- Каринари, я здесь... - залепетал застигнутый врасплох за недостойными несовершеннолетних азартными играми Ерош начал спешно копаться в стопке записей, обличая себя ещё больше, но втайне надеясь, что двоюродная сестра не донесёт о его времяпрепровождении в походе главе рода.
- Прошу прощения, Ларс, - Каринка слегка улыбнулась, чем вызвала особые подозрения у присутствующих. - У Вас хорошее здоровье?
- Вполне, - мужчина отвечал осторожно, явно опасаясь, что ему предложат поучаствовать в каком-либо сомнительном ритуале.
- Вам не сложно будет уступить своё место в карете другому человеку?
- Я не имею на это права.
Каринаррия тяжело вздохнула, но спорить с телохранителем не стала, памятуя, что он по совместительству ещё и Наследник, а значит, не слишком привык подчиняться или выслушивать возражения. Вместо этого девушка опасно свесилась через окно в дверце кареты и попросила ближайшего гроллина пригласить сюда предводителя вурлоков. Рокирх явился поразительно быстро, словно действительно ожидал этого приглашения, специально отираясь возле кареты, или, что более правдоподобно, но менее приятно просто ехал поблизости.
Места было немного, поэтому Рокирх благоразумно оттеснил в сторону достаточно худосочного Ероша и присел напротив Ларсареца, чем немало удивил девушку. Ей до сего появления казалось, что для того, чтобы перебраться из седла в карету, необходимо сначала остановиться, а не напрямую из стремян заходить, отдавая при этом дань уважения присутствующим дамам лёгким полупоклоном. Наследник тоже оценил ловкость конкурента, хоть и не пришёл в восторг подобно присутствующим представительницам прекрасного пола. Если Каринка ещё просто мысленно восхитилась, не позволяя себе лишних эмоций, то Феррбена едва не рассыпалась в комплиментах, что было крайне неуместно. Ерош же вообще забыл, как нужно дышать и так и остался немного неловкой статуей между сестрой и Рокирхом. Основная неловкость заключалась в том, что с лёгкого движения вурлока все метки оказались под пареньком, а места для манёвров не осталось совсем.
- Вы хотели поговорить со мной? - вкрадчиво поинтересовался Рокирх.
Каринаррия не могла видеть его лица, которое, скорее всего, оставалось бесстрастным, но почувствовала предательские взволнованные нотки в голосе. Мужчина будто странным образом радовался и при этом страшился, что девушка заденет тему приворотных зелий. Эта неловкость и совершенно не присущая ему неуверенность почти умилили девушку, однако не изменили общего отношения.
- Нет, - лаконично ответила Каринка, вызвав недоумение во всех кроме адресата, Ерош едва не окаменел от подобного заявления.
- В таком случае, зачем Вам понадобилось моё присутствие здесь? - интонации в голосе наследника вурлоков изменились, но так тонко, что уловить их могли разве что самые прожженные политиканы.
- Ваше присутствие здесь необходимо не мне, а Вам, чтобы не пришлось прервать график в связи с необходимостью длительного лечения, если за последние три года состояние Вашего здоровья разительно не изменилось.
Последнее заявление настолько возмутило красивую вурлачку, что женщина, не сдержав эмоций, издала из себя совершенно непереводимый звук, напоминающий утку, крайне удивлённую собственным удушением. Ерош не удержался и всё-таки сел всем весом на кучку меток, что придало его лицу вид глубочайшей печали, а всей ситуации трагизма. Рокирх не оценил речи девушки и собрался было опять вернуться в стремя. Только девушка вскинула ручку, демонстрируя три пальца, один из которых покрывала кривая неумелая повязка. Вурлок остановился и соблаговолил повернуть к ней голову. Каринка сама не до конца понимала, что делает, но точно не желала вдаваться в длительные объяснения перед малоприятной личностью предводителя вурлоков. Она медленно согнула один палец, другой,... третий из-за повязки сгибаться отказался. Присутствующие заинтересованно, хотя никто, кроме Ларсареца, это не проявил, уставились на попытки сгибания неподатливой конечности. Палец на уступки идти не собирался. Каринке сделалось обидно за собственный организм до глубины души, но вся торжественность момента сошла на нет. Рокирх громко выдохнул и взялся за ручку дверцы. В этот миг над головой пронзительно грохнуло и с абсолютно безоблачного неба сплошной стеной полился холодный осенний дождь, затемняя небеса медленно чернеющим, набрякающим пятном спустившейся из неоткуда тучи. Рокирх всё также бесстрастно закрыл дверь и сел на своё место, не желая выдавать удивления.
- А-а-а! - завопил сунувшийся было в окно Владомир, он не обладал грацией вурлоков, но для своего шкурного интереса готов был и не на такие жертвы. - Корсач, чё ты творишь?
Венценосные особы проявили поразительное единодушие, что намекало на таинственные узы голубых кровей, воспеваемые в легендах; они синхронно, как отражении друг друга, вскинули руки и без особых церемоний выпихнули претендента на лишнее место в карете под проливной дождь. Воины снаружи шумно пытались прикрыться плащами, перестроиться и занять свободное место в повозках. Животные испуганно ржали и отказывались работать в аномальных погодных условиях.
- С Вами всё в порядке, Ваша светлость? - заглянул в карету уже промокший до нитки Нлуй и жадно обшарил пространство в поисках свободного места, по выражению его лица Каринка поняла, что лишней посчитали именно её с Ерошем.
- Да. - сухо и раздражённо ответил высокопоставленный вурлок, которого очевидно совершенно достала подобная повышенная забота советника. -Займитесь укреплением повозки с продовольствием. Проконтролируйте, чтобы все воины получили заговорённые накидки, а не только мои соплеменики, и ...
Рокирх перевёл свой цепкий взгляд на застывшего в неудобной позе парня, заставив того побледнеть.
- ...закройте штору, чтобы не дуло: ребёнка просквозит.
Нлуй и Ерош обиделись и отвернулись. Советник, впрочем, не забыл закрыть за собой дверцу, а парень полез вытаскивать из образовавшейся горы хлама свою изуродованную жизнью рубашку.
- Погода что, с ума сошла? - вполголоса поинтересовался он у самого себя, пытаясь пристроиться поудобнее.
- Скорее всего, - подтвердила его опасения Каринка и вопреки нормам приличия подтянула к подбородку коленки, стараясь закутаться как можно компактнее: дождь постепенно редел, обращаясь крупными снежинками.
Лёгкий снежок, вызывавший лишь удивлённые возгласы и восхищённые вздохи (летел он по совершенно невообразимой траектории и ложился на землю белыми легчайшими сталагмитами), быстро сменился яростной метелью с воем и сумасшедшими порывами ветра. Каринка могла разобрать лишь жалостливое ржание лошадей и пронзительный скрип не готового к зимнему сезону средства передвижения. Стенки поминутно вздрагивали под ударами плотных снежных комьев. Вырванные вместе с удерживающими прутьями занавеси бесцветными тряпками покрывали попавшего под удар Чертакдича. Единая белая масса, пробившаяся в проёмы залепляла лицо. Посвисты урагана сменялись длинным зловещим шипением неизвестных и полных злобы духов, пленённых разгулом стихии. Их стоны и вопли изредка заглушались хриплыми от ужаса словами молитвы, доносящимися откуда-то со дна кареты, куда рухнул приставший паренёк при первом же ударе метели, да так и остался заснеженным, бормочущим ковриком. Невнятным и оттого более торжественным и надёжным мольбам неожиданно уверовавшего выходца из семейства отъявленных атеистов, значительно тише и оттого менее хрипло вторил Наследник, лишившийся надежды выбраться наружу и успокоить мечущихся по всей дороге лошадей. Рокирх при всей своей верности долгу и самоотверженности выйти даже не пытался: Феррбена повисла на нём неподъёмным грузом, защищая не слишком простудоустойчивого правителя от порывов ветра и заодно крайне гармонично растекаясь по его телу в совершенно непристойной позе. Вурлок скрипел зубами, едва удерживая обоих от падения на истово молящегося подростка. Каринку ничего не удерживало, поэтому девушка так остервенело вжалась в свой достаточно сухой угол, что о наличии там живого человека могла свидетельствовать только редкая икота, исходящая от бесформенного комка ткани.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
