И тогда ему в голову пришла очередная дурацкая мысль, навеянная все той же паранойей.
При всем своем богатстве, охране и службе безопасности, готовой по приказу порвать любого, пользуясь услугами продажных юристах из адвокатской конторы, представляющей его интересы, прожженной и беспринципной братии, которая при достаточном финансировании способных доказать, что человек задержанный на месте преступления с окровавленным ножом в руке на самом деле не убийца, а жертва, так вот при наличии всей этой многочисленной публики его жизнь постоянно находится в чужих руках. И ежели та же патронажная сестра захочет свернуть ему шею, то никто ей в этом не помешает. А сам инвалид и пальцем не сможет пошевелить в защиту своей жизни.
Вот тогда он и заказал этот дрон убийцу. Отчетливо понимая, что никакая это не защита, поскольку задумай кто-нибудь из медперсонала его убить, он и пикнуть не успеет. Не говоря уж о том, чтобы сконцентрироваться и сформировать у себя в мозгу нужный ритм, способный запустить столь сложную процедуру, связанную с управлением дрона убийца. Вот только инвалид давно понял, что его психика далеко ушла от общепринятых человеческих норм и с удовольствием лелеял собственную паранойю. Одно из немногих чувств, которое оставалось ему все еще доступным. И нате вам, именно это совершенно ненужное, более того, идиотское устройство и спасло ему жизнь. Не будь он убежденным агностиком, непременно бы сказал нечто наподобие: «Чудны дела твои, господи».
Так что сейчас на полу, прямо у ног Паломника, валялась мертвая Тварь Стикса, четырехметровый Элитник, внешне чем-то напоминающий Тираннозавра Рекса. Во всяком случае, если принять во внимание многочисленные мультфильмы, посвященные динозаврам. Чуть в стороне расположились еще два биологических объекта: отдельно тело Бурого в большой луже крови и отдельно его же голова. Бурый продолжал сжимать в своих руках свое самое большое сокровище, монструозную винтовку, не имеющую аналогов в прежнем мире инвалида.
А вот Резак своего сокровища лишился. Непосредственно перед атакой монстра он высыпал себе на ладонь часть добычи сегодняшнего дня, с тем, чтобы похвастаться ее перед Бурым, а заодно и все пересчитать. И теперь сотни споранов, десятки горошин, и самое главное — Черная жемчужина извлеченная из матерого кусача, практически созревшего к перерождению в элиту, валялись по всему полу, будучи выбитыми из рук Резца в момент столкновения с Элитником.
И если на все остальное Паломнику, по большому счету было наплевать, то Черная жемчужина буквально приворожила его. Он отчего-то убедил себя, что если сможет проглотить это сокровище, в дальнейшем все у него будет хорошо.
Паломник вспомнил слова Бурого о том, что употребление Черной жемчужины без контроля Знахаря, может привести к превращению в Кваза. Вот только Его это мало пугало. Пусть Квазы и напоминают обликом тех же зараженных, из числа покрупнее, размером с кусача. Зато сохраняют разум и их физическим данным, силе, выносливости и ловкости, можно только позавидовать. К тому же, с точки зрения Паломника, самым большим достоинством Кваза являлось то, что он умеет ходить. Ради этой возможность, думать и ходить, инвалид готов был превратиться даже в человекообразную обезьяну. Правда немного подумав, Паломник решил, что Кваз будет пострашнее той же гориллы. Единственным неудобством при этом Паломник видел в том, что Квазы лишены Даров Улья. Чудодейственные способности им заменяют незаурядные физические кондиции. Опять же, по словам Бурого, вероятность трансформации в Кваза, при потреблении жемчужины, возрастало пропорционально времени, прошедшего с момента извлечения этой самой черной жемчужины из спорового мешка зараженного. А поскольку жемчужина, которую Паломник мечтал употребить, еще буквально пару часов тому назад принадлежала вполне себе живому рвачу, то она без сомнения относилась к разряду свежих.
Осталось только понять, каким образом, не будучи в силах даже пошевелиться, он сможет осуществить свою мечту.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Глава шестая. Неутешительные перспективы
Новый обитатель Стикса по имении Паломник, а именно так отныне инвалид решил себя даже в мыслях именовать, подчеркивая тот непреложный факт, что к прежней жизни возврата нет и не будет, впрочем ничуть об этом не сожалея, вторые сутки сидел в своем кресле и пытался понять — есть ли у него хотя бы малейший шанс продлить свое существование хотя бы на относительно продолжительный срок. По всему выходило, что такого шанса нет.
И пусть всего-то ничего, не прошло и трех суток, как он собственными руками, вернее применительно к его случаю — собственной головой, собирался прервать свое бренное существование. Вот только с тех пор многое изменилось. И самое, пожалуй главное, что обязательства по самоубийству он взвалил на себя совершенно в другом мире.
Что называется: «Свадьбу отменить, Пельмени разлепить. Невесту считать девушкой».
— Мир да не тот, — нелепо скаламбурил Паломник, который никогда, впрочем, не отличался склонностью к изящной словесности. — А вот интересно, моего оригинала на Земле уже похоронили, или городской благотворительный фонд, под руководством самого мэра, которому я поручил в своем завещании проведение траурных мероприятий, решил развернуться на полную катушку и по максимуму освоить бюджет. Пожалуй с моей стороны было ошибкой не ограничивать суммы затрат. Оговорив что остаток уйдет на нужды местного детского дома. Зная способности нашего мэра вполне допускаю, что детишкам ничего и не достанется.
На самом деле Паломнику было глубоко наплевать на то, что происходит в его прежнем мире. Он полностью осознал свою принадлежность Стиксу, а всяческие досужие размышления являлись не более чем остаточными эманациями, позволяющими ему на секунду отвлечься с тем чтобы попытаться взглянуть на стоящую перед ним проблему свежим взглядом.
Рассуждая логически, сама проблема и яйца выеденного не стоила, поскольку проблемой и не являлась будучи однозначно детерминированной и имеющей всего-то одно решение. И это решение подразумевало неизбежную смерть Паломника в относительно недалеком будущем. Правда касательно не сути, а формы, в этом вопросе у него существовала возможность выбора из нескольких вариантов.
Во-первых, можно было воспользоваться заготовкой, подготовленной еще в прошлом мире. Механизмы, обеспечивающее открытие проема в ограждении террасы, выдвижение пандуса в виде этакого трамплина в никуда, продолжали функционировать, будучи подключенными к автономным источникам питания. А сама инвалидная коляска, по утверждению тех же забугорных разработчиков, обладала запасом хода на встроенных аккумуляторах безо всякой подзарядки, чуть ли не в пятьсот километров. По этому показателю мало чем уступая той же Тесле. Вот разве что скорость подкачала. Не превосходя сорока километров в час. Это при том, что у Паломника никогда и в мыслях не было совершать путешествия в столицу на это шедевре инвалидпрома. Смысл в подобных наворотах заключался разве что в том, чтобы оправдать ее цену, сравнимую по стоимости с Суперджетом. Впрочем Паломник никогда не жалел денег, когда дело касалось его собственного благополучия. Вот и в этом случае отнесся к пожеланиям разработчиков инвалидной коляски с должным пониманием.
К тому же Система МУПУ — Мозгового Управления Периферийными Устройствами работала как бы не лучше, нежели раньше. После того как прием живчика снял головную боль, способность к концентрации и генерации нужных паттернов мозговой активности как бы не возросла по сравнению с прежним временем. Давно уже он не ощущал такую ясность и четкость мышления. Опять же тестовый прогон — открыть стенной проем и выдвинуть пандус показал, что в этом плане все ОК. Достаточно разогнать коляску и вуаля. В перспективе короткий но запоминающийся на всю оставшуюся жизнь, да и сколько той жизни после этого останется, в лучшем случае секунд пять-шесть, полет с двадцать пятого этажа. С последующим приземлением на брусчатой мостовой, выложенной перед входом в Башню Инвалида по указанию ее владельца.
