В двадцать один час пятьдесят минут миновали Протвино, двигаясь по маршруту белых «жигулей». Через девять километров проселочной дороги первая «восьмерка», где находился и Борис, остановилась у прогнившего деревянного моста.
– Что будем делать? – спросил боевик Бека по имени Олег, сидевший за рулем. – Рискнем или…
– Они же проехали, – сказал один из милиционеров Кондратьева, Стас.
– Мы этого не знаем, – возразил Олег. – А если и проехали, их было двое в машине. А нас трое, и на нас тонны железа. Надо посоветоваться.
Он подошел ко второй машине, посовещался с Кондратьевым. Было принято решение идти дальше пешком. Машины подогнали к самой воде, укрыв их на берегу в зарослях кустарника, двинулись по мосту цепочкой. Впереди шел Игорь, второй боевик Бека, под ним-то и провалилась гнилая доска. Он едва не упал в воду.
– Добро пожаловать в Бермудский треугольник, – усмехнулся второй милиционер, Владимир. – Если кто-то скажет мне, что здесь проехала машина…
Вместо ответа Олег указал на свежий излом покосившейся опоры перил. На другой стороне перила были частично снесены. Это походило на результат зигзагообразного маневра автомобиля, огибавшего ветхий настил в центре.
За мостом заросшая колея вела в чащу угрюмого леса. Полковник обратил внимание остальных на примятую колесами траву.
– Кто-то тут точно проезжал недавно, – произнес он. – Я удивлюсь, если это не та машина, которую мы ищем.
В лесу было значительно темнее, чем на открытом пространстве. Все надели очки и словно оказались в совершенно ином месте, залитом ярким зеленоватым светом. К этому надо было привыкнуть.
Вскоре они наткнулись на ржавую металлическую сетку, уходившую в лес направо и налево. Высокие стойки оплетала вверху колючая проволока – там, где еще не рассыпалась от коррозии. Колея пролегала через распахнутые настежь, погнутые решетчатые ворота. К створке была прикручена фанерная табличка с полустертыми буквами:
«ЗАКРЫТАЯ ЗОНА!
СТОЙ!
ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК!»
Но пропуск предъявлять было некому. За воротами торчала одинокая будка с полуоткрытой дверью, державшейся на одной петле.
Из любопытства Борис заглянул туда. Железный стол, привинченный к полу, два стула с узкими сиденьями – и все. Крепления на стене наводили на мысль, что здесь когда-то были электрические и телефонные кабели, а, следовательно, и наружное освещение, и связь.
Группа продвигалась вперед. Темнело, и компенсирующие очки почти не помогали, но без них бы совсем ничего не разглядеть.
Машину первым заметил Владимир. Она стояла поодаль от колеи, замаскированная сломанными ветками. Их растащили в мгновение ока.
– Номер тот самый, – констатировал Стае.
Градов обошел машину, открыл незапертую дверцу. Сдерживая волнение, он занял кресло, где почти наверняка (ошибка очень маловероятна!) недавно сидела Оля. Обивка показалась ему чуть теплой, но это был спровоцированный эмоциями обман органов чувств. Борис напряг зрение, вглядываясь в царапину на заклеенной пластиковой пленкой, имитирующей дерево, крышке рундука. Обыкновенная царапина, результат чьей-то небрежности… Но включив воображение, в ней можно было усмотреть подобие двух сцепленных латинских букв – L и Z.
– Ну конечно, – пробормотал Борис. – Эй, идите сюда!
Все столпились у открытой дверцы.
– Смотрите. – Борис ткнул пальцем в царапину.
– Ну и что? – не понял Олег.
– Это она, Оля… Это ее знак для меня. Наверное, у нее была минута или две, пока этот тип укрывал машину ветками. Она, разумеется, не могла написать свое имя или что-то осмысленное по-русски, он бы сразу заметил. А это похоже на случайную царапину. Но это буквы L и Z. Ее любимая группа, «Лед зеппелин»! Она знала, что я догадаюсь…
– Ладно, – сказал Кондратьев, – пусть так. Но если он бросил тут машину, они где-то близко. С этой минуты не шуметь и без крайней нужды не разговаривать.
Шестеро отправились в путь вдоль колеи. За деревьями – вроде бы старый дом?
Внезапная вспышка из-за тех деревьев ослепила Бориса. Он машинально сорвал очки. Что это? Явилась догадка: в доме зажгли свечу или фонарик, а сверхчувствительная оптика многократно усилила свет. Борис вновь надел очки.
Остальные, разумеется, тоже увидели этот свет в одном из окон. Регулирующие устройства, вмонтированные в оправы очков, позволяли затемнять освещенные объекты и четче выделять контуры окружающего. Несколько поворотов ручек, и окно превратилось в блеклое дрожащее пятно, зато дом предстал во всех деталях.
Двухэтажное деревянное строение едва ли использовалось когда-то в качестве охотничьего домика, как допускал Кондратьев, когда рассказывал на вилле Бека о «Бермудском треугольнике». Оно было начисто лишено каких-либо украшений и архитектурных излишеств. Те, кто его возводил, заботились только о функциональности, а никак не о красоте. Дом имел форму вертикального параллелепипеда с плоской крышей, где торчали какие-то искривленные антенны. На втором этаже – три окна, никаких балконов или террас, внизу – дверь без крыльца (нижний край вровень с землей) и единственное окно – то самое.
Кондратьев молча, жестами определил диспозицию. Владимиру и Олегу предписывалось обойти дом по краю поляны, Игорь и Стае должны были провести рекогносцировку, соответственно, с востока и запада. Самому полковнику и Борису (Кондратьев хотел присматривать за ним лично) оставался фасад.
Четверо бесшумно исчезли. Кондратьев махнул рукой Борису, затем выразительно прижал палец к губам. Пригнувшись, они подкрались к стене.
27
После смерти Никитина Валерий Свиридов получил наконец звание полковника и вожделенную должность начальника Отдела специальных операций АЦНБ «Торнадо». Должность привлекала его не сама по себе, а как стартовая площадка для проекта «Коршун-2», безраздельно принадлежащего ему, Свиридову. Ибо новоиспеченный полковник не верил, что у Иллерецкой не осталось копии файла. По его мнению, не оставить себе копии было все равно что зарезать курицу, способную нести золотые яйца. И спрятана вторая дискета где-то здесь, в России. Иллерецкая не рискнула бы везти ее в Англию, принимая во внимание обстоятельства ее бегства. Она вернется.
Итак, Свиридов ждал возвращения Ольги и готовился к нему. О Борисе он знал мало, но этот фактор его не особо беспокоил – черт с ним, подумаешь, мальчишка. Англичане? Да, с ними придется считаться, но против любого лома, вопреки поговорке, все-таки есть прием, и Свиридов сумеет его найти. Главное – информация Иллерецкой. Валерия Свиридова всегда недооценивали… А он не так прост, и он докажет это всему миру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
