Август 1936 года. Первый московский процесс "объединенной оппозиции". На скамье подсудимых Г. Зиновьев‚ Л. Каменев и их "сообщники": из шестнадцати человек – одиннадцать евреев. Статьи обвинения: шпионаж и контрреволюционная троцкистская деятельность‚ сговор с иностранными разведками для свержения советской власти‚ организация актов террора и вредительств на заводах. Зиновьев признал на суде: "Троцкизм – это разновидность фашизма‚ а зиновьевизм – это разновидность троцкизма". Каменев согласился с обвинением‚ что он "готовил вместе с Троцким и Зиновьевым контрреволюцию в СССР".
Газеты сообщали о "змеином клубке измен‚ предательств‚ гнуснейших замыслов и подлейших деяний троцкистско-зиновьевской шайки убийц": это они убили С. Кирова‚ готовили покушение "на жизнь великого друга и отца народов товарища Сталина и его боевых соратников... Уничтожить гадин‚ стереть их с лица честной советской земли!" Генеральный прокурор А. Вышинский сказал в обвинительной речи: "Взбесившихся собак я требую расстрелять – всех до одного!" Зиновьева‚ Каменева и остальных обвиняемых казнили 25 августа 1936 года. В газете написали: "Шестнадцать негодяев расстреляны. Но остается за границей... бешеная собака контрреволюции – Троцкий; еще далеко не все гнусные корешки‚ последыши и подголоски его до конца выявлены и разоблачены".
Январь 1937 года – процесс "параллельного центра троцкистов" или "процесс семнадцати". На скамье подсудимых Г. Пятаков‚ Л. Серебряков‚ Н. Муралов‚ Г. Сокольников‚ К. Радек‚ Я. Лившиц и другие. Снова клеймили Троцкого и его сторонников‚ реальных и мнимых: "шайка бандитов‚ грабителей‚ подделывателей документов‚ диверсантов‚ шпионов‚ убийц". Обвиняемые сознались в попытке реставрации капитализма и территориального раздела страны (Украину – немцам‚ Приморье – японцам)‚ во вредительстве и терроре против руководителей советской власти. Вышинский закончил трехчасовую речь словами: "Я обвиняю вместе со всем нашим народом‚ обвиняю тягчайших преступников‚ достойных одной только меры наказания – расстрела‚ смерти!" Тринадцать человек расстреляли‚ четверых приговорили к заключению на срок до десяти лет; в приговоре не забыли про Троцкого и его сына Льва: "В случае их обнаружения на территории Союза ССР‚ подлежат немедленному аресту и преданию суду военной коллегии Верховного суда Союза ССР".
В декабре 1937 года отмечали двадцатилетие карательных органов ВЧК-ОГПУ-НКВД. В газете "Правда" разъяснили: сотрудничество с органами безопасности – "благороднейший и священный долг" советских граждан. Член Политбюро А. Микоян завершил свою речь на торжественном заседании такими словами: "Славно поработал НКВД за это время!"
Март 1938 года. Процесс руководителей "антисоветского правотроцкистского блока"‚ "процесс двадцати одного" – Н. Бухарин‚ А. Рыков‚ Г. Ягода‚ Н. Крестинский‚ Х. Раковский‚ А. Розенгольц и другие. Обвинение: подсудимые планировали крестьянские восстания во время Гражданской войны и намеревались убить В. Ленина‚ организовывали саботаж в промышленности и сельском хозяйстве‚ желали расчленить СССР и реставрировать капитализм с помощью шпионских служб разных стран. Ягода – "организатор и вдохновитель чудовищных преступлений" – признал‚ что при содействии прочих обвиняемых подготовил убийство С. Кирова‚ совершил с помощью "врачей-отравителей" "злодейское умерщвление" М. Горького и его сына‚ а также членов правительства В. Куйбышева и В. Менжинского. Подсудимым ставили в вину и "крушение поезда с воинским грузом"‚ "вредительство в области коневодства"‚ "распространение чумы среди свиней"‚ "подбрасывание в масло стекла и гвоздей".
Вышинский говорил на суде: "Теперь ясно‚ почему здесь и там у нас перебои‚ почему вдруг у нас при богатстве и изобилии продуктов нет того‚ нет другого‚ нет десятого. Именно потому‚ что виноваты в этом вот эти изменники..." Генеральный прокурор называл обвиняемых – "вонючая падаль"‚ "проклятая гадина"‚ "жалкие подонки"‚ "зловонная куча человеческих отбросов"‚ которых следует "расстрелять‚ как поганых псов!" Бухарина‚ Рыкова‚ Ягоду и еще пятнадцать человек приговорили к смертной казни; приговор привели в исполнение 15 марта 1938 года; в газете поместили крупный заголовок "Вредители рабочего снабжения расстреляны". (В первые годы советской власти Н. Бухарин провозголашал: "Пролетарское принуждение во всех своих формах‚ начиная от расстрелов... является методом выработки коммунистического человека из человеческого материала капиталистической эпохи".)
На показательных московских процессах от половины до двух третей подсудимых составляли евреи. Подчеркивали их настоящие фамилии – Радомысльский (Зиновьев)‚ Розенфельд (Каменев), а потому Троцкий заявил в изгнании: "Какой еще мотив‚ кроме игры на антисемитских настроениях‚ мог двигать Сталиным при опубликовании "настоящих" фамилий своих жертв?.." То же самое отметил впоследствии и израильский историк Й. Недава: "Если фамилия обвиняемого звучит непривычно‚ то и шпионаж‚ и предательство‚ и все мыслимые низости – все годится: чего же и ждать от еврея‚ от еврейского националиста?"
Либеральная интеллигенция на Западе не поверила Троцкому‚ и в нью-йоркской газете на идиш с возмущением отвергли его обвинения: "Чтобы победить Сталина‚ Троцкий находит возможным изображать Советский Союз страной антисемитизма... Разве это правда‚ г. Троцкий? Разве честно писать об этом‚ когда это не так?.. Мы привыкли смотреть на Советский Союз как на наше единственное утешение в том‚ что касается антисемитизма... Непростительно Троцкому бросать такие необоснованные обвинения против Сталина".
Троцкий потребовал создать международную комиссию по расследованию московских процессов и опубликовал в газетах следующее заявление: "Если комиссия решит‚ что я хоть в малейшей степени виновен в преступлениях‚ которые Сталин приписывает мне‚ я заранее обязуюсь добровольно сдаться в руки палачей ГПУ". Под перекрестным допросом членов комиссии Троцкий опроверг обвинения и представил многие документальные доказательства; после его многочасовой заключительной речи председатель комиссии философ Д. Дьюи отказался от заключительного слова‚ кратко заявив: "Что бы я ни сказал‚ все будет ничтожным". Выводы комиссии: Троцкий невиновен‚ а московские процессы являются подлогами.
Группа американских деятелей культуры осудила заключение комиссии Дьюи. Писатели А. Барбюс‚ Р. Роллан‚ Л. Фейхтвангер выступили с оправданием показательных процессов. Коммунисты и либералы на Западе с одобрением‚ а порой и с восторгом воспринимали гигантский "социальный эксперимент" в Советском Союзе; они рассматривали СССР как "лабораторию планеты"‚ в которой возможны временные ошибки‚ потому что большевики шли к светлому будущему непроторенной дорогой. Иностранным туристам показывали под Москвой исправительно-трудовую колонию‚ которая приводила их в восхищение, и писатель А. Кестлер отметил: западные столицы "кишели художниками‚ писателями‚ докторами‚ адвокатами и молоденькими барышнями‚ перепевавшими на разные лады‚ хотя и в смягченной форме‚ лозунги Сталина".
Й. Гебельс, министр пропаганды в гитлеровской Германии (1937 год, из дневника): "В Москве опять показательный процесс. На сей раз почти исключительно против евреев. Радек и другие. Фюрер еще сомневается, имеется ли в процессе скрытая антисемитская тенденция. Возможно, Сталин все же желает избавиться от евреев. И среди военных, кажется, присутствует сильный антисемитизм. Итак, с вниманием будем следить за дальнейшим..."
3
В январе 1934 года проходил в Москве Семнадцатый съезд партии – "съезд победителей". Страна еще не оправилась от "голодомора" времен коллективизации‚ а партийные лидеры докладывали с трибуны о достигнутых успехах в промышленности и сельском хозяйстве. Делегатами съезда были в основном старые большевики‚ вступившие в партию до революции или во время Гражданской войны; в их честь состоялась демонстрация трудящихся на Красной площади‚ а затем и военный парад. Съезд избрал 139 членов и кандидатов в члены Центрального комитета – 98 из них были вскоре расстреляны; из 1956 делегатов того съезда уничтожили 1108 человек.
Волна репрессий набирала силу, охватывая все слои общества и все национальности. Среди арестованных евреев в Белоруссии оказались – студент‚ продавец магазина‚ инструктор по заготовкам утиля‚ прораб‚ портной‚ пенсионер‚ домашняя хозяйка‚ врач-хирург‚ сапожник‚ юрисконсульт‚ редактор журнала‚ учительница‚ директор кинотеатра‚ инженер‚ слесарь‚ токарь‚ каменщик‚ секретарь райкома партии‚ экономист‚ писатель‚ бухгалтер‚ раввин минской синагоги‚ кочегар‚ жестянщик‚ регистратор поликлиники‚ заведующий ларьком‚ руководитель треста‚ экскурсовод музея революции‚ рабочий инвалидной артели.
