крутых ковбоев, стреляющих друг в друга прямо на улицах, и девушек с шелковыми подвязками, наблюдающими за ними с балкона и надеющимися на дикую ночь.
Судя по внешнему виду этого бара, здесь мало что изменилось с тех времен. Байкеры в кожаных жилетах, девушки с татуировками у музыкального автомата. Суровый, пыльный, и именно тот тип впечатлений, который я хочу получить.
Я выбрала Воскрешение из-за названия. Наверняка основатели хотели, чтобы оно вселяло мрак и ужас в сердца жителей, но в меня оно вселяет надежду. Как и цветы, вещи умирают, но продолжают жить. Главная улица очаровала меня своими маленькими бутиками, историческими зданиями и атмосферой Дикого Запада. И горы. Они представляют собой самый изрезанный образец безмятежности, который я когда-либо видела.
Знакомство с городом не может произойти так быстро, как я хочу. Мне не терпится сделать этот город своим, хотя бы на короткое время.
Но это будет завтра.
Завтра я намерена найти врача, пополнить запасы лекарств и снять жилье. Сегодня вечером я ищу работу.
Я снова пытаюсь привлечь внимание бармена. Он открывает пиво и с угрюмым видом смешивает виски с колой.
― Простите, сэр? ― Встав на цыпочки, чтобы лучше видеть, я размахиваю картонкой с объявлением. ― Мистер… э-э-э…
― Биф. ― Его голос звучит раздраженно.
― Биф. Конечно. ― Я вдыхаю. ― У меня тут объявление, в котором написано, что вы ищете людей на работу, и я хотела бы узнать, не могли бы… ― Биф уходит к длинной очереди в баре, оставляя меня в растерянности.
Придурок. Я постукиваю ногой, обдумывая варианты.
Я на этом свете не для того, чтобы передо мной захлопывали двери.
Я здесь для того, чтобы открывать их.
Даже в этом захудалом баре посреди Монтаны.
Протискиваясь к Бифу, получая удары локтями в живот и ребра, я замечаю свое отражение в старом зеркале с трещинами, висящем за барной стойкой.
Я вздрагиваю.
Мои светлые волосы в беспорядке. Когда я ехала из Денвера в Монтану, я опустила окна, и ветер растрепал мои волосы. Я почти не крашусь, и, хотя вполне нормально одета, даже я могу признать, что ярко-желтый сарафан не совсем подходит к атмосфере бара в стиле «кархарт10 и фланель».
Я уже почти дошла до середины бара, когда ковбой в галстуке боло11 отодвигает свой стул, перекрывая мне дорогу.
― Извините, ― говорю я, стараясь, чтобы меня услышали. Я толкаю спинку стула, чтобы пройти. ― Мне просто нужно…
― Тебе нужно уйти, ― раздается глубокий, низкий голос.
Взволнованная, я поднимаю глаза и вижу мужчину размером с гору, возвышающегося надо мной. Его брови нахмурены, а темная бородатая челюсть сжата.
Я с расстроенным вздохом опускаю глаза на стул.
― Ну, я бы с удовольствием, если бы могла…
Прежде чем я успеваю произнести еще одно слово, парень с силой толкает стул вперед, рыча:
― Я подвину твою задницу, Берт, ― после чего швыряет владельца стула на стол, заставленный пивом, давая мне возможность пройти.
― Спасибо, ― говорю я, пробираясь мимо него, и прижимаюсь к стене, обклеенной стикерами. ― Я Руби Блум.
― Чарли. Монтгомери. ― Он произносит эти слова неохотно, как будто они причиняют ему боль.
― Приятно познакомиться. ― Я улыбаюсь, но, судя по арктическому холоду, исходящему от него, это чувство не взаимно.
Он делает шаг ближе.
Я прижимаю ладонь к груди, прилагая огромные усилия, чтобы не уронить челюсть.
Красавчик. Это слово проникает в мое сердце.
Мужчина, стоящий передо мной, скрестив руки и расставив ноги, ― настоящий ковбой. Сапоги и большая, броская пряжка в стиле вестерн выдают его. Его рост значительно больше шести футов. Острая линия челюсти. Аккуратная борода. Пронзительные васильковые глаза. Плечи шириной в милю. На нем черная футболка, которая обтягивает его мускулистую грудь и рельефные бицепсы. Его взъерошенные темно-каштановые волосы, завивающиеся на затылке, наводят на мысль, что раньше на нем была шляпа.
Он хмурится, глядя на меня сверху вниз, как будто это единственная эмоция, которой учат в школе ковбоев.
― Послушай, ― рычит он. Его загорелые предплечья, бугрящиеся мускулами, напрягаются. ― Возможно, ты заблудилась, но не думаю, что понимаешь, в какие неприятности вляпалась из-за того, что оказался в этом баре.
― О, очень даже понимаю, ― отвечаю я с яркой улыбкой. ― Я в «Пустом месте». ― Я поднимаю палец, когда его рот открывается. ― И мне…
― …нужно уйти, ― жестко произносит он.
― Я уже иду. Иду вперед и добиваюсь своего. ― Я делаю шаг к бару, но он встает передо мной и преграждает мне путь.
Я выпрямляюсь, надеясь выглядеть внушительно рядом с его подавляющей фигурой.
― Послушай, Ковбой. Я не уйду отсюда, пока не поговорю с Бифом об этой… ― Краем глаза я замечаю глубокую дыру в черной стене. Мои глаза расширяются, я наклоняюсь и провожу пальцем по углублению. Мой взгляд возвращается к Чарли. ― Это от пули? ― Я задыхаюсь. ― Настоящее пулевое отверстие?
Он смотрит на меня, и на его лице отражается нечто среднее между презрением и весельем.
Сейчас Биф кричит на парня в кепке дальнобойщика и футболке с надписью: «Броненосец к утру», который спорит с человеком, одетым в камуфляж. Парень в шляпе дальнобойщика до жути похож на Чарли. У них одинаковые голубые глаза, такая же широкая грудь, такая же квадратная челюсть. Разница лишь в том, что парень ухмыляется, а Чарли хмурится.
Чарли стонет, его взгляд устремлен на ту же сцену, за которой наблюдаю я. Это забавно. Двое взрослых мужчин возбужденно спорят о лошадях, в то время как весь остальной бар занимается своими делами. Я улыбаюсь. Мне уже нравится этот город.
Будет несложно держаться на расстоянии.
Парень в кепке дальнобойщика тыкает пальцем в грудь парня в камуфляже и кричит:
― Ты украл мою лошадь, ублюдок Траляля!
Чарли ругается.
Его голубые глаза останавливаются на моем лице. Без предупреждения он подходит ближе. Большая рука опускается мне на поясницу. Меня окутывает его землистый аромат, и у меня кружится голова. Мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть на него, широко раскрыв рот от удивления.
И затем я чувствую его. Его твердое тело прижимается ко мне, каждый мускул напряжен, словно он к чему-то готовится.
О, подождите.
Так и есть.
― Что происходит? ― Мне удается вспомнить, как дышать.
― Сейчас будет драка.
― Что? ― Я задыхаюсь, испытывая одновременно восхищение и ужас. ― Настоящая драка в
