всеми хоженая, так что в случае чего всегда можно вернуться обратно». Так он пришел к уверенности, что идет их отряд, скорее всего, в правильном направлении. Поэтому мозг тут же переключился на следующую по значимости проблему – жажду, которая с каждым километром становилась сильнее.
– Блин, так пить хочется, – пожаловался он.
– Так ты возьми, снегу поешь. – Дал совет Димка и улыбнулся. – Помнишь, как у группы «Лицей»: – «Снег – это же вода…».
– М-да, растает и уйдет, – докончил недовольно Колямбо.
Никогда не есть снег, в котором может быть всякая грязь, и прочая химия, его учили еще с детства. К тому же врожденная осторожность добавляла неприятия к этому способу питья.
Он взял горсть белейшего мокроватого снега и, поочередно сжимая его, то в одной руке, то в другой, стал превращать в компактный комочек.
– Так, наверное, удобней грызть будет.
Поедание снега не приносило никакого удовлетворения, наоборот, жажда только разгоралась, образовывая во рту неприятное липкое жжение. На третьей горсти снега, Колямбо понял тщетность попыток и смачным плевком очистил рот от всего содержимого.
– Что-то, по-моему, только хуже становится от твоего снега, – недовольно сказал он Димке.
Однако тот уже почти минуту сосредоточенно глядел в одну точку, в сторону каменной реки. Колямбо последовал примеру товарища и быстро вычислил предмет наблюдения.
– Как ты думаешь, что это за пакет там торчит? – обратился он к Димке.
– Не знаю, может его оставили те, кто зажег костры.
Действительно, метрах в пятидесяти от дорожки, прямо на куруме в самый снег было воткнуто что-то вроде пакета, с которыми люди обычно ходят в магазин за продуктами.
– Эй, Муха, ты видишь там пакет?
Муха, отдыхая на камне, нехотя повернула голову и посмотрела в указанном направлении:
– Ну, вроде пакет. Сходите, да поглядите. Заодно ЛЭП там поищите.
– Ха-ха. Отличная шутка! – Колямбо оценивающе посмотрел на размеры сугробов, которые им с Димкой предлагалось преодолеть и на высоту своих бахилов. – Там потонуть можно. Наверное, там выше колена, сто пудов.
Подтверждения у Бамбука спрашивать было бесполезно, он ничком почти без сил лежал на снятом с себя рюкзаке и бесцельно игрался мелкими веточками.
– Ну, как, полезем? – задал Колямбо вопрос своему единственному компаньону в этом рискованном бизнесе.
– Давай, попробуем. – Димка со скептическим выражением лица стал искать глазами в море снега, обложившем курумник, наиболее верный путь.
Первый же шаг в русло каменной реки увел Колямбо почти по пояс в сугроб.
– У-а-а! Поплыли! – От такого исхода ему стало даже веселее. Все же это лучше, чем безнадежно кликать Зубарева. Колямбо попытался выбраться из образовавшейся ямы и тут же снова провалился, уже другой ногой. – Эй, снегоход, погоди! – крикнул он Димке, который на удивление спокойно двигался иным путем к намеченной цели. – Как ты идешь так просто? У тебя там что, снег другой?
– А ты ползи к моей линии, здесь, кажется, неглубоко. – Димка пальцем показал на следы своих сапог.
– Легко сказать ползи, отсюда еще выбраться нужно, – тихо пробурчал Колямбо и вновь провалился по самую грудь.
Встав, наконец, на виртуальную дорожку, бежавшую по следам его везучего напарника, Колямбо быстро начал сближение с объектом.
– Ну, и чего ты остановился? – спросил он, напоровшись на Димку.
– Это никакой не пакет! – рассмеялся тот, позволяя Колямбо тоже взглянуть. – Это обычный камень.
– Х-м, действительно. А от дороги, как натуральный пакет смотрится.
– Ладно, пошли обратно.
– Подожди, мы же еще ЛЭП не поискали.
– А-а-а. Ну, ищи, ищи. Может она под снегом. Ты там, когда падал, ничего не нашел?
Димка двинулся проторенным путем обратно к месту привала.
– Нет, ничего я там не нашел, – протянул себе под нос Колямбо, задумчиво оглядывая просторы широкого курумника в обе стороны.
Отсюда открывался отличный вид на оставленные позади километры. Несмотря на то, что их дорожка частенько извивалась пластичной змейкой и делала заметные петли, пространство каменной реки казалось почти ровной линией и уходило вдаль, лишь немного изгибаясь. Присмотревшись, он разглядел дымившую груду недавно пройденного костра, чуть дальше виднелась точка предыдущего, а за ней еще и еще.
Внезапно в его голове мелькнула мысль, объяснявшая всю сумму загадок, которые сегодня никак не хотели разрешаться. Она была настолько логична и проста, что Колямбо не побоялся вслух назвать себя идиотом. Собственно говоря, он никогда не опасался публично как-то себя обозвать, если вдруг понимал, как глупо он ошибался.
– Народ! Вы знаете, что мы все олухи?! – Он широко улыбался еще не в силах поверить, что разгадка не стоила и выеденного яйца.
– Вот эти огромные костры и есть ЛЭП! – Колямбо громко объяснял группе то, до чего только что додумался, и осторожно двигался по рыхлой снежной тропе. – А в том «Урале», который мы встретили у перевала, видимо, как раз и сидели рабочие, порубившие все столбы этой линии электропередач. И никакой мистики!
Он уже взобрался на один из лежавших у дороги камней.
– Так что, Муха, извини, ты была права, мы идем правильно.
– Да, прямо по ЛЭП, – добавил Димка.
– Да, по кострам от ЛЭП, – закончил Колямбо.
Знание того, что они не заблудились, сняло напряжение. Многокилограммовый рюкзак на Колямбо уже совсем не давил. Похоже, начала вырабатываться привычка. Слабой струйкой выпуская пар изо рта, он с интересом разглядывал нависавшие над дорожкой ветки деревьев. Раньше мохнатые лапы здешних елей только раздражали своей непроницаемостью для света. Оно и понятно, когда ты не понимаешь, в какую степь тебя занесло, куда делась штуковина под названием «лэп», и что за глухой треск сопровождает тебя, где-то в глубине непролазной и темной чащи, становится совершенно не до местных красот. Нервы взбудоражены, мозг прокручивает перипетии пройденного маршрута в поисках ошибки, а еще эти камни, которые еле выглядывают из-под снега, и о которые постоянно запинаешься ногами и подлетаешь вперед, знакомя уральскую атмосферу с мыслями истинного сибиряка по поводу всего происходящего и этого затаившегося булыжника, в частности.
Вскоре дорожка неожиданно вывела четверку на открытую местность. Перед ними один к одному, лежали гигантские глыбы камней.
– Ответвление каменной реки, – сказала Муха. – Теперь это памятник природы.
Русло курумника, по-видимому, очень давно дало приток в эту сторону, так как дорожка, ведшая отряд к цели, смело переступала на гущу застывшей грязи и валунов, утоптанных тысячами ботинок.
Необычная река была покорена, и хвойный лес вновь опутал тропу предсумеречным слегка жутковатым полумраком. Окружившие туристов деревья немыми взглядами взирали на непрошенных гостей. Стало как-то особенно тихо, поэтому треск палки, прозвучавший где-то в зарослях по правую реку, отчетливо резанул слух. Все обернулись на звук.
– Что это? – встревожено, пробормотала Муха.
– Не
