Зебра замолчал и указал отставленным большим пальцем правой руки в землю (таким жестом древние римляне в Колизее требовали смерти гладиатору). Ясон кивнул в знак солидарности и добавил:
– По ходу, в ООН сделали такой новый род войск: артистов – подсадных уток.
– Упс! – произнес флит-лейтенант Бокасса, пошевелив пальцами над макушкой, – А тот пакистанский майор, по-вашему, тоже артист – подсадная утка?
– Пакистанец? – озадаченно переспросил Зебра.
– Да, пакистанец. Вы верите, что он согласился играть в сцене, где его тащат во двор с разбитой мордой, и пихают в будку на глазах у троих подчиненных? Ну, что?
– Как-то странно, – пробормотал Ясон Дасс, – у них там кастовые табу. Вот, ты голова, Бокасса! Вот где собака порылась! Это для нас сыграть такую сцену не проблема. Ну, получил в морду, и что с того? А для начальника – пакистанца, это ущерб статусу! Не согласился бы майор Мустафа. Вот мое мнение.
– Вот как… – протянул лейтенант Зебра, – …А канадский майор знал, что мы знаем про пакистанские обычаи?
– Майор Уоткин, – ответил Варлок, – мог быть уверен, что я знаю про эти обычаи. И он надеется доказать нам, что теперь на ножах с пакистанским отрядом.
– Мэр Ксиан, ты что, веришь этому канадскому оффи? – изумился сапер-фридайвер.
– Нет, Зебра, я ему не верю. Но сейчас без нас ему не спасти свою жопу. Потом Уоткин предаст нас, если у него будет такая возможность, но сейчас он хочет дружить.
– Пусть он и его люди дружат с рыбами на дне, – откликнулся Ясон Дасс и повернулся к Варлоку, – скажи, команданте, сколько канадских «голубых касок» должны остаться в живых по программе операции?
Мэр-разведчик прикурил сигару «Captain Nemo», и немного удивленно ответил:
– По программе должны погибнуть не менее пяти канадских единиц. Ты же это читал.
– Да. Я читал и помню, сколько должно обязательно погибнуть. Но мой вопрос другой: сколько еще канадских единиц может погибнуть без ущерба для целей программы?
– Хочешь руками исламистов убить побольше канадцев? – спокойно уточнил Варлок.
– Не канадцев, а оффи, – слегка обиженно поправил Ясон,– хороший оффи – мертвый оффи, ведь так?
– Ясон, пойми вот что. Миротворцев ООН берут не из какого-то оффи-инкубатора, а из национальных армий и полиций. Оффи вызывают простого честного канадского парня Джона, который работал полисменом где-нибудь в Торонто, и вешают ему на уши лапшу, которая выставлена на сайте «UN.ORG». Джон верит, и принимает «голубую каску».
– Ну и дурак, – буркнул лейтенант саперов-фридайверов.
– Зебра, – сказал Варлок, – ты реально хочешь убить этого простого канадского парня из Торонто просто за то, что он не пошевелил мозгами вовремя?
- Ну… – сапер пожал плечами. – …Это война. Или мы – их, или они – нас.
Мэр-разведчик грустно улыбнулся и покачал головой.
– Это хорошая логика в финале сражения, когда отдают приказ на тотальную зачистку. Только, тут сражение другого плана. Я думаю, что мы сражаемся за симпатию соседей, которые могут быть нам полезны. Канадцы – могут. Если благодаря нашим действиям большинство канадцев вернутся домой к родным и близким, а не останутся лежать у дамбы, то это будет наша победа. Но для убедительности сценария, некоторые должны умереть. Только тогда выжившие и их близкие воспримут нас как надежных друзей.
– Херовое начало для дружбы, – пробурчал Зебра.
– Херовое, – согласился Варлок, – но ты сам в начале правильно сказал: мы на войне.
…
23 сентября. Время 11:00. Канадский блок-пост на моту Вале.
Эта площадка у воды, около технологического отверстия в теле дамбы была надежно закрыта от наблюдения, практически, с любой стороны. Удобное место, для отправки боевого пловца на тайное задание. В качестве отправляющего (точнее, провожающего) сейчас выступал капитан Бэбкок, а боевым пловцом был майор Уоткин (уже успевший облачиться в гидрокостюм и надеть акваланг – но маска пока была поднята на лоб, а «торпеда» – акваскутер лежал на площадке). Майор отдавал последние распоряжения.
– Значит, так, Чак. Ротой ты умеешь командовать не хуже меня. Учить не буду. Помни главную тактическую задачу: когда «хабиби» попрут по дамбе, ты должен подпустить поближе, а потом, без всяких предупредительных сигналов, бить на поражение из всех стволов по фронту и касательно по флангам. Не дай им попрыгать с дамбы в воду. Они должны побежать назад, как стадо, и создать затор. Получится вал, который остановит пакистанцев с их бронетехникой. Через это им долго придется продираться на БТРах.
– Мы еще не знаем, какая будет численность толпы, – заметил капитан.
– Мало не покажется, – пообещал майор, – Я видел такой фокус в Йемене, и знаю.
– Ясно. На дамбе пакистанцы сходу не прорвутся, но они могут пройти на катерах через лагуну, и атаковать нас с запада – юго-запада.
– Я так не думаю. О лагуне меганезийцы, наверное, позаботились. Но, если атака будет – используй ПТУРС. А, в случае обстрела со стороны береговой батареи – поджигай все и уводи людей, куда сможешь. Я надеюсь, пакистанцы не применят эту батарею, чтобы не прихлопнуть собственного майора. Но, ничего нельзя исключать. Это ясно?
– Да, ясно.
– …И, вот что еще, – сказал Уоткин, – Не отвечай на телефонные звонки штаба Миссии, иначе поймаешь приказ пропустить исламистов через блок-пост. А так, у тебя мой письменный приказ: избегать радио-контактов, чтобы не дать противнику пеленг для наведения артиллерии. Я оставил в сейфе еще несколько подписанных приказов. Это железное оправдание для тебя и для наших ребят – когда вас спросят.
– Слушай, Рич, ты что, собрался к богу на небеса?
– Спокойно, друг, я всего лишь проявляю предусмотрительность. И, раз уж ты об этом заговорил, если что – передай моей Джуди, что я ее чертовски люблю, а дочке… Ну, я уверен, Джуди сама придумает, что сказать. Но, я надеюсь, что вся эта драматическая лирика не понадобится, если ты своевременно используешь… Что?
– Гелиограф, – ответил капитан.
– Правильно. Гелиограф. Ну, я двинулся. Держись тут.
…
23 сентября. Время 12:00. Лантон. Акватория бухты.
Канадский майор оценил четкость работы меганезийских военных фридайверов. Эти спокойные, техничные ребята, не обремененные аквалангами, встретили его за двести метров до платформы и, сменяя друг друга, эскортировали под водой к хаотичной (как могло показаться) стайке сампанов и любительских яхт у причальной стенки. А потом, вынырнули вместе с «гостем» не на открытой воде, а в затянутом тентом пространстве между поплавками одного из парусных катамаранов. Пространство было достаточно просторным – тент накрывал часть палубы, где стоял столик, а на столике – чайник.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
