Элизабет и лорд Пул подошли к открытой двери как раз тогда, когда Кристоферу удалось пробраться к ним. Роскошно одетый церемониймейстер повернулся к ним, чтобы узнать их имена, а затем проводить их к трону и представить королеве. Но лорд Пул остановился, посмотрел на Элизабет, а затем заговорил отчетливым и громким голосом, который разнесся почти по всему вестибюлю:
— Нет, я не могу сделать этого. Я не допущу, чтобы мое имя было связано с блудницей. Я не могу поклониться моей королеве, войдя в зал под руку с этой женщиной.
Кристофер увидел, что Элизабет шагнула по инерции вперед с высоко поднятой головой. Ей предстояло повернуться и спокойно пройти мимо всех присутствующих представителей высшего света, половина из которых слышала слова, сказанные Пулом, и все наверняка уже слышали сплетню, только что рассказанную Хардингом.
Кристофер шагнул вперед и оказался перед лордом Пулом. Теперь ему все было ясно. Да, это дело рук Мартина. Но Пул тоже оказался жертвой обмана, так же как и многие другие, и, стремясь извлечь для себя выгоду, он решил публично отречься от Элизабет и таким образом получить моральное удовлетворение. Кристофер поклонился и протянул руку Элизабет.
— Миледи! — произнес он таким же громким голосом, как и лорд Пул. — Граф и графиня Тревельян, — сказал он, посмотрев на церемониймейстера. — Обвенчавшиеся сегодня утром.
Элизабет молча шла рядом с Кристофером, опираясь на его руку. Они шли по длинному тронному залу, проходя мимо красных бархатных драпировок и золотистых колонн, расположенных по обеим сторонам зала, под сводчатым расписным потолком с великолепными люстрами. Они проходили мимо принца-регента и его высоких гостей, мимо тех, кто уже был представлен ее величеству, и наконец подошли к трону, стоявшему под балдахином в дальнем конце зала.
Королева грациозно склонила голову, как и всем проходившим мимо нее, прежде чем церемониймейстер произнес их имена. Кристофер низко поклонился, а Элизабет присела в глубоком реверансе. В этот момент церемониймейстер наклонился и что-то прошептал королеве.
— Новобрачные? — произнесла королева с сильным немецким акцентом. — Когда вы обвенчались?
— Сегодня утром, ваше величество, — ответил Кристофер.
— Сегодня утром. Ax! — Маленькая сухонькая королева доброжелательно улыбнулась им. — Я желаю вам счастья и много детей.
— Благодарим вас, ваше величество, — ответили они и отошли в сторону, пропуская новую пару.
Кристофер, к удовольствию всех собравшихся в тронном зале и к собственному удовольствию, поднес к губам руку жены и поцеловал.
Глава 31
Джон никак не мог заставить себя уйти.
— Скажи, чтобы я ушел, — говорил он, целуя Нэнси и не давая ей возможности сказать слово. — Уже поздно, а с тобой нет горничной.
— Уходи, — сказала она, целуя его.
Джон вздохнул и решительно встал как раз в тот момент, когда в дверь громко постучали. Он поднял Нэнси и снова поцеловал, ожидая, что дверь откроет Уинни или Антуан. Но стук повторился, а слуги не открывали. Джон пошел открывать.
Он вернулся в комнату через пару минут. Нэнси уже начала волноваться, услышав тихие голоса у двери.
— Это о Мартине, — сказал он. Нэнси увидела, что его лицо стало мертвенно-бледным. — Его убили. Нэнси не пошевелилась.
— Там были свидетели, — сказал Джон. — Его зарезал невысокий мужчина, управляющий экипажем твоего брата. Антуана здесь нет, Нэнси? Он уехал вместе с Кристофером?
— Нет, — ответила она. Она знала, что стоявшие за дверью люди наверняка их слышали.
— Ты не знаешь, куда он мог отправиться? — спросил Джон, напряженно глядя ей в глаза. Нэнси покачала головой.
— Похоже, твоя служанка тоже исчезла, — заметил Джон. — Я сказал этим людям, что вы привезли своих слуг из Пенхэллоу и что они наверняка отправились туда обратно. Как ты считаешь?
— Да, — ответила Нэнси. — Им больше некуда идти. Они наверняка отправились в Пенхэллоу, надеясь, что их там не найдут. Убийство — ужасное преступление.
— Да, — согласился Джон.
Он еще немного поговорил за дверью с теми людьми, прежде чем вернуться к Нэнси в гостиную. “Сейчас он похож на привидение”, — подумала Нэнси.
— Я забыл про Антуана, — сказал Джон. — Я совсем забыл, что у него, так же как у меня и у Кристофера, была причина убить Мартина. Но не было ни одной причины, которая могла бы его остановить. Нэнси, он зарезал его ножом на глазах у двух свидетелей.
— По крайней мере, — спокойно произнесла она, — вас с Кристофером не станут подозревать в убийстве.
— Он постарается уехать из страны, — сказал Джон. — Надеюсь, что он попал на корабль, готовый к отплытию.
— Хорошо бы, — согласилась Нэнси. — Они последуют за ним в Девоншир, прежде чем подумают о том, что он может сесть на корабль, правда?
— Если ничего не узнают о нем, — сказал он. — Твоя служанка, похоже, сбежала вместе с ним.
— Она любит его, — ответила Нэнси. Они тихо стояли в разных концах комнаты.
— Мартин мертв, — сказал Джон, закрыв рукой глаза. — О Господи! Почему мне хочется плакать? На полях сражений я видел тысячи мертвых. И многие из них были хорошими людьми.
— Он был твоим братом, — спокойно ответила Нэнси. Она быстро подошла к нему и обняла.
— Мне нужно сказать об этом отцу, — сказал Джон. — Вероятно, эта новость до него еще не дошла. О Господи, и Элизабет. Я должен и ей сказать тоже.
— Да, — произнесла Нэнси, закрыв глаза и прижавшись лицом к его груди. — Поезжай к ним, Джон. Я должна остаться здесь с Кристиной.
Джон быстро и крепко поцеловал ее.
— Мне жаль, что у меня не нашлось мужества сделать ради тебя то, что Антуан сделал ради Уинни, — сказал он. Нэнси улыбнулась.
— Мартин был твоим братом, — сказала она. — И я рада, что ты не убил своего брата даже ради меня, Джон.
“Но я рада, что Мартин мертв”, — подумала Нэнси, глядя, как за Джоном закрылась дверь. Да простит ее Господь, но она была рада. Она начала молча молиться о том, чтобы Антуан благополучно добрался до Канады и чтобы они счастливо зажили там с Уинни.
Нэнси закрыла лицо руками и расплакалась.
* * *
Элизабет сидела в одном углу экипажа, Кристофер — в другом. Она совершенно ни о чем не думала весь остаток вечера, после того как они были представлены королеве. Она ни словом не обмолвилась с Кристофером. Элизабет только улыбалась и с холодной учтивостью принимала в тронном зале поздравления тех, кто чуть раньше отворачивался от нее в вестибюле. Манли исчез.
Молчание длилось до тех пор, пока экипаж не тронулся.
— Он сделал это преднамеренно, да? — тихо сказала она. — Он каким-то образом узнал всю правду и решил наказать меня. Это было бы очень сильное наказание. Из-за такого унижения я была бы вынуждена долго скрываться от общества. Не знаю, как он оказался способным придумать такой коварный и жестокий план.
