— Надеюсь однажды ты всё-таки мне объяснишь, что же тогда произошло в полицейском участке.
— Скорее всего нет, — честно ответила я, — потому что ты не хочешь этого знать. Хочешь дам совет?
— Ну давай.
— Не снимай свою цепочку.
Сколько я его знаю, она всегда на нём — подарок его бабушки, которая наказала носить её всё время. По-моему, именно благодаря ей тройка моих психов не могла воздействовать на детектива.
— Особенно, если ты и дальше собираешься расследовать дела, как это.
Детектив Туату остановился — тост был зажат в его руке:
— Что ты знаешь о моей цепочке?
— Ничего, — уже начала жалеть, что вообще начала говорить о ней. — Эй. Ты говорил, что уже были похожие дела, как это. Что за дела?
— А ты не любишь делиться информацией, да? — пробубнел детектив, намазывая тост, который был уж очень зажаренным. Он придвинул мне полупустую, холодную банку спагетти.
— Пытаешь сжечь плесень? — хоть и подколола его, но от еды не отказалась.
Макарошки на поверхности банки были суховатыми и даже прилипли по краям, но в целом они выглядели нормально. Может немного водянистые. Подцепив их ножом, выложила на тост и откусила.
Что ж, я ела и похуже.
— Почему ты так хочешь, чтобы тройка помогла мне? — спросил детектив. Он забрал у меня нож и начал открывать им банку с бобами.
— Потому что нужно прекратить такие преступление. А они могут их остановить, ну, если захотят.
— А они захотят?
— Ну я как раз над этим работаю. Так в чём там дело?
— Как я уже и говорил, было четыре похожих преступления. Все они происходили рядом с супермаркетом или же связаны с работниками супермаркета. Во всех четырёх случаях фигурируют обглоданные части тела. Кроме того, все тела были перемещены с первоначального места преступления и брошены там, где мы их нашли. Даже анализ крови похож — в каждом случае есть какая-то аномалия, которую мы никак не можем понять. Болезнь похожа на бешенство, вот только это не бешенство.
— Подожди, то есть они в любом случае умерли бы?
Ох, уж этот Джин Ён и его штучки. Он же по любому обнаружил что-то странное в следах крови, но не рассказал об этом мне — ну или Зеро. Я знала, что с этим дело связано За Пределами!
— По крайней мере, так считают в лаборатории.
— И это во всех случаях?
— Насколько мы можем сказать, то да. В некоторых случаях всё ещё хуже. Я видел отчёты перед тем, как Главное Руководство закрыло расследования. Лаборатория ещё никогда с таким не сталкивалась, но они уверены, что эта штука и так убила бы жертв в течение месяца.
— А почему именно этот супермаркет?
Детектив пожал плечами. Проглотив бобы, он всё-таки ответил:
— Не знаю. Может убийца — сотрудник супермаркета? А может кто-то хотел подставить сотрудников супермаркета.
— А кем были жертвы? Ты сказал, что жертвы работали в супермаркете.
— Да, почти. Там только один бродяга среди них затесался.
— Я, конечно, слышала об опасных местах работы, но такое вижу впервые. Кстати, спорим, что Главное Руководство не хочет, чтобы ты копался в этих убийствах или даже самом супермаркете?
— Не знаю. Но это и неважно: нацелился ли кто-то на магазин или же что-то странное происходит в самом магазине. Всё равно я смогу расследовать это дело максимум два дня. На меня уже давят, чтоб я списал это убийство на животное и закрыл дело. А если я буду тянуть, то они либо передадут это дело кому-то другому, либо схлопочу наказание.
— Вообще-то копы не должны быть изворотливыми. Ты должен в этом покопаться.
— Обязательно этим займусь, когда устану от жизни, — ухмыляясь заявил детектив. Он откусил кусок тоста, прожевал и продолжил:
— А я-то думал, ты знаешь слишком много, чтобы всё ещё верить, что полиция заботится о людях.
— Я не сказала, что они не изворотливые, — рявкнула я. — Я только сказала, что они не должны быть изворотливыми. Ладно, оставь это на меня.
Услышав это, он слегка ухмыльнулся, как будто я сказала что-то смешное.
— Спасибо. Ты уже уходишь?
— Да. Они начнут интересоваться, где это я так долго брожу. Так что не могу задерживаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ты же осознаешь, что это не совсем здоровая ситуация? Быть чьим-то питомцем?
— Не знаю.
Он может и видел Между, но я видела За Пределами. И почему-то я уверена, что и дальше продолжу это всё видеть. Но что самое главное, жители За Пределами уж точно не перестанут видеть меня, даже если я перестану видеть их.
— Мне кажется, что это будет полезно для моего здоровья, остаться живой. Но это сугубо моё мнение. Увидимся.
Когда я вернулась Зеро уже был дома. Я знала это ещё до того, как зашла в дом. Я знала это прям, как и тогда, когда они вернулись после убийства подмёнышей. А это интересно и немного странно — я даже слегка притормозила перед дверью и задумалась, а откуда я это знаю?
Пока я пыталась понять, связано ли это со мной или же с домом, открылась входная дверь.
— Привет, — сказала я Зеро.
Одновременно засунула руку в карман и попыталась успокоить разбушевавшуюся дриаду.
Он пару минут молча смотрел на меня, как будто пытался придумать, что же ему сказать. Наконец решился:
— А почему ты стоишь на пороге?
— Не знаю. Но если это поможет, то Атилас считает, что я сержусь.
— Почему?
— Не знаю. Спроси Атиласа. Это же он так считает.
— Так ты… ты заходишь?
— Ну могу и зайти, раз уж я уже здесь. Хочешь кофе и бисквиты?
— Да, — ответил он и пропустил меня в дом.
— И приготовь обед. Нам нужно будет уйти сразу после еды.
— Я тоже пойду?
Снова молчание. Я прошла на кухню, Зеро зашёл за мной следом:
— Ты тоже пойдёшь. И в следующий раз говори мне, если соберёшься куда-то выйти.
Вот же блин. Похоже, мне опять не удастся отнести дриаду в свою комнату.
— Тебя здесь не было, — сказала ему и начала наливать воду в чайник.
— Я для этих целей купил тебе телефон, — ответил Зеро. Когда я повернулась, он уставился прямо на меня.
— А, точно. А я и забыла.
Могла бы конечно сказать, что вообще-то Атилас мне разрешил уйти. Вот только я не знала, что будет, если я его сдам. Отразится ли это как-то на нашем балансе? Выяснять это сейчас мне очень не хотелось.
— Мы пойдём на «подзарядку»? И Джин Ён пойдёт?
— Это не «подзарядка». И Джин Ёну она не нужна.
— А Атилас сказал…
— Атилас пытался доходчиво объяснить. Вот поэтому так и сказал.
Я замела с ложкой в руке:
— Да? Чего-то я не понимаю.
— Я имею в виду, что Атилас, по каким-то своим причинам, хотел, чтобы ты понимала, о чём мы говорим.
Растерянно моргнув, начала размешивать сахар.
— Нет, это я поняла. Я только не поняла, что он хочет, чтобы я поняла.
— Я этого тоже не понимаю.
На его лице, как обычно, ничего нельзя было прочитать. Но вот в его голосе слышались правдивые нотки. Похоже он действительно был в замешательстве.
— Не слишком сильно пытайся понять, что там говорит Атилас.
— Почему?
— Потому что, — его глаза снова стали холодными, — для тебя очень опасно знать слишком много. Пэт, не забывай, что фейри могут стирать память.
Мне очень хотелось выдать тупую шутку о том, что будет трудно что-то запомнить, когда мне сотрут память, но я сдержалась. Вместо этого кивнула и показала ему, что закрываю рот на замок.
Должно быть он остался доволен, потому что ушёл в гостиную. Там уже был Джин Ён, который сидел на моём любимом диванчике, занимая слишком много места. А вот Атиласа нигде не было видно. Но к тому моменту, как я принесла в гостиную чай и кофе, он уже откуда-то появился и уселся в любимое кресло.
Я подала Зеро кофе. Атилас что, тоже куда-то уходил? Куда это?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Не знаю, знал ли Зеро, куда ходил Атилас или нет, но он лишь сказал Атиласу:
— Я нашёл подходящее место. Идём сегодня вечером.
— Отлично. Пэт, наверное, об этом глупо спрашивать, но всё же — тебе обязательно ходить по дому в капюшоне?
