Они одновременно открыли огонь, и тело в сером снаряжении упало вниз.
— Мне это не нравится. Держу пари, Баэл и Сика сейчас развлекаются по полной, пока мы здесь валяем дурака, — заявил Гадий.
— Трусливые псы! — засмеялся Цитон.
Он заметил движение слева и инстинктивно открыл огонь. Цитон долго тренировался и мог пристрелить цель, даже не успев подумать о ней. Еще один солдат упал, когда болт пробил металлическую бочку, за которой тот прятался.
Цитон все еще смеялся, когда шлем Гадия взорвался, извергнув брызги крови. Это был очень четкий выстрел, единственное попадание, которое могло свалить с ног даже десантника-предателя.
Тело Гадия инстинктивно прошло еще несколько шагов. Он дважды выстрелил, автоматически перезарядил болтер, а затем рухнул на колени и умер.
Цитон остановился, потеряв от шока дар речи. Он чувствовал боль, как будто у него оторвали половину тела. Он стоял еще секунду, затем снова вернулся в боевое состояние. Но именно эта секунда стоила ему жизни.
Цитон попытался двинуться, но понял, что что-то горячее вытекало из его горла. Он поднял руки к горлу, пытаясь остановить кровь.
Даже во тьме он мог разглядеть, как кровь орошает его пальцы. Он прицелился, держа болтер свободной рукой, но затем начал падать, вся левая часть его торса, живот и рука разлагались под действием перегретого снаряда. Он упал вниз, с высоты сорок метров и умер, не издав ни слова.
Сверху, на самом верхнем кране портала, неизвестные скрылись в тени, оставив за собой только тонкий след дыма от выстрела.
Информация волной прокатилась по сенсорам отделения. Гадий был мертв. Его жизненные показатели пропали.
Через мгновение исчезли показатели Цитона.
Сержант Сика всегда держал все под контролем.
Сейчас, бродя во тьме и пытаясь восстановить связь, Сика потерял это ощущение. Враг был повсюду. Выстрелы пролетали над ним, а за ними следовали новые, еще и еще.
Стуча по шлему, Сика проклинал себя и все вокруг за то, что принял неверное решение.
Дрожа от ярости, Сика сорвал с себя шлем. Крупнокалиберный снаряд пронесся со скоростью метеора прямо над его ухом.
— Нам нужно перегруппироваться с Саргаулом и Варсавой! — прорычал Баэл-Шура.
Все больше и больше врагов появлялось из тоннелей, стуча подошвами по поверхности лестничных ступеней. Шура заставил их отступить назад, окатив струей из огнемета.
— Нам нужно перегруппироваться, — снова повторил Баэл-Шура.
Сика покачал головой. Уже было слишком поздно.
— Я не могу выслать им координаты. Мой ауспик трещит помехами.
Баэл-Шура встал и побежал к Сике. Он не сделал и трех шагов, как его рука взорвалась. Отшатнувшись от попадания, Баэл-Шура рухнул на колени, словно обрушившаяся крепость. Его тело боролось с болью, наполняя кровь эндорфинами.
— Не сейчас, — прошипел Сика.
Черная тень выросла позади Баэл-Шуры.
Она была на голову выше их обоих, словно огромный монстр. В глаза Сики бросился вздутый желудок, набитый жуками. Броня незнакомца была белой с желтоватым оттенком с лаймово-зелеными полосами. От него исходила болезненная аура и смрад разложения. Существо держало в руках кинжал, омытый кровью Баэл-Шуры.
— Чумной десантник, — сплюнул Сика.
Он вспомнил, как встречался с его видом в субсекторе Госпар. Сика брал на абордаж флот капитана чумных десантников. Ублюдки оказались чрезвычайно живучи. Их добыча также подверглась тлетворному влиянию: золото потускнело, манускрипты сгнили, рабы подверглись разложению.
— Щенок, — отозвался чумной десантник.
Они схлестнулись друг с другом лицом к лицу. Разлагающийся монстр был необычайно силен, а его комплекция превышала размеры любого десантника, которого когда-либо видел Сика. Схватив чумного десантника за затылок, Сика принялся наносить удары свободной рукой. Его шипованная перчатка разбила визор шлема противника. В ответ Чумной десантник сделал выпад кинжалом, попав в сочленения доспехов Сики между грудью и животом. Взревев, оба бойца отскочили в разные стороны, разбрызгивая кровь и осыпая пол обломками керамита.
В этот момент Сика направил дуло болтера на чумного десантника, а тот — дуло пистолета в Сику.
Затем они выстрелили друг в друга на коротком расстоянии.
Снаряды прошли сквозь Сику, затуманив ему зрение. Десантники обменивались выстрелами на расстоянии пяти метров. От сейсмических вибраций трещали зубы.
Летели искры, и плавился металл. Болтер Сики был мощнее, болты образовали три отверстия в животе чумного десантника, другие попали в шею. Пистолет противника изверг крупные взрывные снаряды, попавшие в область паха и бедро.
Сика рухнул на колени. Чумной десантник согнулся, отступая назад, словно раненное животное.
Баэл-Шура, увидев открывшуюся возможность, окатил противника струей прометия.
Умирающий монстр рухнул вниз. Пока он падал, его собрат появился из другого конца тоннеля. А затем еще двое появились над ними. Кровавые Горгоны были окружены.
Баэл-Шура оставшейся рукой оттащил истекающего кровью Сику за валун и сел рядом с ним.
— Я думаю, мы умрем, — тихо произнес Сика.
— Твоя нога. Ее нужно осмотреть, — отозвался Баэл-Шура, отталкивая остатки своей руки в сторону.
Сика взглянул на свою ногу и выругался. В левом бедре зияла дыра. Вся его нога держалась лишь на лоскутах мускулов.
— Нет времени, — произнес Сика, с трудом заняв сидячее положение.
Чумные десантники открыли огонь. На Сику и Баэл-Шуру посыпались осколки пород. Сика произвел два выстрела и активировал вокс-связь.
— Сика Бешебе. Угроза опознана. Чумные десантники. Мы зажаты в угол.
Это было его последним сообщением. Выстрелы продолжали лететь со всех сторон, Сика спокойно извлек израсходованную обойму и вставил новую. Баэл-Шура подпер пистолет культей. Они открыли огонь, намереваясь потратить как можно больше снарядов.
Восемью этажами выше сражались зажатые в пещере остатки отделения «Бешеба». Варсава, обогнув пологий вал, ринулся вперед. Он открыл огонь, держа болтер в левой руке. Противник открыл ответный огонь, стреляя настолько ожесточенно, что многочисленные сталактиты падали рядом с десантниками. Один из снарядов попал в локоть Саргаула.
Выругавшись, Саргаул замедлился и выхватил осколочную гранату.
Братья бежали. То, что начиналось как скоординированное перемещение, превратилось в бойню. Чумные десантники загнали их в ловушку. Варсава и Саргаул проклинали десантников Хаоса за использование в качестве приманки рабов, уводивших Горгон все дальше и дальше.
Варсава с трудом успевал отслеживать боевые позиции противника. Они были везде.
Выстрелы неслись спереди и сзади. Культисты переключили оружие в автоматический режим и вели стрельбу, используя легкое вооружение и ракеты.
— Нам нужно уходить, — крикнул Варсава. — Мы должны уходить.
— Нет, мы остаемся, — произнес Саргаул.
— Они везде, — попытался поспорить Варсава. — Мы ничего не можем сделать, мы должны связаться с остальными.
Тоннель находился под угрозой обвала из-за частых взрывов. На Горгон постоянно сыпался поток песка и земли.
— Мы должны уходить, брат, — повторил Варсава. Снаряд, выпущенный из гранатомета, угодил в поддерживающую балку, и она рухнула перед Варсавой. Десантник вскинул болтер и произвел четыре выстрела. Чумной десантник выпал из своего укрытия. Выпущенный из гранатомета снаряд ушел в сторону и взорвался у Горгон над головой.
— Саргаул!
Оболочка песчаника весом не менее двадцати тонн треснула над головой Саргаула. Не услышав предупреждение, десантник продолжал отстреливаться. Камень начал крениться вниз. Послышался треск, и песчаник рухнул вниз в метре от Саргаула. Кровавая Горгона бросил взгляд на валун и нырнул в образовавшееся укрытие.
Уворачиваясь, Варсава отступил назад. Снаряды заканчивались. Он прицелился в чумного десантника и выстрелил, сбив того с ног. Ответный болт попал Варсаве в правый нагрудник и взорвался. Дух брони издал недовольный ропот.
— В меня попали. Нахожусь под обстрелом! — передал Варсава по воксу.
Везде раздавался рокот болтеров, крики и беспорядочный топот стальных ботинок.
— Держись, брат. Держись, — отозвался Саргаул.
Варсава наблюдал, как Саргаул плыл к нему через запруду. Его брат потерял руку, пули рикошетили от его полированной брони. Саргаул побежал.
А затем тоннель обвалился.
Балки больше не могли сдерживать стены древней шахты. Тоннель обрушился, а вместе с ним и стальные балки.
Пещера заполнилась клубами пыли.
Последняя мысль Варсавы в момент обрушения пещеры была о позоре, который он навлек на отделение «Бешеба».
