Фобия и навис над ней. Застонав от досады, Адриан бессильно упал на алтарь.
– Ас хочет говорить с нами, – сказал Фобия. Его капюшон затрепетал, и у Адриана появилось неприятное чувство, что злодей переключил свое внимание на него. – Я пришлю кого-нибудь из Отверженных, чтобы его покараулили.
Глава сорок первая
По дороге Нове попалась бывшая сокровищница собора, где раньше хранились древние фолианты и прекрасные статуи святых и ангелов. Сейчас здесь сидели Оскар и Данна, связанные по рукам и ногам нейлоновыми веревками. Они мрачно уставились на проходившую мимо Нову. Она стиснула зубы, жалея, что не пошла другой дорогой вокруг нефа, чтобы избежать встречи с ними.
Хани, шедшая в нескольких шагах впереди, казалось, ничего не заметила.
– Хани? – окликнула Нова, догоняя ее. – Можно спросить тебя о Фобии?
– Конечно, только, скорее всего, я не смогу ответить, – Хани сделала страшные глаза. – Столько лет прошло, а он до сих пор пугает меня так же сильно, как в тот день, когда присоединился к нам.
– А как он присоединился к Анархистам?
Хани склонила голову набок, припоминая.
– Он просто появился во время стычки с Гром-птицей и Леди Неукротимой, если не ошибаюсь. Нас прижали – меня и Анимуса (вскоре после этого его убили, не думаю, что ты его когда-нибудь видела). Одним словом, я думала, что нам обоим конец, тут-то и появился Фобия, жуткий, как всегда. Представь, он и на Отступниц нагнал страху, и они сбежали. А Фобия сказал, что хочет встретиться с Асом, ну, мы его и притащили.
Нова нахмурилась, рассказ Хани мало что прояснял. С какой бы это стати одно из творений Адриана захотело примкнуть к Асу?
– Леди Неукротимую убил он, так ведь? – спросила Нова.
Хани удивленно вскинула на нее глаза.
– Как ты?.. – она осеклась. – Тебе кто-то это сказал?
– Адриан рассказал мне о записке, которую нашли на ее теле.
– Ах да, эти его записочки. Я рада, что он перестал их оставлять. Они были такими пафосными.
Значит, это правда. Нова уже и сама догадывалась, но в глубине души надеялась, что, возможно, злодей, убивший мать Адриана, все же не был одним из ее ближайших соратников.
– Все это как-то связано с тем, что ходящая сквозь зеркала обнаружила в особняке твоего парня? – с подозрением взглянула на нее Хани.
Нова сглотнула.
– Да ладно тебе, – продолжала Хани. – Даже не начинай выдумывать, как бы снова мне соврать. Я ведь слышала, как вы с той девчонкой болтали в ломбарде. Что-то насчет мальчишки Эверхарта, Фобии и… комиксов?
– Это… трудно объяснить, – Нова вдруг поняла, что не хочет рассказывать Хани правду о происхождении Фобии. – Я думаю, они могут быть как-то связаны, но не уверена. Может, я и ошибаюсь.
Хани внезапно остановилась. От неожиданности Нова чуть не споткнулась.
– Серьезно? – нетерпеливо спросила Хани. – Считаешь, наш ужасный друг как-то связан с мальчишкой Эверхартом? Расскажи, что еще ты узнала, поработав детективом?
У Новы встали дыбом волоски на затылке. Что-то ей подсказывало, что Хани хотелось вытянуть из нее что-то конкретное.
Могло ли так быть, что она знала о происхождении Фобии? О том, что Адриан своими руками создал злодея?
Или ее интересовало что-то другое?
– Не так уж много, – солгала она. – Только то, что Фобия присоединился к Анархистам незадолго до меня. Вот я и хотела уточнить у тебя, так ли это.
Взгляд Хани был долгим и испытующим, но наконец на ее блестящих губах появилась тонкая улыбка.
– Это так. И с тех пор он, как и ты, бесценный член нашей команды.
Она толкнула тяжелую дубовую дверь, ведущую в галерею, окружавшую собор. Нове хотелось поговорить еще, она была уверена, что Хани сказала ей не все, что знала. Но та быстрее зацокала каблучками по брусчатке, давая понять, что разговор окончен.
Хани и Нова вошли в дом капитула, и обнаружили, что там уже собрались почти все их союзники. Из-за ограды собора послышались первые звуки ударов. Подошедшие Отступники атаковали возведенную Асом стену градом взрывов и выстрелов, от которых сотрясалась земля. Барьер держался, но Нова понимала, что это ненадолго. Возможно, Отступники были ослаблены, и их стало меньше, но беспомощными назвать их было нельзя.
Снова и снова она невольно возвращалась мыслями к разговору на колокольне. Как же ей хотелось, чтобы все было иначе. К этому времени они уже могли бы быть далеко отсюда, могли бы начать строить новую жизнь. Вместо этого они засели в осаде, Адриан был их пленником, и никто, возможно, не догадывался, какой несчастной и подавленной Нова себя чувствовала.
Ас хотел, чтобы она осталась прежней – все той же малышкой Кошмар, которую он вырастил.
Анархисты надеялись, что она закончит начатое, раз и навсегда уничтожив Отступников.
А Адриан… чего он ждал от нее? Не мог же он думать, что она придет ему на помощь. Уже должен был бы все понять. Нова все еще чувствовала на себе его пристальный взгляд. Полный осуждения и отвращения.
Но временами его взгляд казался ей едва ли не полным надежды.
Его непробиваемый оптимизм был пугающим.
В присутствии Адриана Нова чувствовала себя как улитка в соленой воде. Сейчас, вдали от него, она попыталась сосредоточиться на звуках атак на защитный купол. И на собравшихся рядом с ней Одаренных, готовых сражаться и победить ради шанса на лучшую жизнь.
Она была здесь, с Асом, тоже готовая сражаться, как всегда и хотела. Скоро все это закончится, и ей станет легче. Она снова сможет быть собой. Она станет Кошмаром, которого боялся весь мир.
– Не буду поэтизировать и преувеличивать наши шансы на победу, – заговорил Ас, когда все собрались. – Я просто знаю, что у нас все получится. Отступники будут повержены.
Некоторое время он разговаривал с каждым по отдельности, уточняя их готовность. Запасся ли Цианид нужными химикатами? Укрепил ли Отмычка восточные ворота? И так далее, и так далее, пока Ас не встретился взглядом с Новой. В этот момент его лицо не было по-родственному мягким, на нем читался лишь бешеный напор, от которого зашлось ее сердце.
– Я приступлю к переговорам, как только Совет обнаружит себя. Готов ли наш рычаг воздействия?
Она сжала кулаки. Рычагом воздействия был Адриан. Он – их главный козырь. И Ас всегда знал, что так будет. Несколько месяцев он уговаривал Нову сблизиться с Адрианом, понимая, что его можно будет использовать в игре против его родителей.
Почему-то она никогда не думала, что до этого дойдет, а ведь должна была.
Слова застряли у нее в
