Гомеостатический вариант. Идея гомеостаза досталась психологам в наследство от традиционных биологических теорий, утверждающих, что все реакции организма как системы, пассивно приспосабливающейся к воздействиям среды, призваны лишь выполнять сугубо адаптивную функцию — вернуть организм в состояние равновесия. В эмпирической психологии этот вариант принимал самые различные формы. Особенно явно он выступил в рефлексологии, в которой активность субъекта сводится к поддержанию равновесия со средой. Гомеостатический вариант объяснения поведения личности нашел свое выражение в столь внешне непохожих общепсихологических концепциях, как психоанализ З. Фрейда; динамическая теория личности К. Левина; социально-психологические теории стремления к разрядке когнитивного несоответствия (диссонанса) Л. Фестингера или баланса, соответствия (Ч. Осгуд и др.); в необихевиористских концепциях редукции напряжения потребностей организма человека и животных. В историко-эволюционном подходе показывается, что лишь внешне противоположными, но близкими по содержанию являются концепции личности в гуманистической психологии, в которых идее гомеостазиса противопоставляется идея «стремления к напряжению», к нарушению равновесия как исходная методологическая предпосылка изучения мотиваций развития личности человека (А. Маслоу, Г. Олпорт, К. Роджерс и др.). В тех и в других концепциях личность противопоставляется социальной среде, а ее поведение подчиняется заранее предустановленной конечной цели — обрести равновесие с обществом за счет разрядки потребностей или достичь «равновесия» с самим собой за счет самоактуализации, т. е. стать таким, как предписано природой, как бы ни мешало или ни помогало общество.
Гедонистический вариант. В соответствии с гедонистической предпосылкой анализа поведения человека любые поведенческие акты направлены на максимизацию удовольствия и минимизацию страдания, в частности отрицательных эмоций, огорчений и т. п.
Прагматический вариант. Этот вариант, распространенный в функциональной и когнитивной психологии, выступает в виде положения о том, что любое оптимальное поведение направлено на максимизацию пользы, эффекта при минимальных затратах. Прагматический вариант, особенно в той форме, в которой он дается в когнитивной психологии, исходит из определения человека, как «человека разумного, рационального», а тем самым любого человеческого действия как рационального и разумного. Отсюда при анализе развития человека в его индивидуальной жизни и в истории общества отбрасываются любые проявления, не вписывающиеся в рамки «разумного действия»: немотивированные поступки в жизни личности, неутилитарные проявления человека в истории общества.
И психологи, и антропологи, и археологи ищут объяснения проявлений сущности личности в ее индивидуальной жизни и в истории человечества в чисто рациональных приспособительных образованиях — в утилитарной полезной деятельности и ее продуктах. При этом соответствующий прагматическому варианту постулата сообразности образ «разумного человека» достраивается, подтверждается, а многие неутилитарные проявлении жизни личности и человечества интерпретируются как недостойные внимания, странные, ненужные и неполезные.
Среди трех указанных вариантов постулата сообразности наибольшее влияние на понимание развития личности в контексте биогенетической, социогенетической и персоногенетической ориентаций в психологии оказала гомеостатическая модель развития. Именно гомеостатическая модель развития личности, сводящая любые проявления активности в ходе эволюции к достижению равновесия, стоит за схемами двухфакторной детерминации развития личности. Гомеостатическая модель развития лежит в основе столь разных теорий развития, как психоанализ 3.Фрейда и генетическая психология Ж. Пиаже. Вместе с тем различные феномены, проанализированные в сфере изучения психосоматики В. С. Ротенбергом, а в сфере собственно психологии активности личности В. А. Петровским, доказывают, что модель гомеостатического развития имеет не универсальный, а частный характер. Так, среди этих не вписывающихся в данную модель фактов следует упомянуть факты падения процента психосоматических и инфекционных заболеваний в экстремальных критических ситуациях, «болезни достижения целей как синдром Мартина Идена» (В. С. Ротенберг), феномен «риск ради риска» (В. А. Петровский). Подобные факты побуждают психологов не только оказаться «по ту сторону постулата сообразности», как точно отмечает В. А. Петровский в своей монографии «Личность в психологии» (1996), близкой по духу работам в сфере неклассической физики, но в целом выйти за пределы описанных выше барьеров классического рационального мышления в психологии личности.
От культуры полезности к культуре достоинства: социальная биография культурно-исторической психологии
Истоки зарождения неклассического мышления в психологии личности теснейшим образом связаны с разработкой проблемы бессознательного в психоанализе (З. Фрейд), теорией установки (Д. Н. Узнадзе), культурноисторической концепцией развития высших психологических функций (Л. С. Выготский) и деятельностным подходом к изучению психических явлений (А. Н. Леонтьев, С. Л. Рубинштейн).
Принципиальная новизна этих различных направлений методологии психологии состоит в прорыве за границы «постулата непосредственности» и поиске того «опосредующего звена», которое, порождая психические явления, само бы к сфере психического не принадлежало. В психоанализе акцент на таких особенностях бессознательного как «нечувствительность к противоречиям» и «вневременный характер» вызвал страх и отвращение у представителей классического рационального мышления, спешащих рационализировать психоанализ как «не науку», «мифологию» или странное «искусство». Теория установки Д. Н. Узнадзе по своей мировоззренческо-ценностной функции в психологии и культуре изначально выступила с протестом против рационального образа человека как изолированного, вырванного из мира эволюции существа. Сверхзадачей Д. Н. Узнадзе было исследование человека как активного творца «биосферы» (термин, использован Д. Н. Узнадзе в 1923 г. независимо от В. И. Вернадского). Отсюда методологии Д. Н. Узнадзе с самых первых этапов становления теории первичной установки присущи положение о целевой детерминации жизнедеятельности и источнике самодвижения деятельности в виде «функциональных тенденций» личности.
Особое внимание в разработке историко-эволюционного подхода в психологии личности уделено тем ценностным идеологическим установкам общественного сознания, которые на долгие годы вытеснили со сцены психологической науки парадигму мышления неклассической психологии, лежащую в основе культурно-исторической психологии и деятельностного подхода к изучению психических явлений.
Лишь в последние десятилетия имена Л. С. Выготского, А. Н. Леонтьева, С. Л. Рубинштейна стали все чаще ассоциироваться со становлением парадигмы неклассического мышления в психологической науке. Среди последователей Л. С. Выготского прямая характеристика идей Выготского как неклассического подхода к сознанию принадлежит Д. Б. Эльконину (1981). По сути дела миф о Л. С. Выготском как рационалисте, близком по духу когнитивной психологии или даже необихевиоризму, начинает распадаться на Западе благодаря исследованиям Р. Харре, Дж. Верча, М. Коула, а также группы датских методологов психологии (H. Poulsen, M. Engelsted, J. Mammen и др., 1988), недвусмысленно показавших родство между глубинными установками мышления деятельностного подхода в психологии и неклассической физикой Н. Бора.
В своем бунте против рационализма Р. Харре (1984, 1985) привлекает в союзники Л. С. Выготского и, опираясь на принцип «интериоризация — экстериоризации», совершает два шага:
— изобличение классической психологии в пяти грехах — сциентизме, универсализме, индивидуализме, механистической каузальности и опоре на картезианские оппозиции «внешнее — внутреннее», «субъективное— объективное»;
— построение пространства «истинной» психологии с осями «индивидуальное — коллективное», «социальное — личностное», «публичное — приватное» с прямой опорой на положение Л. С. Выготского об «интериоризации — экстериоризации».
Упомянутые выше датские психологи открывают в деятельностном подходе методологию, снимающую оппозицию «объективное — субъективное» через категорию деятельности и, по сути, использующую при анализе соотношения физического, культурного и психического миров «принцип дополнительности» (Н. Бор).
Для Д. Б. Эльконина переход Л. С. Выготского от трактовки социальной среды как «фактора» к пониманию «социального» в качестве «источника» развития личности символизирует начало неклассической психологии сознания.
