— Перезванивай, я дома.
Елена открыла окно — то ли в комнате было душно, то ли ощущение нехватки воздуха возникло от волнения, и перезвонила Максу:
— Психосоматику мне отсоветовал ваш психиатр, сказал, что она хороша для тех, кто пытается отравиться «ношпой» после ссоры с мужем, а у Вовы более глубокие проблемы.
— А кто у тебя был?
— Травин… или Травкин? Бородатый такой крепыш…
— Ну, он толковый, — похвалил Макс, — только большой перестраховщик. Любит по воробьям из всех пушек палить…
— Макс, мы так подробно обсудили Вовино состояние, и я с ним согласилась. Был риск, что в психосоматике с Вовой просто не сладят…
— Зато там сладили, но ты все равно недовольна, — хмыкнул Макс. — Хорошо, пусть так. Но почему ты сразу же, как говорится, по горячим следам не наладила контакт с лечащим врачом и заведующим отделением?
— Я пыталась, но как-то не пошло…
— Значит, мало давала.
— Чего? — не поняла Елена.
— Лен, ты, конечно, в некотором роде идеалистка, но не настолько же, — упрекнул Макс. — Что ты можешь дать, как не деньги? Или ты не в курсе, что врачи берут деньги?
— Деньги?
— Да, деньги! Мани, мани, мани. Причем сразу же, «на входе», чтобы с самого начала все пошло так, как вам надо.
— Знаешь, у меня и в мыслях такого не было, — призналась Елена. — Нет, я, конечно, подразумевала, что в конце нужно будет отблагодарить врачей…
— Я примерно в курсе, сколько получает заведующий подстанцией, — перебил Макс. — И также я в курсе внутренних цен в двадцать первой психушке. Так вот — тебе пришлось бы целый год сидеть на хлебе и воде, не тратясь больше ни на что, чтобы собрать сумму, необходимую для покупки там места заведующего отделением.
— Ну это бред… — не поверила Елена.
— Бредят наши пациенты, а не мы. Тебе надо было сразу подойти, обозначить свой интерес…
— Как это?
— Интересы бывают разные — одним нужно выглядеть невменяемыми, а другим — нет. Исходя из этого и действуют. То есть тебе надо было сказать, что Владимир — врач, что ему еще жить и работать, и нельзя ли максимально сгладить диагноз…
— Что значит «сгладить»?
— Понаблюдать, полечить и выписать с чем-нибудь, не подлежащим постановке на учет у районного психиатра. Да хоть с вегетососудистой дистонией!
— Это после суицидальной попытки?
— Да кому о ней надо вспоминать? Тебе надо? Нет. И ему не надо.
— Ты знаешь, Макс, я об этом и не подумала… Как-то не до того было, да и представить…
— Ну а раз не проявила сознательность, то получай! Там ведь не дураки работают. Они прекрасно понимают, кому что надо, и если не получают денег, то делают все наоборот. Да, кстати, у твоего Владимира в отделении репутация скандалиста, имей в виду.
— Думаю, что и у меня не лучше.
— Ну вот тебе и обоснование шизофрении. Двустороннее обоснование — с одной стороны, вы не заплатили, так получайте, а с другой — поскандалили, так вот вам! Шизофренику какая вера? В истории болезни, кстати, отражено, что он с твоих слов был склонен к беспочвенным обвинениям и постоянно злоупотреблял алкоголем. Кроме того, там описаны галлюцинации…
— Да их у него сроду не было…
— Теперь есть, хочешь зачитаю?
— Нет, спасибо, я лучше сама завтра все по порядку прочту. Ты лучше посоветуй, что мне со всем этим делать?
— Хрен его знает. — Макс помолчал. — По-хорошему ты с ними уже не договоришься…
— Да, после последнего разговора с заведующим, так особенно. Придется, наверное, по-плохому. Подскажи — как?
— Хм… это тебе не диагноз внематочной беременности у мужика оспаривать, — пошутил Макс, пытаясь хоть немного поднять Елене настроение. — Наверное, лучше всего поступить так… Пусть он выписывается, не встает ни на какой учет у районного психиатра, незачем зря время терять, и едет в Питер. Вместе с тобой…
— Зачем в Питер? — Елене показалось, что Макс снова шутит. — Вроде не время для романтического путешествия?
— Какое романтическое путешествие? В Питере есть свой НИИ психиатрии…
— Знаю.
— Так ищи туда пути, чтобы положить Владимира на экспертизу. Если хочешь — могу дать наводку, к кому обратиться за предварительной консультацией.
— А в Москве ему что, не проведут экспертизу?
— Ты про великое противостояние чего-нибудь слышала?
— Нет.
— Московская и питерская психиатрические школы испокон веков тихо ненавидят друг друга. В Москве «московский» диагноз опровергнуть очень трудно — кастовость, один за всех и все за одного. А в Питере это сделать в сто раз проще. Тем более что такое психиатрический диагноз? Это всего лишь вывод, к которому врач приходит, опираясь не на объективные данные больного, а на свое суждение о нем. Это я тебе как психиатр говорю. Короче, война — фигня, главное — маневры. Куда повернешь — туда и поедет. Тем более учти, что в Питере не любят ставить налево и направо шизофрению, как это делают в Москве, позабыв про другие диагнозы. Это тебе на руку. Разумеется, не забывай интересоваться, сколько ты кому должна…
— И много потребуется денег? — В голове Елены уже начал выстраиваться план.
— Ну, без трех штук баксов и не подступайся, — протянул Макс. — Вопрос у тебя не самый простой, ну и условия ему обеспечить надо. Не захочет же он с какими-нибудь психами в одной палате лежать. Наелся уже небось этой радости по горло.
— Но у него же нет никакой шизофрении…
— Лен, я тебя не понимаю. Есть ли у любого из нас шизофрения или нет, это такой вопрос, который можно тереть бесконечно. Я веду речь о конкретной ситуации. Вам надо, чтобы люди выставили своих коллег, пусть даже и московских, полными профанами, ничего не смыслящими в психиатрии. За это надо платить. Тогда все будет сделано быстро, четко и безукоризненно. Хоть в милицию поступай! Вдобавок иногородним всегда все обходится дороже, и закон этот действует не только в Москве. А так вы приезжаете, знакомитесь с очень милой женщиной Соней Твердовской, и она вам все устроит. Буквально на следующий день. Это все, что я могу для тебя сделать.
— Спасибо, Макс, что бы я без тебя делала… — растрогалась Елена. — Я у тебя в долгу, если что-то вдруг…
— То я всегда могу рассчитывать на место старшего фельдшера на твоей подстанции! — заржал Макс. — Не бери в голову, какие счеты между своими? Сегодня ты мне поможешь, завтра — я тебе. На этом и держится мир. Ну все, пока, а то моя киска уже извелась от нетерпения…
— Спасибо, — еще раз поблагодарила Елена и помассировала ноющее ухо, забывшись, она чересчур сильно прижимала к нему трубку.
Интересно, кого Макс имел в виду под нетерпеливой киской — кошку или свою очередную пассию? Женщины вешались на Макса гроздьями — он был не очень красив и совсем не богат, но с ним можно было чувствовать себя легко и очень непринужденно.
Из Никитиной комнаты не доносилось ни звука, и вдобавок под дверью не было привычной тонкой полоски света. Осторожно приоткрыв дверь, Елена заглянула внутрь и увидела идиллическую картину — выключенный компьютер, аккуратно висящую на спинке стула одежду и крепко спящего сына. Ах, да, он же говорил, что завтра у них экскурсия в какую-то историко-литературную Тьмутаракань и автобус приедет в семь утра.
Елена сварила себе чашку крепкого кофе, наскоро, обжигаясь и дуя, выпила его и решила позвонить Полянскому, у которого были какие-то связи среди психиатров.
Тот искренне обрадовался ее звонку, сразу же засыпал вопросами и в пять минут вытащил всю информацию, включая и то, чего Елена поначалу говорить не собиралась.
— В принципе — это нормальный выход, — одобрил он. — Знаешь, я до сих пор в себя прийти не могу…
— Я тоже, — ответила Елена. — Но мне некогда предаваться унынию — надо действовать.
— Лучше всего, конечно, было бы нажать на этих горе-врачей, чтобы Вовка ушел оттуда без последствий и сразу же начал возвращаться к нормальной жизни. А то там полежит, потом не меньше месяца там полежит…
— Ты можешь нажать, Игорь? — спросила Елена.
— Нет, — вздохнул Полянский. — У меня все знакомства раскиданы по кафедрам, а кафедра ни заведующему отделением, ни тем более главному врачу не указ. Тут нужен какой-нибудь Папа Карло из департамента, не меньше…
— Раз такого рычага нет, то придется действовать по «питерскому» варианту. — Елене хотелось конкретики, а не охов, ахов и вздохов.
— Если соберетесь — есть знакомая чистоплотная старушка прямо у метро «Автово». Может сдать одну комнату, а может переселиться к сыну и сдать всю квартиру. Довольно недорого.
— Дело сдвинулось с мертвой точки! — Елена говорила бодро, чтобы не дать себе расплакаться. — Все потихоньку устраивается. И наводка в Питер уже есть, и старушка с квартирой нашлась. Спасибо, Игорек! Как говорила моя бабушка: «Будь малым доволен — больше получишь». Вот вытащу оттуда Вовку и на следующий день сразу уедем…
