— Влезьте, сказал, на деревья и затаитесь, — монотонно повествовал пленник, — потом ждите, пока я начну их жечь. Вас, сказал, в темноте никто не заметит. Ну а когда я ударю, сказал, они с перепугу в штаны наложат…
— Что? Ах ты, тварь!
— А что я? Я только повторяю, что Марольд говорил. Когда, сказал, начнется суматоха, бейте стрелами всех, кто подвернется. Сказал, стрел побольше возьмите. Они, сказал, будут напуганы, то есть вы, сказал, будете напуганы, никто и не сообразит, что вы поблизости, то есть что мы поблизости… Так и вышло…
Пленный бубнил и бубнил — равномерно, негромко. Из его слов явствовало, что в банде Марольда около двадцати человек, в тыл врагу он отправил шестерых — тех, кто начинал преступную карьеру браконьерством и потому имел опыт обращения с луком и стрелами. Еще разбойник сказал, что Марольд не боится высланных против него солдат — атаман вообще никого не боится, потому что сила его безгранична, и он способен разделаться с врагом, как только пожелает.
Свен догадался, что разбойник не скажет ничего важного и тянет время, чтобы господа успокоились и не велели прикончить его сразу. А говорит много, притворяясь, будто выкладывает все, что знает, лишь бы не начали пытать. Может, рыцарь с наемником пришли к этой же мысли, а может, они и не надеялись вытрясти из пленника ничего существенного… во всяком случае, после получасового допроса сэр Реквист велел поутру отконвоировать пленного разбойника в город и там повесить на площади. Разбежавшиеся ополченцы, разумеется, разнесли по округе весть о поражении гонзорского отряда, и рыцарю требовалось зримое подтверждение того, что дело обстоит вовсе не так уж скверно.
Когда начальству надоело слушать разглагольствования разбойника, солдаты выволокли его наружу. Затем один из стражей возвратился в шатер, что-то шепнул капитану, тот кивнул: «Ладно!» — и солдат торопливо удалился.
— Ну? — буркнул рыцарь. — Что теперь?
Наемник пожал плечами.
— У тебя, мастер, есть новые мысли? — повторил сэр Реквист с явным раздражением.
— Я же просил погодить со штурмом, — спокойно отозвался капитан, — мой маг разбирается в обстановке. Дело оказалось с подвохом, этот Марольд слишком силен.
— Ну и что?
— С вашего позволения, сэр, мой колдун твердит: чародей такого уровня, как Марольд, мог бы спокойно занять пост придворного мага при любом из дворов Империи… исключая, разумеется, столицу. Однако он предпочел малопочтенное занятие, разбойничает в захолустье. И почему именно здесь?
— Какая разница!
— Герт считает, что это важно и что ему нужно понять, откуда черпает силы Марольд Ночь. Когда разберется — сможет противопоставить свою магию чарам разбойника. Колдун только что вернулся в лагерь, говорит — выяснил нечто важное. Он следил за разбойниками и что-то увидел…
— Что именно?
— Разве он скажет… — Наемник пожал плечами. — Это же маг! Но уверяет, кое-что высмотрел там, на холме.
Свен навострил уши. О нем забыли, и парень решил этим воспользоваться, чтобы разузнать побольше.
— Кое-что… высмотрел… — буркнул рыцарь.
— Ну да. Герт просил разрешения поболтать с пленным, я позволил. Как только узнает… э!..
Поминая отрядного колдуна, капитан обернулся к выходу из шатра и приметил тихонько сидящего в углу Свена.
— Э… парень, ты еще здесь? Можешь идти отдыхать. Ты нынче отличился. Молодец!
— Да, тебя следует наградить, — буркнул сэр Реквист, — я прослежу, чтобы не забыли отметить твое усердие. А теперь ступай!
Выходя, Свен расслышал, как капитан вполголоса толкует рыцарю:
— Я, сэр, уверен, что вы применили правильную тактику, так и следует брать разбойничье логово. Но только сперва Герт должен…
Свен вдохнул прохладный сырой воздух и огляделся. Неподалеку у костра лежал связанный по рукам и ногам разбойник. А над ним… сперва Свену померещилось, что над пленником склонился густой куст и раскачивается, шевеля ветвями… Нет! Это оказался чародей Герт в дурацком наряде, утыканном веточками. Колдун, нависая над злодеем, что-то монотонно бормотал — то ли подробно расспрашивал, то ли рассказывал. Свен отошел в сторонку, присел, отвернулся, искоса разглядывая странную сцену.
— Пошел ты к Гангмару! — отчетливо буркнул разбойник.
Свен думал, что чародей станет браниться, но тот молчал. Зато в руках мага возникло некое зеленое свечение… потекло к лицу связанного человека, тот застонал, задергался в путах. Сторожившие его солдаты отвернулись и демонстративно уставились куда-то в темноту. Затем свечение исчезло, и Свен разглядел в руках колдуна нечто наподобие маятника — небольшой предмет на цепочке. Отблески огня пробежали по маленьким звеньям.
Пленник, сопя, приподнялся, вгляделся. Затем откинулся на спину и буркнул:
— Да, это она. А теперь, ради Гилфинга, оставь меня в покое.
Колдун поднялся, одернул плащ, роняя веточки, и побрел куда-то в сторону от лагерных костров. Получив ответ пленного разбойника, Герт тут же утратил всякий интерес к допросу. Ну и что, подумал Свен, вот этот пень поможет одолеть грозного Марольда? Только и способен, что над пленным издеваться.
Глава 16
Наутро Ригирт спустился в зал, а Петер отправился проведать осла. Возвратившись, застал учителя уже беседующим с щекастым кабатчиком. Тот, отечный с похмелья, мялся и глядел в сторону.
— Вот я и хочу сказать, почтенный мастер чародей… вчера-то… Я наговорил…
— Ничего. — Ригирт, свежий и трезвый, выглядел так, будто не усидел вчера с хозяином три кувшина. — Я вчера сказал, готов повторить и сегодня: договора не заключаю иначе как на трезвую голову.
— Нет, но если я вчера, — хорохорился хозяин постоялого двора, — если я обещался… Мое слово верное…
— Вчера, — перебил толстяка Ригирт, — я не стал тебя разубеждать, но сегодня хочу сказать: не дело ты задумал. Посуду заколдовать! Если бы все было так просто, кто б покупал латы из гномьей стали? Все знатные господа заказали бы для турниров зачарованные глиняные доспехи! Небьющиеся, как же! Да, все верно, если я пошепчу над твоими плошками, они станут прочнее. Пожалуй, даже выдержат два-три удара об пол.
— Да? Так ведь мне как раз и…
— Не спеши, мастер! Твои клиенты — грубые молодые парни. Такой, если хватит миской об пол или о стену, а миска не развалится, такой, говорю, парень только разозлится. И раззадорится так, что не уймется, покуда не расколотит всю посуду, какая только есть перед ним на столе!
— Тоже верно… — Кабатчик, оживившийся было, снова сник. — Что ж мне делать-то?
Ригирт гордо выпрямился и отложил ложку.
— Я могу предложить тебе кое-что, друг мой! Скажи-ка, как поступят твои пьяные лесорубы, если разбитая кружка завоняет?
— Завоняет?
— Ну да! Расколотил кружку вдребезги — а из нее облако вонючего дыма. Что сделают эти буяны?
— Рассмеются? — решился вставить слово Петер.
Кабатчик покосился на парня, подумал, почесал затылок и кивнул:
— Пожалуй, что станут ржать. Да и еще пару кружек тут же расколотят, чтобы убедиться, как оно происходит. Что мне толку с того? Вдобавок заведение провоняют!
— Провоняют, это верно! — Ухмыляющийся колдун откинулся на спинку стула. — Запашок будет, что надо! И тебе придется запастись тряпочкой, пропитанной ароматом. Но не беспокойся, магические миазмы продержатся не дольше двух часов, после рассеются без следа. Но что потом будет у тебя в зале?
— А что потом? — Толстяк чуял в словах Ригирта подвох, но не мог сообразить, в чем дело.
— Да, что потом? — подбодрил чародей. — Вот они расколотили пару кружек, убедились, что воняет нестерпимо. А потом им эта забава надоест. Пиво, вино, закуска на столах — а в заведении вонь! Молодые ведь парни, им скучно долго над чем-то одним смеяться. Ну, повеселились — ладно. Они уже будут знать, что из разбитой кружки смердит. И как поступят с парнем, который расколотит кружку после того, как всем надоело в смраде сидеть?
