— Красть сопли — на это решится не каждый! — согласился Пимли. От смеха лицо его стало пунцовым.
Они переглянулись и вновь зашлись смехом, и гоготали до тех пор, пока не разбудили домоправительницу, которая спала на третьем этаже. Тамми Келли лежала на узкой кровати, слушая, как смеются эти ка-маи, осуждающе глядя в окружающую ее темноту. Мужчины все одинаковые, думала она, какой бы ни была у них кожа.
Выйдя из дома, чел и тахин, ректор и начальник службы безопасности, бок о бок двинулись через Молл. Дитя Родерика, тем временем, выходил через северные ворота, низко наклонив голову, с бешено бьющимся сердцем. Ведь он был на волосок от смерти! Ага! Если бы этот Горностай спросил: «Хайлис, ты что-нибудь спрятал в доме?» — он бы, конечно, попытался солгать, но разве можно обмануть Финли из Тего? Никогда в жизни! Его бы раскололи, это точно. Но его не раскололи, слава Гану! Шар, который дал ему стрелок, лежал теперь в дальней спальне, тихонько жужжа. Он положил шар в корзинку для мусора, как ему и сказали, и накрыл салфетками, которые взял из коробки, что стояла у раковины, как ему и сказали. Никто не говорил ему, что он может взять использованные салфетки, но он не мог устоять перед их аппетитным запахом. И все ведь получилось, как нельзя лучше, не так ли? Именно! Вместо того, чтобы задавать вопросы, на которые ему ой как не хотелось отвечать, они посмеялись над ним и отпустили. Конечно, ему хотелось забраться на гору и вновь поиграть с ушастиком-путаником, очень хотелось, но седоволосый старый чел по имени Тед велел ему уходить, дальше и дальше, как только он выполнит свое задание. А если он, Хайлис, услышит стрельбу, пусть спрячется, пока она не смолкнет. И он намеревался спрятаться. Разве он не сделал то, о чем попросил его Роланд из Гилеада? Первый из жужжащих шаров лежал теперь в Феверел, одном из общежитий, еще два — в Дамли-Хауз, где работали Разрушители и спали свободные от смены охранники, последний — в доме ректора… где его едва не поймали! Хайлис не знал, что представляли собой эти жужжащие шары, да и не хотел знать. Он собирался уйти далеко-далеко, может, со своей подругой Гармой, если сумеет ее найти. Если начнется стрельба, они спрячутся в глубокой пещере, и он поделится с ней салфетками. На некоторых был только крем для бритья, но на других — влажные сопли и большие «козлы», их запах явственно доносился из корзинки. Самую большую, с запекшейся кровью, он оставит Гарме и, она, возможно, позволит пок-пок ее. Хайлис прибавил шагу, улыбаясь при мысли о том, что он будет пок-пок Гарму.
2
Сидя на прогулочном трайке в одном из пустующих сараев к северу от поселения, Сюзанна наблюдала, как Хайлис выходит из ворот. Этот бедный, изуродованный сэй чему-то улыбался, из чего следовало, что для него все закончилось в наилучшем виде. И это не могло не радовать. Как только он скрылся из виду, она вновь сосредоточила все внимание на обращенной к ней части Алгул Сьенто.
Она видела две большие сторожевые башни (у той, что находилась слева, только верхнюю половину, нижнюю скрывал склон холма). Стены оплетало какое-то вьющееся растение, скорее всего, плющ. Садовый — не дикий, догадалась Сюзанна, учитывая, что вокруг ничего не росло. На западной башне вахту нес один охранник, сидевший к кресле, может, даже в раскладном. У ограждения восточной стояли тахин с головой бобра и кан-тои (если это чел, подумала Сюзанна, то он больно уж уродлив). Они разговаривали, несомненно, ожидая горна, который возвестит о завершении смены и предоставит возможность отправиться на завтрак. Между башнями она видела тройной забор. Линии заграждения располагались на достаточно большом расстоянии, чтобы охранники, патрулирующие периметр, не опасались случайно задеть за проволоку и получить смертельный удар электричеством. В это утро между заборами никого не было. В поселении те немногие, кто поднялся в такую рань или еще не ложился, двигались не торопясь, никто никуда не спешил. Если только увиденное ею не являлось подставой века, Роланд был прав. Уязвимостью эти ребята ничем не отличались от стада толстых поросят, которых в последний раз кормят на пороге бойни. Кам-кам-каммала, отбивные подавала. И если стрелкам не удалось найти радиоуправляемое оружие, то им повезло в другом: они наткнулись на три куда более фантастических винтовки, оснащенных переключателями с маркировкой «ИНТЕРВАЛ». Эдди сказал, что эти винтовки — лазеры, но для Сюзанны это слово не значило ровным счетом ничего. Джейк предложил испытать одно из них с той стороны Стик-тете, что не видна из Девар-тои, но Роланд с ходу отверг эту идею. Случилось это в последний вечер, когда они, должно быть, в сотый раз повторяли план операции.
— Он прав, малыш, — поддержал Роланда Эдди. — Эти клоуны внизу могут узнать, что мы стреляем из этих штуковин, даже если ничего не увидят и не услышат. Мы понятия не имеем, что именно может фиксировать их телеметрия.
Под прикрытием темноты Сюзанна установила все три «лазера». И в должный час собиралась повернуть интервальные переключатели. Винтовки могли сработать, усилив панику защитников поселения; могли и не сработать. Но она намеревалась пустить их в дело. Других вариантов просто не было.
С гулко бьющимся сердцем Сюзанна ждала музыки. Горна. И, если снитчи, заложенные Родом, взорвутся, как и рассчитывал Роланд, — пожаров.
— В идеале хотелось бы, чтобы они взорвались через пять-десять минут после начала смены караула, — говорил Роланд. — В это время все бегают туда-сюда, машут руками знакомым, обмениваются последними сплетнями. Мы не можем ожидать, что так и будет, но имеем право надеяться.
Да, надеяться они могли, мечтать не вредно, на одной чашке весов надежды, на другой — говно, и жди, какая наполнится быстрее. В любом случае, ей предстояло решать, когда прозвучит первый выстрел. А дальнейшее они детально обговорили.
«Пожалуйста, Боже, помоги мне правильно выбрать время».
Она ждала, с пистолетом-пулеметом «Койот» в руке, срез ствола упирался в ямку под левой ключицей. Когда зазвучала музыка, Сюзанна решила, что это записанная на магнитофон мелодия песни «Это любовь». Сидя на ПТС[70], непроизвольно нажала на спусковой крючок. Не поставь она пистолет-пулемет на предохранитель, пули изрешетили бы крышу и всполошили охрану. Но Роланд учил ее хорошо, поэтому спусковой крючок под пальцем не двинулся. Однако, частота сердцебиение удвоилась, возможно, утроилась, и Сюзанна чувствовала, как пот течет по бокам, хотя день выдался холодным.
Музыка зазвучала, следовательно, день в Алгул Сьенто начался как обычно. Но одной лишь музыки не хватало. По-прежнему сидя на ПТС, Сюзанна ждала горна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
