— Ну, а потом? — спросила Зоя.
— А потом спать ляжет.
— Ну и… — все надеялась Зоя.
— Вынужден вас огорчить, — отрезал Иван Николаевич. — Потом заснет. Я ведь вас предупреждал, — втолковывал он Зое, — программа у него напряженная.
— Ну знаете, — вспылила Зоя, — мне кочерыжка вместо мужа не нужна!
— А пятьсот рублей? — спросил Иван Николаевич.
От этого вопроса Зоя стала грустная.
— Да вы поймите, — убеждал Иван Николаевич и в глаза умильно заглядывал, — хлопот с ним никаких, только по вечерам полкило сахара развести, напоить и все. Ему этого питания на сутки хватит. Зато все будут видеть, что у вас муж есть.
Трудно было Зое согласиться, больно уж дело какое-то темное.
— Он, случайно, не на летающих тарелках приехал? — выспрашивала она, чтоб уж полной ясности добиться.
— Да, на них, — неохотно подтвердил Иван Николаевич и добавил: — Но, знаете, я вам не советую излишне интересоваться.
— Понимаю, понимаю, — спохватилась Зоя и тут же с вызовом спросила: — А если я другого люблю?
— Пожалуйста, любите, — разрешил Иван Николаевич, — это делу не помеха. А не хотите ли тут же с ним и познакомиться?
Зоя решила кота за хвост не тянуть. Иван Николаевич кнопку нажал, моментально явился инопланетянин. Мужчина видный, представительный, одет хорошо. Зоя как глянула, так сразу согласилась.
— Значит, так, — сказал Иван Николаевич, — подавайте заявление и расписывайтесь. Зовут его Володя, Владимир Сергеевич, а пятьсот рублей станут вам, Зоя Харитоновна, по почте приходить, не сомневайтесь, заминки не будет. Стесняться вам с ним тоже не придется, у него в домашней обстановке будут нервные центры отключены. Если вам кричать на него или ругаться захочется, пожалуйста, он на это не реагирует, только телесных повреждений не наносите и главное, не вздумайте его работой интересоваться, за это мы вас накажем. А в остальном, уважаемая, делайте, что хотите.
В скором времени Зоя с инопланетянином расписались, и сразу он к ней жить переехал. Надо сказать, поначалу надеялась Зоя на простое женское счастье. Как говорится, программа программой, а жизнь жизнью. Как легли они спать после росписи, Зоя храбро придвинулась к инопланетянину бедром и спросила:
— Жена у тебя есть аль нет?
На что инопланетянин ответил:
— Некорректный вопрос.
Зоя, вздохнув, заснула в пессимистическом настроении.
Тем не менее зажили они с Володей неплохо. Пятьсот рублей лишних — это не фунт изюма. Стала Зоя цыплят табака покупать, рыбу красную в буфете да еще с нагрузкой, и ничего, хватало. Леньке новую одежду, обувку справила и себе кой-чего прикупила. Но не бросала денег на ветер, дело-то темное, кто его знает, как дальше повернется.
Где работал Володя, этого она не знала, но телефон на работе имелся. Первое время Зоя часто по этому телефону звонила, надо же было разобраться, что за контора такая, а еще хотелось ей, чтоб супруг после работы встретил — под ручку пройтись.
Насчет конторы ничего не выяснила Зоя, потому что, кроме Володи, никто трубку не поднимал, а под ручку пройтись он не отказывался. Придет, ручку подаст и идут себе — Володя в дубленке, шапке ондатровой, и Зоя приоделась — шуба мутоновая, чернобурка на голове.
Женщины в цеху завидовать стали, а некоторые даже Зоей Харитоновной звать. А главное, все допытывались — кто да кто у тебя мужик? А Зоя им в ответ: “Начальник”. А они тогда: что ж ты на чистую работу не идешь? Разве начальник своей жонке позволит в цеху горбатиться?
Тут Зое приходилось туго, потому что, действительно, где это видано, чтобы жена начальника пыль глотала. Она и сама уже думала, не найти ли работу почище, рублей за сто, но боялась с места срываться, дело-то ненадежное. А тут сто шестьдесят верных да премии квартальные.
Ей с Володей расставаться не хотелось, где еще такие деньги найдешь! И хлопот никаких! На фабрике, поди, за эти пятьсот надо три нормы выполнить. А тут придут домой, он у телевизора сядет и сидит себе. Все тихо, спокойно, кормить, обстирывать не надо, только в голове у него жужжит что-то, но Зоя не прислушивалась. Не до того ей было. Тут и ужин сготовь, и постирай, и с Ленькой уроки сделай, да надо еще и к Васе Перехлесту забежать, ему суп сварить.
Первое время она и Володю ужинать звала, но он все отказывался, и Зоя звать перестала — воды с сахаром намешает — ешь, муженек.
А Вася, хахаль-то Зойкин, как увидел ее с инопланетянином — испугался. Володя-то с виду высокий, плечистый. Куда Васе против него. Первое время очень опасался Вася, как бы Зойкин муж его бить не пришел, а потому он у Зои все допытывался:
— Твой-то как, ничего?
— А чего ему, — отвечала Зоя, — телевизор включит, сидит.
И Вася успокоился, только иногда уточнял для страховки:
— Твой-то как, сидит?
— Сидит, — заверяла Зоя, но, по правде говоря, надоело ей это сиденье. Ребенок домой пришел голодный, а он сидит. Нет чтоб ребенку кашу сварил! Инопланетянин, вроде, кашу варить не подряжался, но все-таки обидно. С одной стороны, обижаться, вроде, и нечего: сама обута, одета, Ленька не оборванный, гарнитур румынский купила за три тысячи. С другой стороны, придешь домой, тут бы душа отдохнула, на гарнитур румынский глядючи, так нет, чурбан этот посреди комнаты сидит как колода, программы крутит. Зое, может, фильм посмотреть охота, а он футбол включит, а то совсем цифры на экран напустит и прыгают они туда-сюда. Ну разве можно такое терпеть?
— Идол ты! — кричала Зоя на мужа, — Чурбан инопланетный!
Соседи стучали в стенку, но никто Зоины слова за правду не принимал. Однако бывали минуты, когда Зое пассивность мужнина даже нравилась. Придет после свидания с Васей и спросит злорадно:
— Сидишь, идол? Ну, сиди, сиди.
Однако ж расставаться с Володей она не помышляла и не рассталась бы, но тут случилась неприятность.
Едет однажды Зоя с работы и размышляет: не купить ли Володе телевизор второй, черно-белый, ведь так хорошо будет — у нее свой телевизор, у него свой. Вот только денег жалко…
Вдруг видит в окно-такси остановилось, вылезает оттуда Володя и дамочку высаживает. У Зои прямо сердце зашлось.
“Вот подлец! Ну, я ему чайник почищу”, — решила Зоя и следом рванулась. А парочка уже в ресторан входит. Зоя за ними. Швейцар не пускал, пришлось червонец дать. Два зала оббежала, наконец нашла.
Они сидели в углу и кофе-гляссе перед ними стояло. Дома не жрет ничего, а тут гляссе ему надо. Зоя подлетела и спрашивает:
— Ты что тут делаешь, муженек дорогой? Для дома у тебя программы нету, а тут и программы нашлись!
И, не в силах с собой совладать, она схватила стакан с гляссе и супругу на голову вылила. Оно вроде ничего страшного, не горячее, но вокруг наступила тишина. И в этой тишине услыхала Зоя “жу-жу-жу”, но не у Володи в голове, а у дамочки.
— Ага! — вскричала Зоя. — И ты из той же шайки! Думаешь, не знаю, откуда ты взялась!
Дамочка молчит, знает кошка, чье мясо съела, а Володя спокойненько так отвечает:
— Вы превышаете вашу компетенцию.
— Я тебе покажу компетенцию! — вскинулась Зоя. — На свою планету ехай, там и указывай!
Но, ах, не вовремя она взъярилась, потому что уже шли к ней два милиционера и официант. Хоть и кричала Зоя, что это муж ее законный, у нее и документ есть, а все равно вывели под белы руки и на работу написать пригрозили.
На улице Зоя опомнилась. Уж не вмешалась ли она в работу? Или, того хуже, не нанесла ли телесных повреждений? Да какая ж это работа — с бабами гулять? А что кофе вылила, так повреждений от этого не будет, голову помыть да и все.
— Я сама ему вымою, — в порыве раскаянья решила Зоя.
Так она предполагала, но вышло все гораздо хуже. Совсем муж домой не пришел. Зоя неделю подождала, потом поняла — надо в Козий переулок ехать.
Ехала она долго — сначала на метро, потом троллейбусом и все представляла, как придет и скажет:
— Товарищи инопланетяне! Я была не права. Я осознала свою ошибку, и это мне послужит уроком Верните мне моего мужа, а если этого нельзя, найдите хоть какого другого.
С душевным трепетом открыла Зоя обшарпанную дверь. Иван Николаевич за столом сидел. Но не взглянул на нее Иван Николаевич, не посадил, добрым словом не приветил. Он точил карандаш, а Зоя на пороге стояла. Долго точил, и так и этак вертел. Наконец глаза поднял и сказал неохотно:
— Садись.
Зоя присела на краешек стула.
— Ну-с? — спросил Иван Николаевич.
— Войдите в мое положение, — залепетала Зоя, — сами знаете, как одной ребенка растить, одних ботинок стопчет…
— Мы знаем, — прервал ее Иван Николаевич, — все знаем, не сомневайтесь, и что вы гарнитур румынский за наши деньги купили — тоже нам, гражданка, известно.
— Вы ж поймите, я не нарочно, — оправдывалась Зоя.
