Яркие воспоминания затмили вид ночного города. Она видела, как Вольфгер разгоняет людей Кромвеля, пытав-шихся убить ее. И несет, перепуганную и оглушенную, еще человека, на руках. Вновь ощутила прикосновение его губ, а затем и клыков к своей шее, ощутила вкус его крови…
Вольфгер учит ее первому заклинанию… упрекает за чрезмерную впечатлительность… доволен ее успехами… заставляет сражаться со своим бетайласом. Вольфгер со-бранный, сосредоточенный, уставший, заботливый, рав-нодушный, жестокий, внимательный… Старший наставник, требовательный учитель, верный друг, надежный за-щитник.
Вилисса невесело улыбнулась, обнимая себя руками за плечи, чтобы унять легкий озноб.
— Гемран, я хочу увидеть его, — сказала она, глядя в пустоту у себя под ногами.
— Тогда идем, — легко согласился он.
Рука Вэнса коснулась ее спины чуть ниже лопаток, при-глашая встать и сделать шаг. Дона хотела последовать за этим движением и уже наклонилась вперед, как вдруг испы-тала сильное головокружение… а затем перестала чувствовать свое тело…
Магия смерти всегда была связана для нее с полным кон-тролем над собой, с ощущением боли, усталости, потери крови. Теперь Доне казалось, будто из нее вытекает душа. Ничего подобного она никогда еще не переживала. Во время боя с Основателем, когда он швырнул в нее заклинание, все вокруг провалилось во тьму и пустоту. А затем она очнулась уже в безопасности, в Северной резиденции. Теперь вилисса чувствовала, как сознание покидает ее, и не могла остановить этот поток.
Чья-то ладонь взяла ее за руку, и девушка изо всех сил уцепилась за нее. Дону потянули куда-то вверх, она по-слушно двинулась следом и тут же поняла, что находится на витке огромной спирали. Серые дымные кольца окружали ее со всех сторон. Плыли, перемешивались, двигаясь практически неуловимо. Здесь было очень тихо, или просто она не могла ничего услышать или почувствовать. Даже думать связно тут оказалось трудно.
— Идем, — разобрала она тихий голос Гемрана и поняла, что продолжает сжимать его руку, — Он ждет.
Дона послушно шагнула вперед.
Дым рассеялся. Они стояли в темном, грязном переулке на потрескавшемся асфальте. С неба сыпался мелкий хо-лодный дождь. Пахло мокрым, ржавым железом, гниющим мусором и едва ощутимо дорогим мужским парфюмом.
Где-то играла музыка, слышались приглушенные звуки сирен, человеческие голоса, шум машин. Город, который Дона видела только что вымершим и молчаливым, жил и, как прежде, спешил куда-то. Вилисса взглянула на Гемрана и с удивлением заметила, каким жестким и отрешенным стало его лицо.
— Я привел ее, — сказал он в пустоту.
Послышался негромкий щелчок открывающейся авто-мобильной дверцы, и Дона увидела машину, стоящую не-подалеку. Темно-синий «бентли». А затем ее взгляд остановился на высоком мужчине в черном плаще, быстро идущем ей навстречу. Она ожидала увидеть его, но все же невольно сделала шаг назад, разглядев знакомое, совершенно не изменившееся лицо, светящееся весельем и нетерпением. Он остался таким же, как тридцать лет назад. Таким, каким она его помнила.
— Дона, как же я рад тебя видеть! — Вольфгер остано-вился, коснулся ее скул обеими руками, сжал, наклонился и поцеловал.
Она ощутила прикосновение его прохладных губ и толь-ко тогда очнулась. Освободилась, сделала еще один шаг назад и уперлась в холодную мокрую стену, ошеломленно глядя на мэтра.
Она ожидала увидеть призрака. Бесплотный дух, воспо-минание. А он оказался слишком… живым. Девушка ощу-щала тяжесть ладони, опустившейся на ее плечо, слышала его дыхание, видела, как волосы темнеют и мокнут от до-ждя, а в глазах сверкают яркие страстные огоньки.
— Вольфгер, — прошептала она, касаясь его холодных губ, мокрых от дождевых капель.
— Я ждал тебя очень долго, — сказал он, гладя Дону по волосам.
— Мне очень жаль, что ты… — Вилисса запнулась, не зная, как можно сказать о смерти этому живому Вольфгеру, которого она видела перед собой. — Нам всем… мне очень не хватало тебя.
— Но теперь ты со мной. — Он обнял ее, крепко прижал к себе и мельком глянул на Гемрана: — Спасибо, фэриартос. Можешь идти.
Но Вэнс не двинулся с места, продолжая смотреть на Дону.
— Я привел ее. Если ты сможешь ее удержать, она оста-нется. Если захочет уйти — уйдет.
Вольфгер отвернулся от вилиссы и уставился на музы-канта. Вместо дождя в воздухе закружились снежинки. Мокрый асфальт сковала тонкая корочка льда. Дона почувствовала, как холодный воздух обжег ее горло.
— Она не может уйти, — с ноткой легкой угрозы произ-нес мэтр, и девушке вдруг стало не по себе.
— Она жива, — твердо ответил Вэнс. — Я не убивал ее. Это не покорный дух, который подчинится любой воле. У нее осталась свобода выбора.
— Если она уйдет, ты погибнешь.
— Почему же? Я выполнил соглашение. Привел ее. О большем мы не договаривались, — Гемран улыбался, хотя девушка видела, что он страдает от холода. Его волосы смерзлись, одежда покрылась инеем, губы посинели, а щеки стали совсем белыми.
И она вдруг поняла, что происходит. Зачем ее привели сюда и какой выбор она должна сделать.
— Вольфгер, — тихо сказала Дона, касаясь его плеча, — ты хотел не просто увидеть меня. Ты хочешь, чтобы я оста-лась с тобой. Здесь. Навсегда.
— Да. Я хочу, чтобы ты осталась, — негромко ответил он, отворачиваясь от фэриартоса, уперся ладонями в стену с двух сторон от ее головы, словно пытаясь заслонить собой весь мир, — Ты мне нужна. Больше, чем кому бы то ни было. Что ждет тебя в реальности? Разрушенный мир? Боль и тоска по погибшим друзьям? Новые потери. Здесь, со мной, ты в безопасности. Я всегда смогу тебя защитить.
В какой-то миг голос мэтра стал звучать напевно и мяг-ко, убаюкивающе. Дона прикрыла глаза, слушая его. И ей вдруг стало очень грустно. Рядом с ней стояло ее прошлое. Очень дорогое, очень ценное. Но давно ушедшее. Тут уже ничего нельзя было изменить. И дело не в том, чтобы ре-шить, как сильно ей дорог Вольфгер. Ей нужно понять, неу-жели она настолько не любит мир, из которого пришла, чтобы покинуть его. И всех в этом мире…
— Вольфгер, я очень благодарна тебе, — сказала она, по-смотрев в его глаза. — За все, что ты сделал для меня… для нас всех. Я всегда любила тебя и всегда буду помнить. Но я не могу остаться. Прости.
Дона приподнялась на цыпочки, поцеловала его, прове-ла по мокрым волосам. Лицо мэтра застыло, словно холод, текущий по переулку, коснулся наконец и его.
— И ты меня прости, — сказал он без малейшего сожале-ния, — но тебе придется остаться. Те, кто приходит в этот мир, не возвращаются обратно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
