Обставлена её комната была скупо. Маленькая белая плита, холодильник, буфет и, в углу за занавеской, раковина и туалет. Под окном, выходящим на нагромождение стен и неопрятных дворов, расположенных позади других домов, громоздилась гора одеял и подушек – кровать. А рядом с кроватью были аккуратно сложены земные богатства Китти Джонс: шмотки, консервы, газеты, свежие листовки, посвящённые ходу войны. Самые ценные вещи были запрятаны под тюфяк (серебряный метательный диск, завёрнутый в платок), в туалетный бачок (плотно запечатанный полиэтиленовый пакет с документами на оба её новых имени) и на дно мешка с грязным бельём (несколько толстых книг в кожаных переплётах).
Китти была девушка практичная, а потому особо тёплых чувств к своей комнате не испытывала. Есть крыша над головой, и ладно. Не так уж много времени она там проводила. И тем не менее какой-никакой, а всё-таки это был дом, и она жила там уже три года.
Домовладельцу она представилась как Клара Белл. Это же имя стояло в документах, которые она носила при себе чаще всего: удостоверение личности со всеми нужными печатями и штампами о прописке, медицинская карта и диплом об образовании, – короче, всё, что могло иметь отношение к её недавнему прошлому. Бумаги были искусно подделаны старым мистером Гирнеком, отцом Якоба. Он же изготовил ещё один комплект документов, на имя Лиззи Темпл. Никаких документов с её настоящим именем у Китти не оставалось. И только по ночам, лёжа в постели, задёрнув занавеску и погасив единственную лампочку, она снова становилась Китти Джонс. Это было имя, окутанное тьмой и снами.
В течение нескольких месяцев после отъезда Якоба Клара Белл работала в типографии Гирнеков, развозя свежепереплетенные книги и зарабатывая себе на пропитание. Но длилось это недолго – Китти не хотелось подвергать своих друзей опасности, общаясь с ними чересчур тесно, и она быстро нашла себе вечернюю работу в пабе недалеко от Темзы. Однако к этому времени работа курьера предоставила ей совершенно уникальную возможность.
В одно прекрасное утро Китти вызвали в контору мистера Гирнека и вручили свёрток, который нужно было доставить клиенту. Свёрток был тяжёлый, от него пахло клеем и кожей, и он был тщательно обмотан бечёвкой. На пакете значилось: «Мистеру Г. Баттону, волшебнику».
Китти взглянула на адрес.
– Эрлс-Корт, – прочла она. – Что-то не слышала я, чтобы в тех краях жили волшебники!
Мистер Гирнек чистил свою трубку почерневшим перочинным ножом и куском материи.
– Среди наших возлюбленных правителей, – заметил он, вытряхивая крошки горелого табака, – этот Баттон считается неисправимым сумасбродом. Он достаточно искусен, с какой стороны ни взгляни, но никогда не пытался сделать карьеру на политическом поприще. Раньше он работал библиотекарем в Лондонской библиотеке, но с ним произошёл несчастный случай. Он потерял ногу. Теперь он только читает, собирает книги везде, где может, и много пишет. Как-то раз он сказал мне, что его интересует знание ради самого знания. В результате денег у него нету. В результате живёт он в Эрлс-Корте. Ну что, ты идёшь или нет?
Китти отправилась по указанному адресу и обнаружила дом мистера Баттона в районе, застроенном грязно-белыми виллами, высокими и массивными, с огромными колоннами, поддерживающими пышные портики над входом. Когда-то здесь жили богачи, но теперь район захирел и в нём царил дух бедности и запустения. Мистер Баттон обитал в конце обсаженного деревьями тупичка, в доме, осеняемом тёмными лаврами. Китти позвонила в звонок и стала ждать на грязном, обшарпанном пороге. К ней никто не вышел. Наконец девушка заметила, что дверь открыта.
Она заглянула внутрь: запущенный холл, кажущийся тесным из-за шкафов с книгами, которые выстроились вдоль стен. Китти осторожно кашлянула.
– Эй, есть здесь кто-нибудь?
– Да-да, входите! – придушенно откликнулся старческий голос. – И побыстрей, если можно. У меня тут небольшая авария!
Китти поспешно вбежала в дом. В соседней комнате, где трудно было что-то разглядеть из-за того, что окна были задёрнуты давно не стиранными шторами, обнаружилась подёргивающаяся нога, торчащая из-под горы рассыпавшихся книжек. По другую сторону горы оказались голова и шея пожилого джентльмена, тщетно пытавшегося освободиться. Китти, не теряя времени, приступила к раскопкам, и через несколько минут мистер Баттон уже сидел в ближайшем кресле, немного помятый и сильно запыхавшийся.
– Спасибо, милая. Не будешь ли ты так добра передать мне мою палку? Я пытался с её помощью добыть с полки книгу – боюсь, из-за этого все и случилось.
Китти извлекла из груды развалин длинный ясеневый костыль и протянула его волшебнику.
Волшебник оказался маленьким, хрупким старичком с блестящими глазами, узким лицом и копной растрёпанных седых волос, падающих ему на лоб. Одет он был в клетчатую рубашку без галстука, залатанный зелёный кардиган и серые брюки, потёртые и заляпанные. Одной штанины на брюках не хватало: она была подвёрнута и зашита у самого тела.
Внешность волшебника чем-то её смущала. Не сразу Китти сообразила, что ей ещё никогда не доводилось видеть волшебника, одетого столь небрежно.
– Я просто пытался достать том Гиббона, – говорил мистер Баттон, – я нашёл его в самом низу кучи. Я повёл себя неосмотрительно, потерял равновесие – и на меня обрушилась такая лавина! Ты себе просто представить не можешь, насколько трудно тут что-нибудь отыскать.
Китти огляделась. По всей комнате, подобно сталагмитам, вздымались с ветхого ковра бесчисленные стопки книг. Многие из этих стопок были ростом с саму Китти. Некоторые накренились и привалились друг к другу, образовав покосившиеся арки, заросшие пылью. Книги громоздились на столе и торчали из ящиков комода, а за открытой дверью виднелись все новые горы книг, уходящие в глубину соседней комнаты. Лишь несколько дорожек между ними оставались свободными: они вели к камину, к которому были притиснуты две кушетки, и к выходу в холл.
– Кажется, у меня есть идея… – сказала Китти. – Как бы то ни было, вот вам ещё. – И она протянула ему пакет. – Это от Гирнека.
Глаза старика блеснули.
– Прекрасно, прекрасно! Это, должно быть, моё издание «Апокрифов» Птолемея, заново переплетённое в телячью кожу. Карел Гирнек – просто чудо. Знаешь, милочка, ты за сегодняшний день сделала мне уже два подарка! Ты просто обязана остаться и выпить чаю.
В течение получаса Китти успела узнать три вещи: во-первых, что старый джентльмен болтлив и приветлив, во-вторых, что у него большой запас чая и пряных кексов, и в-третьих, что он отчаянно нуждается в помощнике.
– Мой последний секретарь ушёл от меня две недели тому назад, – тяжело вздохнул мистер Баттон. – Отправился сражаться за Британию. Разумеется, я пытался его отговорить, но он и слушать ничего не желал. Он верил всему, что ему наплели: насчёт славы, хороших перспектив, возможности сделать карьеру и всё такое прочее. Боюсь, его вскорости убьют. Да-да, милочка, скушай этот последний кусочек. Тебе не мешает подкормиться. Ему-то хорошо, его убьют – и никаких тебе забот, а у меня из-за этого вся работа застопорилась.
– Какая работа, сэр? – поинтересовалась Китти.
– Мои исследования, милочка. История магии и прочее. Потрясающе интересная область, но, увы, совершенно заброшенная. Просто стыд и позор, что так много библиотек закрываются – и снова наше правительство действует под влиянием страха! Так вот, я собрал немало важных книг по своей теме и хочу каталогизировать их и составить сводный указатель к ним всем. Моя мечта – создать исчерпывающий список всех ныне живущих джиннов – существующие записи столь беспорядочны и противоречивы… Но, как ты уже видела, я не в силах толком управиться даже с собственным собранием книг, а все из-за этого увечья!
И он погрозил кулаком своей несуществующей ноге.
– Э-э… А можно спросить, сэр, как это случилось? – осмелилась поинтересоваться Китти. – Не сочтите за дерзость…
