— Похоже, Мисс Корбин внезапно стала подвержена несчастным случаям, — тихо сказал он.
Будет ли Мег на дневных поставках, или Иные найдут другое оправдание её отсутствию?
Саймон повернулся, посмотрел на инвалидное кресло и зарычал.
— Сегодня утром она повредила ногу. Она говорит, что ей не нужна инвалидная коляска, но это то, что используется, когда люди получают травмы. Не так ли?
Монти не был уверен, был ли это вопрос или требование подтвердить ответ, которого хотел Волк.
— Инвалидные кресла не используются при незначительных травмах, если только человек по какой-то причине не может ходить.
— Ну, мы не хотим, чтобы она сегодня напрягала эту ногу.
Вулфгард, казалось, отступил назад, как будто признание того, что Иные на самом деле пытались позаботиться о человеке, показывало слишком много.
— Я не поэтому вам звонил. Мег… Мы подозреваем, что что-то не так с кусками сахара, которые были в задней комнате. Связной обычно даёт сахар пони в День Луны в качестве угощения, но у неё возникло чувство, что что-то не так. Некоторые из нас считают, что сахар был отравлен, но у нас нет способа проверить это.
Монти сложил обрывки информации вместе и заполнил невысказанную часть: Мег, кассандра сангуэ, порезалась и увидела яд в сахаре. Саймон не собирался признавать, что его Связной был пророком по крови, но это объясняло его чрезмерное решение справиться с тем, что должно было быть незначительной травмой.
— А где сейчас эти куски сахара? — спросил он.
— В задней комнате. Мы упаковали коробку в другую коробку, — ответил Саймон. — Вы можете подогнать свою машину к задней двери, так что вам не придётся тащить её далеко.
«Что же она увидела, кроме яда, что сделало тебя таким осторожным?» — удивился Монти. Он посмотрел на Ковальски.
— Подгони машину к задней двери.
— Да, сэр.
Он снова повернулся к Саймону.
— У вас есть какие-нибудь предположения, кто мог это сделать?
Он получил одну из листовок, запрещающих женщине по имени Асия Крейн посещать Двор вообще, включая магазины. И он слышал слухи, что служащего уволили за злоупотребление доверием, что бы это ни значило
Саймон колебался.
— Нет. Ни у кого не было причин обижать пони, — он переминался с ноги на ногу. — Лейтенант… — глубокий вдох, прежде чем слова вырвались наружу. — Череп и скрещенные кости. Скелет в плаще с капюшоном. Кричащие дети с чёрными змеями, выползающими из их животов.
— Что?
Монти упёрся руками в стойку. Была ли это угроза?
— Мы думаем, что этот яд был использован для убийства некоторых человеческих детей. Или будет использован.
— Здесь? В Лейксайде?
— Не знаю, где именно. Не знаю когда. Может быть, это уже случилось. Может быть, это то, что можно остановить, — Саймон отступил на шаг от прилавка. — Я открою заднюю дверь для вашего коллеги.
Пребывая в нерешительности, Монти стоял у стойки, пока Ковальски не подъехал к служебному входу. Саймон Вулфгард не вернулся в переднюю комнату, и Монти ушёл.
— Обратно в участок? — спросил Ковальски.
— Да. Где коробка?
— В багажнике. Решил, что это лучше, чем держать её с нами в закрытой машине.
Монти кивнул. Повернувшись лицом к окну со стороны пассажира, он спросил:
— Карл? Вспомни, ты слышал о детях, отравленных кем-то, выглядевшим как скелет или мёртвая голова в балахоне?
Ковальски ударил по тормозам, затем резко развернул машину, прежде чем снова смог установить контроль.
— Сэр?
— Мы, возможно, имеем зацепку по очередному преступлению.
— Боги небесные и боги земные, — пробормотал Ковальски.
Оба молчали, пока не добрались в участок. Ковальски начал поиски преступления, которое соответствовало этим уликам, Монти доложил капитану Бёрку.
Глаза Бёрка стали ещё более синими, а лицо побледнело.
— Это всё, что он тебе дал?
— Думаю, он отдал мне всё, что у них было, — ответил Монти. — Ему не нужно было ничего говорить.
— Большинство из них этого не сделали бы, — заключил Бёрк. — Хорошо. У нас есть только одна лаборатория в Лейксайде, созданная для обработки и идентификации ядов. Пусть Ковальски поедет и лично доставит коробку. Я позвоню и посмотрю, что можно сделать, чтобы поднять наш запрос в начало очереди. Посмотрите, что можно узнать об отравлении детей. И как бы печально это ни было, будем надеяться, что вы найдёте отчёт. Если это уже произошло, мы узнаем, где и когда, и, возможно, даже какой яд.
— Если этого не случилось, то как мы предупредим остальные города Таисии? — спросил Монти.
— Я должен подумать об этом. Возможно, вас это удивит, лейтенант, но я не всем нравлюсь. И не всем, кому я нравлюсь, нравится моя позиция по отношению к Иным. Мы не опустошали казну участка, чтобы купить пророчество, и любой, кто услышит его, поймёт, что подобные подсказки, как правило, исходят из пророчества. Если мы признаем, что это было упоминанием в пророчестве, сделанном для Двора Лейксайда, мы скажем целой куче людей, что у Иных есть пророк крови и он постоянный житель у них.
— И сделаем Мег Корбин мишенью, без уверенности, что мы совершаем что-то хорошее для наших людей.
Бёрк кивнул.
— Я сделаю несколько звонков и разошлю всё, что смогу, после того, как вы запустите поиск, чтобы узнать, если это уже произошло, и пусть боги проявят милосердие, трагическая ссылка лучше, чем будущая вероятность.
— Да, сэр.
Монти отправил Ковальски в лабораторию и занялся поисками. Сколько лет было детям? И где были эти дети?
«Лиззи», — подумал он, глядя на фотографию дочери, стоявшую у него на столе. «Будь осторожна, Лиззи».
* * *
Когда в кабинете Саймона пошёл снег, он сдёрнул свитер и рубашку, чтобы прикрыть компьютер. Влад знал об этих вещах больше, чем он сам, но он знал, что снег и всё, что подключено к электрической розетке, не были хорошей комбинацией. Услышав шаги в коридоре, он бросился к двери, прежде чем Зима и её ярость вошли в комнату.
Его торс и руки покрылись шерстью, защищая от окружающего холода. Её платье развевалось, несмотря на отсутствие ветра. Когда льдинки осыпались, они превращались в снег, который быстро покрыл пол вокруг неё.
— Кто пытался отравить наших пони? — её голос добавил ледяной блеск матовому стеклу на его двери и поднялся до уровня шторма. — Кто посмел поднять руку на наших компаньонов и коней? Кто?
— Не знаю, — тихо ответил Саймон, глядя ей в глаза. — Мег видела достаточно, чтобы защитить их и предупредить нас, но она не видела, кто отравил сахар.
Ужасное молчание. Элементалы были достаточно опасны, когда давали пассивное руководство погоде и временам года Намиды. Когда они были капризны и жестоки, они могли очистить часть мира от всего, кроме самих себя.
— Может, я попрошу Мег попробовать ещё раз? — спросил Саймон.
Зима коснулась зелёного шарфа на шее.
— Нет, — сказала она, её голос стал тише. — Нет. Шутник говорит, что наша Мег пролила кровь, чтобы защитить пони. Он говорит, что была боль.
— Да.
— Она уже достаточно сделала.
Зима начала отворачиваться. Потом она остановилась и даже не взглянула на него.
— Её нога. Ей будет трудно идти по снегу. Это может причинить боль.
— Возможно, — согласился он, не совсем понимая, к чему она клонит.
— Я спрошу сестру, не хочет ли она проснуться на несколько дней и смягчить воздух. Нашей Мег будет легче идти, если на тротуаре не будет снега.
— Она бы это оценила. И я ценю это.
Зима пошла прочь, шлейф её развевающегося платья волочился за ней.
Саймон бросился обратно к столу, снял рубашку и свитер с компьютера. В целом, не слишком много хлопьев снега упало в кабинете или на столе. Поскольку компьютер всё ещё работал и не взорвался, когда он коснулся клавиши, он решил, что всё будет в порядке. Используя одежду, он вытер всё на рабочем столе к тому времени, как Влад поднялся наверх.
