— Вы были рядом с раненым начальником стражи? — неприятно изумился Бэр. — Вот это очень, очень нехорошо…
Сержант тревожно огляделся по сторонам и перешел на еле слышный шепот.
— Скажу вам по-дружески, хотя и не имею права. Слухи по городу идут, будто бы Эдвара кто-то из своих же и прикончил. Смертельную рану наш командир-то в спину получил! И, похоже, не копьем его… Что вы на это скажете, господин художник?
— Неужто правда? — потрясенно проговорил Лукас. — Кто-то из своих?
Бэр криво усмехнулся.
— Да нет, ну что вы, такое даже обсуждать всерьез не хочется, глупость несусветная, одним словом. Можно подумать, разбойники не могли сзади налететь, тем более в темноте.
— И в самом деле, — с готовностью поддакнул Лукас, — тогда ж, будто ночь внезапно наступила среди бела дня. В такую-то темень, что угодно могло приключиться.
— Да вот и я о том же говорю! — с досадой произнес сержант. — Но только людям рты ведь не заткнешь. Приходят ко мне, просят разобраться. Ну, я объясняю, конечно, как могу, да толку-то от этого немного. Народ темный, неграмотный народ. Только и думают, как виноватого найти. Верно?
Лукас промолчал. Но Бэр, похоже, и не ждал никакого ответа.
— Да, такие здесь люди, только и ищут виноватого, — хмуро повторил он. — Особенно ежели человек приезжий и заступиться за него некому, его ведь проще простого обвинить. — Сержант внимательно посмотрел на художника. — Вы уж лучше молчите, любезнейший, о том, что Эдвара видели в тот день. Оно и всем спокойней будет.
Опешивший Лукас растерянно кивнул. Бэр дружески похлопал его по плечу и зашагал прочь. Художник с тяжелым сердцем медленно двинулся к воротам. Город показался ему вдруг мрачным и опасным.
Глава 13
Когда колдун удалился, Свен решил разглядеть логово Марольда как следует. Но полюбоваться укреплением ему не дали. Начальство выработало некий план, и новобранцам было велено убраться в тыл. Вперед выдвинулись латники и солдаты из Ренприста. Свен удивился: наемники, казавшиеся только что веселыми и словоохотливыми, мгновенно превратились в угрюмых сосредоточенных служак. Многие достали луки и теперь поспешно натягивали тетиву.
Из-за деревьев, где приказали стать Свену и его землякам, было плохо видно, что происходит. Похоже, что гонзорские латники двинулись к крепости, сомкнув щиты. Идти предстояло по открытой местности, так как разбойники Марольда вырубили деревья на подступах к укреплению. Когда латники вышли на пологий склон холма, увенчанного эльфийскими руинами, лучники рассыпались неровной цепочкой вдоль опушки и изготовились к стрельбе. Среди них Свен приметил колдуна, Герт пригнулся за кустами, и воздух над ним колебался, будто над раскаленным горном. Двое наемников прикрывали мага щитами.
Когда штурмующие приблизились к частоколу на сотню шагов, начало темнеть, воздух наполнился едва слышным гулом. Солдаты на поле, кажется, замедлили шаг, но разглядеть толком Свен уже не мог. На холме, над гребнем частокола возникла яркая вспышка, чуть позже раскатисто грохнуло — по лесу пошло гулять эхо. Между шеренгой гонзорцев и холмом бухнуло, взметнулись комья земли — колдун промазал, взял слишком близко.
По редкой цепочке наемников будто прошла волна, запели тетивы — в дело вступили лучники. Расстояние было слишком велико, вряд ли обстрел мог причинить большой ущерб защитникам крепости. Наверное, решил Свен, разбойников просто держат в напряжении, пугают, чтобы не слишком высовывались из-за бруствера. Снова грохнуло, и яркая вспышка указала место на гребне стены, где притаился Марольд. Свен как раз отвлекся, загляделся на капитана, который, пригнувшись, бежал вдоль линии стрелков — потому и упустил момент, когда магический удар обрушился на латников. Снова взлетела земля, завопил раненый солдат. В кустах, где засел чародей Герт, раздался громкий хлопок, и лохматый огненно-рыжий ком, завывая, унесся к крепости — точнехонько к тому месту, откуда палил Марольд Ночь. Вздрогнул частокол, с той стороны тоже закричали. И тут же поблизости, в кустах, протяжно запел рожок. Латники поспешно отступали, оттягивались к опушке. Здесь они остановились. Свен снова поискал глазами капитана — тот присел рядом с Гертом и оба что-то оживленно обсуждали, жестикулируя и перебивая друг друга.
— … Не выйдет! — разобрал подмастерье сиплый голос чародея. — Это был мой лучший выстрел, но защиту я не пробил. Сегодня от меня толку больше не будет, а лучники на таком расстоянии не могут…
— Я знаю, что могут лучники, а чего нет! — рявкнул капитан. Потом добавил уже тише: — Ладно, если ты так настаиваешь.
— Смотрите, продолжает темнеть, Гангмар знает, что еще выкинет этот ублюдок, когда окончательно…
— Я же сказал: ладно! — Капитан явно был недоволен. — И еще неизвестно, станет ли слушать меня этот господин…
Наемник выбрался из кустов и убежал — должно быть, разыскивать рыцаря. Мимо Свена провели солдата с окровавленным ртом. Тот ругался и сплевывал красным — латник разбил лицо краем собственного щита, когда в него угодил магический удар Марольда. Вскоре показался гонзорский военачальник. Капитан брел следом, отставая на полшага, и без особого энтузиазма толковал:
— Герт сказал, что когда совсем стемнеет, сила разбойника возрастет, а отсюда мы никак не сумеем ему повредить, мерзавец навел защитные чары. Солдаты не смогут подойти ближе, этот Марольд уже пристрелялся и…
— Я понял, но что же нам делать, по-твоему?
— В отношении магии я целиком доверяю моему колдуну. У него есть какой-то план, нужно время…
— План? Какой план?
— Вы же знаете чародеев, сэр. Герт ни за что не скажет раньше, чем попробует. Дайте ему время и…
— Время, время… У меня нет времени! До приезда его светлости в Гонзор остается едва ли две недели, и ты это знаешь не хуже меня!
— Но Герт говорит…
— Гангмар бы взял всех колдунов! Ладно, будь по-твоему. Отойдем, станем лагерем. Вышли своих людей, пусть стерегут ночью окрестности. Сейчас я отправлю гонца в Пинед, а с завтрашнего дня начнем правильную осаду. Отступаем!
Хотя до вечера было далеко, военные действия прекратились. Латники, пинедские ополченцы и часть наемных солдат отступили от крепости Марольда и занялись обустройством лагеря. Из этого Свен заключил, что осада продлится некоторое время.
Гонзорские латники держались как большие господа, не утруждая себя работой. Рубить лес послали ополченцев, а когда Свен, груженный хворостом, возвратился в лагерь, увидел, что шалаши и дозорную каланчу готовят наемники из Ренприста. Единственный труд, который взяли на себя столичные солдаты — приготовление обеда. Вряд ли это можно счесть большой работой, скорее уж привилегией — несложно угадать, кому достанутся лучшие куски. Наемники подчинялись беспрекословно, раз уж им платят, и капитана цена устроила, то они невозмутимо исполняли, что прикажут.
Если у Свена и мелькали раньше мыслишки о вольном отряде, теперь он твердо решил: если воинская карьера — то только в регулярной армии.
Вскоре ополченцы под руководством наемников подготовили импровизированный лагерь — на плоском пригорке устроили шалаши, высокая сосна превратилась в каланчу, на которой сидел наблюдатель. Кусты и мелкие деревца вырубили, чтобы подходы стали лучше просматриваться. Не то чтобы солдаты опасались нападения, скорее все делалось машинально, по привычке.
Около половины наемников в лагерь пока не вернулась — их оставили наблюдать за крепостью Марольда. Не видно было и чародея.
После обеда ополченцам велели отдыхать и ждать распоряжений. Последнее — только для проформы, в этот день ничего больше не намечалось, никаких активных действий. Во всяком случае, для парней из Пинеда — им даже охрану лагеря не доверяли. Поэтому Свен отправился бродить между кострами, за которыми расселись солдаты, и слушать разговоры.
Ближе к ночи около дюжины наемников покинули лагерь и ушли сменить караульных. Через полчаса те возвратились и сели ужинать. Никто их не расспрашивал, сами солдаты ничего не рассказывали. Среди воинов Свен не сразу узнал Герта — колдун увешал плащ веточками, так что был похож на шагающий куст. Потом к ужинающим подошли командиры — капитан и рыцарь Реквист.
