Помещение, в которое нас проводила вежливая Ия — довольно просторное. Здесь удобный диван, несколько кресел, журнальный столик, на стенах — какие-то грамоты и сертификаты, на полках расставлены произведения искусства и какие-то непонятные штуковины, которые по здравом размышлении — я также отнес к произведениям искусства. Если штуковина бесполезная, но явно искусственного происхождения — значит искусство. Рядом со мной переминается в кресле Акира. Ее происходящее напрягает. Ей не нравится Токио, ей не нравится здание «Ахимса и Ко», не нравится старший менеджер Ия, но Акира умеет держать себя в руках и бедной Ие ничего не угрожает. Пока.
Вообще ситуация на данный момент выглядит слегка абсурдной. Непривычной. Все приключения нашей команды начинались с того, что кто-то из наших попадал в переделку — иногда поодиночке, а иногда целыми коллективами. Тут все идет как по нотам — Читосе и Майко явно откусили больше, чем могут прожевать, мы с Акирой, Хинатой и Линдой — отправились их выручать, но дальше… дальше Линда была в срочном порядке отозвана самим Минору — дескать там у вас сами можете разобраться, а Линда у нас — Наставник Воронов, то бишь юных Мацумото и нечего. Так что Линды с нами нет. Она оставила коричневую папку и пожелание удачи. Еще сказала, что «если совсем будет туго — обращайтесь», но в целом она в нас верит и считает, что девушки в порядке. Акира сказала, что она никогда особо этой Линде не доверяла и что в беде друзья познаются и приоритеты расставляются.
А вот при известии, что Хината, которая Хикэру — нас покидает, Акира едва сдержала вздох облегчения. Хинате понадобилось срочно в свое родовое поместье — держать совет со своими другими личностями, что же делать с Кали-Дургой и не пора ли уже расчехлять орудия Апокалипсиса с его смачным «тоц!» и семью миллиардами Хикэру. Интересно, если все люди станут Хикэру-доно, сохранив прежние воспоминания, то эти малейшие отличия и будут отныне индивидуальностью? Вот например Хикэру-Хината Рэй очень сильно отличалась от той, с которой мы имели дело в первый раз. И как именно повлияет на прогресс человечества с точки зрения цивилизационной единая личность в семи миллиардах тел, — даст ли толчок к развитию, оставив позади войны и конфликты, перераспределив ресурсы и устранив болезни и голод, или наоборот эти самые войны и конфликты и есть двигатель прогресса, а буде везде одна Хикэру — стимула для развития и конкуренции не будет? О, господи, а как человечество будет размножаться? В смысле, она будет заниматься сексом сама с собой? Тут не надо быть гением, чтобы понять, что выживание человечества в таком случае будет поставлено на край демографической пропасти. Чисто теоретически — если бы у меня была такая способность и я захватил бы… случайно — тело Акиры… смог бы я сам с собой? Я оценивающе смотрю на нервничающую в кресле Акиру. Хорошо, думаю я, тот я, который оригинальный — смог бы без проблем, а вот тот я, который Акира? Не, вряд ли. Но если на кону выживание человечества как вида? Мда, вот тяжелые вопросы перед Хинатой сейчас стоят. Неудивительно, что она с нами не осталась, у нее есть чем заняться. А нам легче когда рядом с нами нет Всадника Апокалипсиса в теле популярной певицы и айдола молодежи. Хотя иногда я удивляюсь, как много у Хинаты Рэй поклонников среднего и старшего возрастов…
— Не нравится мне это — говорит Акира и щелкает своим портсигаром: — у них тут курить можно?
— Знаков, которые запрещают курение я тут не видел — говорю я, окидывая взглядом помещение на черте-каком этаже высотного здания «Ахимса и Ко»: — но тут как-то чистенько и пепельницы я не вижу.
— А к черту — говорит Акира, пододвигает к себе какую-то вазу, стоящую на журнальном столике, щелкает портсигаром, достает сигарету и прикуривает своим фирменным жестом — сжав кончик сигареты между большим и указательными пальцами. Выдыхает вверх дым. Я слежу за струей дыма и гадаю, не расположены ли на потолке дымоуловители и все эти датчики пожарной тревоги и не зальет ли нас сейчас водой и пеной.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— В конце концов они наши враги — она пожимает плечами в ответ на мой вопросительный взгляд: — все равно тут все сгорит… скоро.
— Я бы предпочел, чтобы это здание все же осталось целым. Хотя бы еще на парочку лет. — раздается голос, и мы оглядываемся. В помещении появился человек. Среднего роста, полноватый и улыбающийся мужчина в деловом костюме. Его пальцы украшают перстни с драгоценными камнями, а в одном ухе висит золотая серьга. Он улыбается так, что напоминает мне торговца-армянина, жизнерадостного и гостеприимного. Кажется, что он вот-вот всплеснет руками и предложит мне купить ковер ручной работы, который выткала его прабабушка, при этом успеет признаться в любви и дружбе ко всему японскому а особенно к Сейтеки и Акире.
— И на мой взгляд вывод о том, что мы являемся врагами — как-то чересчур поспешен, уважаемая Акира-сан — продолжает улыбчивый продавец ковров: — вот у меня например никакого желания нет ссориться ни с вами, Акира-сан, ни с вашим протеже, Сумераги-тайчо. Поистине, слава ваша бежит впереди вас и таланты ваши выше неба и глубже моря и вести о милосердии и гуманизме в Ваших деяниях — разносятся не только в благословенной стране Ямато, но и в Поднебесной и даже в Стране Пряностей, Жемчужине Бхарата. Я слышал немало о Вашей красоте и умении владеть собой в самых разных ситуациях, но эти слова — словно лепестки на ветру перед реальностью, ведь Вы словно благословенная Деви — грозна, но прекрасна в своей силе и бесстрашии. Как ничтожный слуга, стоящий перед Вами, может испытывать даже тень надежды на то, что сможет сравниться с Вами в поединке? Вы — истинная аватара Агни, само пламя во всей его красоте и силе, со всеми его правами и атрибутами, и даже будь у меня такая возможность, моя рука никогда не смогла бы подняться на Вас. — продавец ковров склоняется в глубоком поклоне, а я гляжу на него и думаю, что уж ковер бы он нам точно продал. Возможно даже не один, у нас как раз на стене место есть. Краем глаза вижу что-то совершенно неуместное. Поворачиваю голову и убеждаюсь, что я ни капли не ошибся. Акира покраснела. Зрелище настолько редкое и уникальное, что я на пару секунд выпадаю из реальности. Та Самая Акира, Пламя и Огонь, гроза всех вишневых садов и водоемов с живой рыбой, та, которая не краснеет даже когда видит свое нижнее белье, развевающееся на дворцовом флагштоке в столице, которая не бледнеет при виде Древних Богов и бровью не ведет, встречаясь с смертельной опасностью — она вдруг застеснялась как старшеклассница при встрече со своим сенпаем! Я с уважением посмотрел на продавца ковров. Может быть он — менталист?
— И конечно же сама Сумераги-тайчо! Девушка, которая сама делает свою судьбу, человек, о котором рассказывают легенды, сестра первой Императрицы этой страны, та, благодаря которой в небытие ушла Инквизиция и два немаленьких клана, Поднимающая Уровень, Благословенная Тень и конечно же — Неуязвимая и Бессмертная! Аватара Кали, Кровавая Сумераги! Ты прекрасна и зловеща в своей уверенности! Ты молчалива, но твоими словами, вложенными в их уста — говорят все твои воины! Ты редко действуешь, но твоими руками служат тебе твои последователи. Твоими кулаками, твоим клинком, твоим копьем являются те, кто вокруг тебя и все в этом мире молятся о том, чтобы обошло их твое внимание… но ты — не только Смерть, но и Жизнь! Если бы даже у меня были силы и могущество равное Твоему, о Кали, разве посмел бы я бросить вызов Тебе? Я бы встал перед тобой на колени и просил бы Тебя забрать мою ничтожную жизнь, если такова будет Твоя воля! — и продавец ковров действительно начал с кряхтением становится на колени.
— Да погодите вы! — говорю я, останавливая это безобразие, подхватывая его под локоть: — не надо мне тут кумиров сотворять на пустом месте. Вы кто такой вообще?
— Да. — говорит пришедшая в себя Акира, помотав головой, словно стряхивая морок: — ты кто такой, птица певчая? Менталист?!
— Прошу меня простить! Красота и величие моих богинь затмила мне разум, и я совершенно забыл представится! — говорит продавец армянских ковров, все еще порываясь упасть на колени, но я крепок держу его за локоть: — Меня звать Чхотте, о прекрасные деви, но Вы можете называть меня так, как Вам заблагорассудится. Менталистом я не являюсь, к сожалению, высшие силы обделили меня способностями, потому я не умею ни призывать молнии, ни метать огонь, ни управлять кровью. Я просто человек, который искренне восхищается Вашей красотой и могуществом, о прекрасные деви! Ваш визит — это источник непревзойдённого счастья и радости в моем сердце, ибо я и не надеялся, что Ваши прекрасные ножки когда-нибудь ступят в эту обитель отчаяния и …
