кто-либо другой.
И он хотел, чтобы она приехала в его город. В основном это значило, что он заинтересован в ее капиталах, в ее торговле, в уплате ею налогов и сборов. Может быть, в утонченности, которую она привнесет. Художники, писатели, музыканты, возможно, потянутся за ней туда. Это происходило, где бы она ни находилась. Он еще и пяти лет не правил в Ашариасе. Он обладал колоссальной властью, но ему еще предстояло пройти большой путь, прежде чем его город сравнится с Сарантием джадитов и его тысячелетней историей.
Все это было вполне ожидаемо. На его месте она бы хотела иметь там Раину Видал. Забавно думать об этом в таком ключе.
В Ашариасе уже жило две дюжины ее людей; они имели там дома, склады и контору, продолжая работать на благо большого предприятия, созданного ее мужем и сейчас управляемого ею. Их отчеты почти неизменно были хвалебными. Просвещенный, честолюбивый правитель, определенно самый значительный в мире, учитывая разрушительные разногласия на землях джадитов.
Несомненно, разумно было бы уехать на восток. Она это понимала.
И Ашариас, что тоже имело некоторое значение, находится так далеко, как только возможно, от Эспераньи, где ее мужа сожгли на костре.
В то время и в тех местах, по которым путешествуют действующие лица нашей истории (и по которым мы путешествуем в мгновения нашей собственной жизни), между жизнью на побережье и в глубине материка существовала огромная разница.
Дело было не только в корсарах. Жители Хатиба, расположенного далеко на востоке, порта, известного перевозками зерна и многого другого, не проводили свои дни, молясь звездам Ашара в страхе перед появлением флота джадитов из предрассветного тумана. Они находились слишком далеко и имели слишком большое значение для западных земель. Мог начаться голод, если бы урожай оказался плохим или если бы, например, они решили оставить себе его часть – по какой угодно причине. Это было маловероятно, так как они нуждались в доходах от торговли с городами джадитов, но тем не менее это было в их власти. А иногда урожай действительно оказывался плохим. Когда это случалось, во многих местах умирали люди.
Сейчас в Хатибе боялись Ашариаса.
Гурчу, по-видимому, собирался установить власть над всем миром. Сарантия ему было недостаточно. Некоторые говорили, что расстояние и восстания ограничат возможности его армий. Что он попытается, но потерпит неудачу.
Эти голоса в конце концов оказались правы. Но когда должно пройти время, когда истины становятся очевидными только в конце, это не помогает людям, которые живут в период неопределенности, под угрозой войны, ожидая, что с ними будет.
Неопределенность порождает многое. Бессонные ночи. Набожность. Ремонт и возведение новых городских стен, строительство флота, приглашение наемников и их обучение. Некоторые становятся безрассудными, целиком отдаются пьянству или любви. Другие стремятся разбогатеть, веря, что богатство сможет их защитить. (Иногда оно может.) Кто-то видит спасение в том, чтобы удалиться от мира в ту или иную обитель. Конечно, эти обители тоже могут стать мишенями, в зависимости от того, где они находятся.
Один древний философ писал: для неведомого нет идеального ответа.
Древняя Тракезия, давно утратившая славу, была полем боя, пусть и не занимающего центрального места в этом повествовании. И на задворках истории люди тоже живут и умирают, страдают и обретают радость.
Войска Гурчу сражались, чтобы покорить эту дикую землю, покрытую горами, ущельями, быстрыми реками, но там трудно было организовать снабжение армии, а мятежники-джадиты оказались упорными и боролись яростно. Их вождь, огромный рыжеволосый мужчина с пышной бородой, непримиримый, устрашающе умелый воин, устраивал жестокие набеги. Его люди убивали не только мужчин, но и женщин с детьми, отправленных вместе с мужьями заселять эту землю. Сжигали фермы и амбары. Вместе с людьми. Это были поселенцы, не солдаты. Да, их отправили туда по причине, имеющей отношение к завоеванию, но все же…
Скандир, вот как люди называли этого человека. Раньше он был правителем Тракезии, ее южных районов, его семья веками занимала это положение. Теперь он стал мятежником, бездомным, вечным странником. Карательные меры против джадитских деревень его не останавливали. Да, люди гибли. Но это заставляло других, особенно молодых, отправляться на поиски Скандира и присоединяться к его восстанию.
Ашаритов по-прежнему призывали переселяться туда, чтобы начать процесс обращения этой земли в звездную веру. Многие умирали или жили в постоянном страхе смерти. Никто этого не знал, не мог знать, но восстание Скандира будет продолжаться очень долго, и Тракезия никогда не покорится, даже после его смерти, много лет спустя.
Халифы (или короли) могут подкупать свой народ и грозить ему, соблазнять и бушевать, посылать армии, но всему есть предел, и тому, чего они могут добиться, тоже.
Король Фериереса Эмери был молод, честолюбив, практичен, отважен, и он ненавидел Эсперанью больше, чем последователей Ашара.
Это было проблемой, учитывая то поручение, с которым ехал к нему Фолько д’Акорси.
Вероятно, хоть и не точно, они опередят известие о флоте Верховного патриарха. Может иметь значение то, что Фолько сам доставит эту новость и получит шанс оценить первую реакцию на нее короля.
Все знали о ненависти Эмери к Эсперанье, это не было тайной. Много лет король пускал в свои порты корабли Маджрити, чтобы ашариты продолжали атаки на Эсперанью. Он обменивался подарками и комплиментами с Гурчу в Ашариасе, игнорируя чудовищность его злодеяний в Сарантии.
Верховный патриарх бушевал, но еще не зашел так далеко, чтобы отлучить короля Фериереса – и его подданных – от священных обрядов Джада. Эту угрозу держали про запас, но она была реальной.
Фолько Чино д’Акорси нес с собой эту угрозу. Совершите определенные действия, присоединитесь к флоту и финансируйте его строительство – или священников могут отозвать, в том числе высших священнослужителей при дворе короля. Святилища перестанут быть священными, обители лишатся покровительства во всех владениях Эмери. Никаких похоронных обрядов, никаких благословений и молитв о заступничестве для новорожденных или заболевших, священники перестанут отправлять службы перед солнечным диском.
Надежды на божественный свет после смерти будут лишены все живущие в Фериересе под властью короля-предателя, не подчиняющегося Джаду.
Фолько получил полномочия заявить об этом. Он вез письмо из Родиаса, подтверждающее это. Ему совсем не хотелось, чтобы пришлось это говорить, показывать это письмо. Опасно быть посланником, который принес такие известия, но и угроза была огромной. Эмери должен участвовать в военной кампании против Тароуза весной, его порты должны закрыться для ашаритов в этом году – иначе его страна столкнется с последствиями, которые способны погубить мир джадитов. Или его самого.
Хамади ибн Хайан, родившийся в маленьком,
