Борис помахал рукой проезжавшей машине. Сперва водитель наотрез отказался везти его в такую даль, но Борис назвал цену, мигом положившую конец переговорам. Градов мог поклясться, что водитель ломает голову над тем, кто его пассажир, готовый столько платить. Не улепетывает ли с места преступления?
К какому бы выводу ни пришел ошарашенный сказочной щедростью водитель, он благополучно высадил Градова у виллы Бека. Борис хотел было расплатиться по курсу рублями, обмененными в аэропорту, но водитель напомнил, что предложение было сделано в долларах. Тогда Борис запустил руку в сумку, вслепую распечатал одну из пачек, отдал деньги.
Генрих Рудольфович не стал скрывать удивления, когда охрана сообщила ему по телефону о визите Бориса, а вслед за тем и сам Градов появился в затемненной гостиной.
– Вы что-то забыли, Борис Михайлович?
Борис швырнул сумку в дальнее кресло, сел ближе к Беку.
– Нет, я ничего не забыл. Я в отчаянном положении, и помочь мне можете только вы.
– Вот как? Но позвольте, не далее… Требовательным жестом Борис остановил его.
– Подождите. Я прошу выслушать меня, не прерывая. Никакой Полиции Будущего не существует. Никакой организации, никого. Есть я, один я.
– Да что вы говорите? – саркастически процедил Бек.
– Это правда. Выслушайте.
– Ну-ну… – Бек поудобнее устроился в кресле.
Борис начал рассказывать – во всех подробностях, не упуская мелких деталей. Ему было важно, чтобы Бек узнал все, что знает он, Борис, без пробелов и неточностей. Все, включая Таню, АЦНБ, Джека Слейда, полет в Англию и обратно… А особенно истинные причины неудач людей
Бека.
– И вот я сижу перед вами, – закончил Борис, – а Оля исчезла, и без вас мне ее не найти.
Генрих Рудольфович с минуту после этих слов сохранял неподвижность, потом его силуэт в полумраке как-то странно затрясся. Борис с тревогой присмотрелся к нему и тут же понял, в чем дело. Магнат смеялся, все безудержнее с каждой секундой. Вскоре он хохотал так, что дребезжали оконные стекла.
– Ай да Борис Градов! – Он хлопал себя по коленям. – Так вы объегорили старого хитрого дядюшку Генриха, вы – никто и ничто!
– Вы сами себя объегорили, Генрих Рудольфович, – возразил Борис. – Вы так привыкли к сложным проблемам и еще более сложным решениям, что не сумели разглядеть простые вещи у себя под носом. Это называется аберрацией зрения…
Магнат оборвал смех.
– А папка, что я сжег на ваших глазах… Она была настоящей?
– Самой настоящей. Я не мог рисковать, обманывая вас, ведь предлагал же я пригласить вашего специалиста.
– И я держал ее в руках! Ключ к власти над миром!
– Ничего бы не вышло, Генрих Рудольфович, – сказал Борис. – В АЦНБ этим занимались покруче вас ребята, а что получилось? Они создали уничтожившее их самих существо. Это слишком опасная игрушка, такое никому не по зубам.
– Да, вероятно, – успокаиваясь, проговорил Бек. – Я подумал и об этом… Раса сверхлюдей? Гм, это чревато…
– И пусть не Полиция Будущего, но англичане теперь все знают. Они сумеют создать противовес, страховку на случай, если кто-то… Как – не моего ума дело, но уверен, что сумеют. Так что, по большому счету, я вас не обманул.
– А вот сейчас вы отдаете себе отчет, как рискуете? Вы в полной моей власти Я могу приказать расстрелять вас. Градов пожал плечами.
– Ну и прикажите. Толку никакого, зато моральное удовлетворение.
– Эта девушка так дорога вам? Настолько, что вы без колебаний вручили мне собственную жизнь?
– Да. Вы поможете мне?
Генрих Рудольфович поднялся из кресла.
– Помогу. Знаете, то, как вы провели меня, и прочие ваши подвиги… Вы большей частью следовали за событиями в ситуации вечного шаха. А вот сейчас вы нашли мужество прийти и не хитрить, а все рассказать, зная, чем это может грозить вам. Это – поступок.
– Спасибо, Генрих Рудольфович. – Борис нетерпеливо перескочил к единственной интересующей его теме. – Как мы будем искать Олю?
Бек отстучал пальцами дробь по крышке стола.
– Данных маловато… «Какой-то мужик», тоже мне особые приметы. Фотография девушки у вас есть? Борис развел руками.
– Я и адреса ее не знаю.
– Ничего, адрес узнаем на выставке, пошлем людей за фотографиями к ней домой.
– А если у нее дома нет фотографий?
– У красивой девушки нет фотографий? Но хоть паспорт у нее есть? В крайнем случае сделаем снимок с видеопленки на телевидении. Это первое. Второе: в милиции работает полковник Кондратьев. Когда я искал вас, он… Словом, второе – подключаем его. Узнаем, в какую больницу отвезли вашего друга Мезенцева, пусть человек Кондратьева сидит у постели и ждет, когда можно будет снять показания. Авось Андрей что-нибудь вспомнит… Затем опрос жильцов дома Мезенцева – за период времени, пока вы ездили ко мне с папкой. Ориентировка постам ГИБДД по снимкам девушки… Так, что еще… – Бек позвонил Кондратьеву и велел срочно прибыть на виллу. После этого он спросил Бориса: – А у вас имеются хоть какие-то догадки, пусть самые фантастические? Все может пригодиться. Кто мог похитить Ольгу?
– Не знаю. Если не ваши люди напали на нас в Англии…
– Нет, не мои.
– Это вряд ли могли быть и люди АЦНБ.
– Но вы рассказали, что Слейд…
– Да, «крот»… Не знаю. Не могу понять зачем. Я думаю, если и был «крот», то он работал, постоянно или только в одном случае, и на какую-то третью силу.
– Что ж, – вздохнул Бек, – поищем эту силу.
23
Вилла Генриха Рудольфовича Бека превратилась в штаб операции. Сюда стекались сведения от групп Кондратьева и самого Бека.
К следующему полудню во мраке полной неизвестности забрезжил слабый свет.
Андрей Мезенцев, пришедший в себя в больнице, более или менее связно изложил картину случившегося Градову и милицейскому лейтенанту, работавшему на Кондратьева.
– Через полчаса после твоего ухода, Борис… Мы с Олей разговаривали в комнате… В двери как будто ключ заскрежетал. Я подумал, что это мог ты почему-то вернуться, у тебя же был ключ… Вышел в прихожую… Дверь очень резко распахнулась, и на пороге – этот мужик.
– Он был вооружен? – спросил милицейский лейтенант.
– Нет. В руках у него была какая-то железяка, но не пистолет и не нож. Я бросился бежать в комнату… Он меня настиг и сзади – по черепу. Я отключился…
– Опишите его, – попросил лейтенант.
– Да я его меньше секунды видел. Довольно высокий, ростом с вас, плечистый, глаза, по-моему, серые. Точно не скажу. Подбородок округлый, короткая стрижка. Цвет волос? Не помню. Обычное лицо, ничего примечательного. Возраст – лет сорок. Одежда? Самая обыкновенная, летняя. Светлые брюки, рубашка тоже светлая, но не белая. Бежевая, что ли…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
