Исходя из представления о диалектической взаимосвязи производительных сил и производственных отношений, Маркс и Энгельс считали ключевым фактором перехода от одной стадии общественного развития к другой антагонистический конфликт ведущих классовых групп населения. Энгельс писал по этому поводу: «Маркс впервые открыл великий закон движения истории, закон, по которому всякая историческая борьба – совершается ли она в политической, религиозной, философской или какой-либо иной идеологической области – в действительности является только более или менее ясным выражением борьбы общественных классов». Идея классовой борьбы, как основы социального прогресса, была распространена марксистами на анализ всех сторон общественных жизни. В частности, и государство, и право рассматривались ими как организованное систематическое насилие одного класса над другим. Это положение позволяло сделать вывод о насильственном характере революций, знаменующих смену формаций, и о диктатуре класса-гегемона, созидающего новое общество.
Революционным классом современной эпохи Маркс и Энгельс считали пролетариат. Именно рабочие, лишенные собственности и вовлеченные в систему максимально обезличенного, обобществленного труда, рассматривались ими как потенциальные носители «универсальной индивидуальности», способные уничтожить классовые, сословные, национальные, религиозные границы. Пролетарская революция должна была стать закономерным итогом развития буржуазного общества, порождающего «своего могильщика». При этом, Маркс и Энгельс предполагали, что завоевание пролетариатом политической власти и создание его классовой диктатуры должно быть результатом наивысшего развития производительных сил в условиях капитализма, а следовательно не может иметь характера национальной революции в отдельно взятой стране.
Идея мировой пролетарской революции, как пролога перехода человечества к коммунистической формации, была развернуто представлена уже в 1848 г. в работе Маркса и Энгельса «Манифест коммунистической партии». В дальнейшем она стала основой программных установок Международного товарищества рабочих (I Интернационала), созданного в Лондоне в 1864 г. Эта организация просуществовала до 1870-х гг. и окончательно была распущена в 1876 г. При всей локальности масштабов своей деятельности, I Интернационал сыграл огромную роль в популяризации идей марксизма.
Характерно, что Маркс и Энгельс не стремились форсировать политическую активность своих сторонников. Идея коммунистического общества так и не была раскрыта в их работах в качестве программы конкретных общественных преобразований. Предполагалось, что коммунизм будет представлять собой высокоорганизованный и планомерно развивающийся «союз свободных людей», лишенных классовых противоречий и обеспечивающий социальную справедливость. Реальные же контуры коммунистического общественного устройства, в том числе политико-правовой организации, системы производства и распределения, должны быть сформированы лишь будущей общественной практикой. Такой подход, безусловно корректный в научном отношении, вызвал нарастающий конфликт марксистов с другими течениями рабочего движения. Две полярные позиции в этой полемике образовали представители лассальянства и анархизма.
Немецкий адвокат Фердинанд Лассаль (1825–1864), автор книг по проблемам философии, права, экономики, незадолго до своей гибели на дуэли был избран президентом Всеобщего германского рабочего союза. Поддерживая многие положения экономической теории Маркса, Лассаль совершенно по-иному трактовал задачи рабочего движения и перспективы развития капиталистического общества. Его историческая концепция представляла собой яркое свидетельство внутреннего родства либеральной и марксистской традиций, основанных на прогрессистской идеологии и культе рационализма. Лассаль считал историю «совершающимся с внутренней необходимостью непрерывным процессом развития разума и свободы». В государстве он видел институт, способный придать историческому процессу особую динамику, но лишь в том случае, если политическая власть будет отражать интересы прогрессивных общественных классов.
Лассаль доказывал, что именно рабочие являются той решающей силой, которая может защитить общественные интересы и уничтожить современную государственность, служащую лишь социальному эгоизму буржуазии. Но, в отличие от марксистов, он считал, что будущее за «народным государством», а не классовой диктатурой пролетариата. Лассаль подразумевал под «народным государством» прежде всего нравственный союз свободных людей, где разум станет основой права. Существование «народного государства» и даже его создание не могут быть связаны с насилием. Путь к социальной революции, по мнению Лассаля, лежит через длительный период реформ. Ключевое значение он придавал в этом плане демократизации политической жизни, вводу всеобщего избирательного права, защите экономических интересов рабочих.
Воззрения Лассаля во многом стали прообразом идеологической платформы социал-демократии XX в., а также мощным фактором в складывании политической программы профсоюзного движения. Радикальной альтернативой социал-реформистской идеологии был анархизм (греч. аnarchia – безвластие).
В качестве особого умонастроения, тесно связанного с нигилистической критикой существующего общественного порядка, отрицанием значимости общепринятых ценностей и идеалов, анархизм проявлялся в самых различных исторических эпохах. Но в 30–40-е гг. XIX в. в Европе на основе идей анархизма сложилось особое социально-политическое движение. Его возникновение отразило глубинные мировоззренческие противоречия, возникшие в процессе формирования индустриального общества, сохранение элементов традиционной социальной мотивации в условиях консолидации классовой структуры общества, широкой урбанизации, секуляризации массового сознания. Классический анархизм основывался на уникальном сочетании настроений отчаяния и оптимизма, нигилистической непримиримости и нравственного идеализма, разочарования в публичной политике и жажды радикальных общественных преобразований, стремления к тотальному разрушению и веры во всеобщую гармонию и свободу.
В рамках классической идеологии анархизма сформировались три основных направления – анархо-индивидуализм, анархо-федерализм и анархо-коммунизм. Основоположником первого их них стал известный младогегельянец Макс Штирнер (1806–1856). Его призыв к преодолению навязанных человеку общественных норм, абсолютизация «Я» во внутреннем духовном мире и социальном поведении индивида были связаны с попыткой возвысить саму человечность до статуса высшей сущности бытия. Штирнер считал, что действительным является лишь «отдельный человек», существующий «здесь и сейчас». В качестве «единственного» человек не является частью ни буржуазного, ни коммунистического мира, он не принадлежит ни какому классу и не стеснен рамками гражданских обязательств.
Штирнер принципиально отказывался придавать своей концепции тот или иной политический смысл. Его «Единственный» – это «совершенный эгоист», который не притязает на выражение каких-либо социальных норм или идеологических принципов. Штирнер видел в таком образе лишь «формальное обозначение возможностей в высшей степени личного освоения тем или иным человеком как самого себя, так и мира» (К. Левин). Подобная позиция придала анархо-индивидуализму яркое нравственное звучание, но существенно уменьшила его политическое влияние.
Ключевую роль в становлении анархизма как политической идеологии сыграли сторонники его федералистской интерпретации. Их лидер французский мыслитель Пьер Жозеф Прудон (1802–1865) разработал особую версию теории социализма. Он полагал, что социализм, как общественный строй, освобождающий человека от несправедливости и эксплуатации, представляет собой единственную альтернативу любым общественным системам, основанным на господстве собственности. Тезис Прудона «Собственность есть кража» стал самым ярким символом анархистского протеста против крупной частной собственности в защиту трудового начала общественной жизни. Прудон призывал и к разрушению существующей государственной системы. Его последователь Михаил Александрович Бакунин (1814–1876) писал по этому поводу: «Анархисты отвергают всякое привилегированное, патентованное официальное и легальное, хотя бы вытекающее из всеобщего избирательного права законодательство, власть и воздействие, так как мы убеждены, что они всегда и неизбежно обращаются лишь к выгоде господствующего и эксплуатирующего меньшинства в ущерб огромного порабощенного большинства».
Прудон считал основой будущего социалистического строя систему ассоциаций. Он доказывал, что благодаря широкой практике взаимовыгодных договорных отношений между индивидами, семьями, группами, городами и районами изменится сам характер общественной связи – на смену «политической конституции», как узаконенному насилию, придет «социальная конституция», торжество трудовой собственности, свободного разделения труда, справедливых отношений обмена и сотрудничества. Переход к новому общественному устройству Прудон рассматривал как мирную социальную революцию, в основе которой лежит постепенное вытеснение экономической эксплуатации, борьба за справедливые условия труда и предпринимательства.
