на обратном пути.
Теперь свериться с картой. Вот его место. До залива осталось не более пяти километров. Это самый опасный участок пути.
Поскорее бы очутиться у залива и погрузиться под воду!
В пронизанном тревожном светом лесу раздаются приглушенный шорох, треск ветвей, прерывистое дыхание. Нарушителю кажется, что в груди у него грохочет барабан. От мокрой, облипающей одежды поднимается пар. Баллоны пригибают к земле, часто приходится отдыхать.
Он идет пригнувшись, ступая по-звериному, с носка.
Между разлапистыми ветками поблескивает озерцо. Чуть поближе матово отсвечивает окно. На взгорке — бревенчатый домик.
В точности такой, на ярко зеленой, под цвет травы, подставке, был подарен ко дню рождения — давным давно. Так же отсвечивало слюдяное оконце, так же натыканы были рядом маленькие елки. Мальчику Ваде не хотелось расставаться с ним даже на ночь. Подарок поставили на стул подле кровати, и счастливый «домовладелец», свернувшись калачиком, долго смотрел на него, пока не уснул. А сквозь сон журчал над ним тихий голос:
«Спи, Ваденька! Спи, маленький!..»
То была его нянька. Какие сказки она умела рассказывать!
В воображении вставала Русь: леса дремучие, камни горючие, реки бегучие. Плакала у ручья Аленушка. Шел на выручку ей добрый молодец в богатырском шишаке. А над лесом, дыша дымом, летали Змей Горыныч, бородатые карлы и скорчившаяся однозубая баба яга.
Да, да! Удивительные, восхитительные сказки!..
Сейчас мальчик Вадя, став взрослым, сам очутился в таком сказочном лесу, и даже домик со слюдяным оконцем был тот же.
Но теперь дом не принадлежал ему. У нарушителя не было дома. Будто злым черным вихрем кинуло его прямо из детской кроватки на тротуары европейских городов.
Проволокло по каким-то кафе, номерам дешевых гостиниц, полутемным зловонным задворкам. И вот, описав траекторию над континентом, он опустился в заросли папоротника, в чужом сказочном лесу.
И все с появлением его неуловимо изменилось.
Звякнул затвор? Кто-то стоит в кустах? Нарушитель вглядывается в струящийся лесной сумрак. Почудилось, слава богу!
Но ощущение опасности редко обманывает человека.
Нарушитель замечен!
И уже старший наряда торопливо докладывает по «сигналке» начальнику заставы. Говорит вполголоса, стоя на коленях в кустах и часто оглядываясь…
3
Застава поднята в ружье!
Со звоном и лязгом разобрав автоматы, тревожная группа сбежала с крыльца и протопала сапогами по хорошо утрамбованной земле двора. Главное — перекрыть нарушителю пути отхода!
Из соседнего колхоза спешит подмога.
Сейчас дружинники закрывают рубеж, чтобы не допустить нарушителя к заливу.
Тревога, будто низовой пожар, раздуваемый ветром, охватывает лес. Какие-то силуэты пронеслись мимо — не то вспугнутые лоси, не то рыси.
Каждым нервом своим ощущает нарушитель: обходят, настигают! Только бы ему добежать до залива! Маску на лицо, ласты на ноги — и нырк под воду, как ящерица. Ищи свищи!
Но нет, не добежать.
Сквозь сердце иглой продернулся прерывистый, нестерпимо высокий звук. Лай! То лают собаки, брошенные по следу.
Нарушитель бежит, пригнувшись, будто падая с каждым шагом.
Позади него Русь, край удивительных нянькиных сказок. Впереди те же европейские тротуары, дешевый номер, полутемные зловонные задворки. Пусть! Лишь бы жить, жить!
Он прислонился к дереву, повел автоматом. Собака, выскочившая на поляну, с предсмертным визгом покатилась в сторону. Ага!
Он опять кинулся бежать, оглядываясь, стреляя из-под руки.
Справа в зарослях сверкнула вода. Вот оно, спасение!
Лесное озеро! Не очень большое и, вероятно, неглубокое. Ничего! Как-нибудь уместится в нем!
На бегу он вытащил маску. Спрятаться в воде! Переждать погоню! Его не найдут, если вода покроет с головой.
Но он не успел взять в рот загубник и надеть маску. Что-то с силой ударило в спину, как камень, брошенный с размаху. Он упал.
Над ухом раздалось рычание. Вторая собака, догнав его, зубами и когтями рвала резиновый шланг от баллонов.
Нарушитель выпрямился, стряхнул ее, дал короткую очередь.
Потом, бормоча проклятия, швырнул в воду бесполезный акваланг. К черту все, к черту!
Между соснами в стороне залива уже мелькают быстрые тени.
Он повернул под прямым углом, побежал налегке.
К заливу не пробиться. Задание сорвано! Скорей назад, назад, пока не поздно! Единственный шанс на спасение — там, за полосатыми столбами!
— Уйду, — пробормотал нарушитель, увидев столбы вдали, и тотчас же упал ничком. Цепочка маленьких вихрей взметнулась из-под ног, пробежала в траве. Предупредительный огонь! То тревожная группа залегла в кустах, преграждая нарушителю путь отхода.
Он несколько раз пытался встать. Но очередь из автоматов снова и снова настойчиво укладывала наземь.
— Бросай оружие!
Он метнулся в сторону. Споткнулся, упал. Вскочил, опять упал. Еще прополз несколько шагов, уже не видя ничего, царапая ногтями дерн, роя его лбом. Исчезнуть бы, зарыться в землю!
Не успел подумать, что его избавят от этого труда другие…
Начальник заставы подошел, посмотрел, досадливо крякнул:
— Эх, как же ты его так, Ищенко! Живым надо было. Какой ты всегда неосторожный!
— Та я ж його осторожно, товарищ капитан! — огорченно говорит Ищенко. — Я його по ногам быв. А вин якось-то вывернулся у мэнэ зпид мушки.
Проводник берет за ошейники разъяренных собак. Шерсть на них вздыблена, пасти оскалены.
Фельдшер возится подле двух пограничников, раненных нарушителем. Стрелял-то он хорошо, даже на бегу, этого у него не отнять!
— Прочесать лес! — приказывает начальник заставы. — За транспортом послали?
— Так точно, товарищ капитан!
Мертвеца перевертывают на спину. Вокруг него столпились пограничники и комсомольцы дружины содействия. На них глядит лицо, перекошенное злобной гримасой, серое от пыли.
— Знает его кто-нибудь?
— Никто не знает. Чужой в наших местах человек.
Пограничные люди, столпившись, смотрят на мертвеца — чужого человека. Национальность его так же трудно определить, как и возраст. На нем поношенный черный свитер. Брюки заправлены в сапоги.
И лежит этот чужой человек в приграничном лесу, ожидая своей погребальной телеги. Мухи уже кружат над ним.
4
А тем временем идет планомерное и обстоятельное прочесывание леса.
В лесу уже светло, хотя солнце еще не поднялось.
Пограничники переворошили всю опавшую прошлогоднюю листву, заглянули под каждый куст, не миновали ни одного дупла. И старания их были вознаграждены. Они наткнулись на оболочку надувного шара и лямки к нему.
Это и увело вначале от небольшого лесного озера.
Посчитали, что искать больше нечего.
Шар прыгун был по тем временам новинкой в технике перехода границы. Из Москвы приехала специальная комиссия. Затем, к большому удовольствию заставы, изучение новинки закончилось, и шар со всеми церемониями был препровожден в Музей пограничных войск.
Лишь спустя некоторое время, проводя повторные, еще более тщательные поиски,
