, что он сделать не может.
— Возможно, вы и правы, Петр, — растерянно выдохнул бизнесмен.
— Я повторю вопрос относительно угроз в ваш адрес или в адрес вашей семьи. Было такое?
Стрельников поколебался, но ответил:
— Было три телефонных звонка. Суть их сводилась к следующему: если я и дальше буду пытаться блокировать выделение земельных участков через своих людей в мэрии для областной компании «Террариус» из Зеленодара, то «последствия могут быть трагическими и для вас, и для ваших людей в мэрии». Это дословно. Как видите, угроза адресовалась, прежде всего, мне и моим знакомым во властных структурах города. Но не семье. А теперь они добились обратного: я их в город точно не пущу, а за Тимура ответят руководители «Террариуса»! — жестко, как о нечто само собой разумеющемся сообщил нефтяной король Тулеевска.
— Павел Афанасьевич! Прошу, не делайте глупостей! Пока нет прямых улик причастности «Террариуса» к убийству. Начнете войну — она затронет весь город. Дайте нам время, не предпринимайте пока ничего. Я вас понимаю, вам сейчас тяжело.
— У вас, Петр, есть дети? — перебил опера директор «Адмантиса».
— Да нет, пока! Но, надеюсь, что будут!
— Тогда вам меня не понять! — твердо отрезал Стрельников, — Я буду действовать, исходя из своих соображений.
Петр посмотрел на бизнесмена — тот сосредоточено протирал стекла очков. Молодой человек слегка наклонился к собеседнику и сказал:
— Советую вам изменить маршруты и время ваших инспекционных поездок по заправкам и магазинам.
— Спасибо за совет, Петр. Уже сделано.
— Еще вопрос, Павел Афанасьевич. У вас дома установлен автоматический определитель номера?
— Конечно!
— Звонки с угрозами поступали на этот номер?
— Именно так. Но эти люди не дилетанты. Номера не определились.
— А вы не проверяли всю память АОНа за более долгий период? Советую вам это сделать и передать информацию мне. Любые незнакомые номера, межгород, частые непонятные о кого звонки на номер — все может помочь в расследовании. И еще: Тимур не говорил вам об угрозах в свой адрес? Вы не замечали ли у него конфликты?
— Ничего подобного. Мой сын был обычным подростком.
— В последнее время были ли признаки беспокойства в его поведении? Странности, боязливость, нервозность?
— Не припомню. Он вообще был жизнерадостным ребенком, веселился, умел рассказать анекдот. Таким он и остался до кончины.
— Скажите, а он принимал наркотики?
Стрельников зло сверкнул глазами, но Петр спокойно пояснил:
— Пятнадцать лет это такой опасный возраст в этом плане.
— Позвольте, но зачем вам это? Убили моего сына, а не сын убил кого-то!
— Именно поэтому я задаю вам этот вопрос.
Стрельников поколебался, но ответил:
— Мне кажется, он изредка покуривал травку. Но то, что никаких уколов, кокса он не употреблял, это я точно знаю. Потому, как проверял его анализ крови. К тому же я бывший медик, молодой человек. Так что я сразу бы определил наличие наркотической интоксикации.
— В крови Тимура нашли минимальные следы травки, — сообщил опер, — Благодарю за ответы, Павел Афанасьевич. Вы не могли бы мне назвать нескольких людей из круга его общения? С их телефонами?
— Я занятой человек и не особо слежу за его дружками. Но троих ребят знаю. Я дам их координаты. Обычные пацаны.
— А девушка у него была?
— Да, он встречался с Леной Балакиревой. Они с детства вместе.
— Что за человек Елена?
— Приятная девочка. Отец — профессор нашего автомобильного института, мать — доцент медицинских наук. Дочка очень культурная, вежливая. Она даже один раз просила меня переговорить с Тимуром, чтобы он матом перестал ругаться при ней. Говорила, что понимает, что Тимур хочет казаться взрослым и «крутым». Но все это — мальчишество. Лена вообще весьма рассудительная девушка. Я переговорил с сыном и, насколько я знаю, Тимур перестал материться. Во всяком случае, при Лене. В кругу сверстников, я полагаю, значительных изменений в стиле общения не произошло.
