— Песочком протрешь — заблестит пуще нового! — отмахнулся недоросль. — Девяносто.
— И в пятнах крови. — уже с подозрением протянул я, носком ноги переворачивая кусок кольчуги. — Пятнадцать.
— Ну…дык…песочком! — немного смутился торгаш. — Восемьдесят.
— И в пробоинах… — рассматривая в клочья оторванный угол щита, на котором отчетливо виднелись отпечатки чьих-то зубов. Точно грызли. Гадость какая.
— А…Но… — еще большие сник коротыш, но тут же нашелся: — Зато сквозь них врага видно.
Я склонил голову набок и не мигая уставился на продавца.
— Семьдесят? — заискивающе предложил он.
Я смотрел не мигая.
— Шестьдесят? — менее уверенно, но все еще с надеждой в глазах.
Я смотрел.
— Пятьдесят? — грустно.
Я зевнул.
— Ну сорок-то? — с паникой и почти без надежды.
Я вздохнул, изображая вселенскую скорбь.
— Тридцать. — намертво севшим голосом, схватившись за голову. — И ни монетой меньше!
— Двадцать. — резюмировал я, прекращая торги.
— Двадцать пять? — снова заискивающе.
— Дешевле будет прирезать тебя прямо здесь и забрать все бесплатно. — я легонько оскалился, демонстрируя клыки дроу.
Коротышка на мгновение спал с лица, но тут же повеселел.
— Двадцать — так двадцать. — и, протянув мне руку и дождавшись, пока она будет пожата, добавил: — Один черт без дела валялось и выбрасывать собирался.
Я усмехнулся. Вот жук.
— Да и не дал бы никто больше десятки. — с откровенным злорадством добавил торгаш.
Ах ты маленький паршивец! И ведь не поторгуешься теперь — рукопожатием сделку завершили.
— Доставка за твой счет. — копируя злорадство, отзеркалил я и, не слушая возмущений, припечатал: — Нет доставки — нет денег.
Недоросль сплюнул, но согласился — деваться ему было некуда. Да и сплюнул чисто ради проформы — куш на продаже железного мусора он сорвал неплохой, грех не порадоваться. Доставка — копейки.
Договорившись о времени и месте, я двинул домой, по пути прикупив Мари пирожков и кое чего еще. Близилось время обеда.
***
— А! А! Что я тебе говорил? — едва не подпрыгивал Келлер, тыкая пальцем в удаляющуюся спину объекта. — Знаешь как это называется? Ролевые игры!
Фрост лишь устало прикрыл ладонью лицо и схватился за переносицу. О, боги…
— Зачем ему покупать разную рухлядь, а? В этой лавке отродясь ничего другого не было! Вырядит дварфов в разбойников, да прикажет себя…ловить! И грабить. А ведь когда грабят — жертву ощупывают. Обыск, так сказать. Первичное облапывание. А потом… Потом он попытается сбежать! А когда разбойники жертвую ловят — они ее наказывают. Знаешь как в игрищах содомитов наказывают?!
Фроста начал разбирать нервный и истеричный смех. Кажется его напарник окончательно двинулся…
— Или — больше! — никак не желал угоманиваться Келлер, перебирая все пришедшие в голову варианты. — Пирожков он зачем купил, м? Не знаешь? Зато я знаю! Они будут играть в несчастную обделенную крестьянку!
— Ч-чиво-о? — сморщившись, будто съел кислый до ужаса фрукт, Фрост затряс головой. — Какую?
— Несчастную! И обделенную. Она в город приехала, на заработки. Пирожков привезла…на продажу. А злая мачеха ей так и сказала: мол, не продашь на пять золотых — домой можешь не возвращаться. Так ты мне скажи — ну откуда бедной селянке взять пять золотых? За пирожки? Х-ха!
— И-и? — окончательно запутавшись, схватился за голову Фрост.
— Иии… Она идет их зарабатывать. Разными способами. Покорять столицу, так сказать.
Агент тайной канцелярии лишь застонал и, ускорив шаг, попытался оторваться от напарника.
— Более того! Скажи вот, захрена он сонного порошка накупил? — вновь вскинулся Келлер. — Зуб даю — заставит себя усыпить. Он же — жертва, крестьянка! А душегубы, когда добрые, жертв всегда усыпляют! Чтобы они, значит, не чувствовали ничего…
Фрост ускорил шаг, чувствуя, как напарник следует за ним, и не думая утихать:
— Или все же: разбойники отнимают у бедной крестьянки еду? И наказывают за то, что бедняжка соврала и пыталась ее спрятать? Как думаешь — куда дроу может спрятать пирожки? Одежду-то у него отнимут… Фрост! Ну постой… Погоди! Интересно же!
Глава 7. Побег
Настроение было сопливым и радостным: в кои то веки не пришлось никого убивать и никто не пытался убить меня. От носителя моментально пришла волна несогласия — с чего это вдруг?
Долбанув меня мыслеобразом возмущения, а за ним и негодования, дроу выдал логическую цепочку, добивших мой бедный мозг окончательно:
— Либидо (мужской половой орган?), необходимость (нужда, надо?), держать (хватать?), узда (в узде? поводьях? цепи?).
Э-э-э… Што?
На этот раз образы шли парами, еще больше запутывая ситуацию:
— Белье — отрицание. Самки — отрицание. Враги — согласие. Враги — близость.
Согласие — значит наличие?
— Согласие.
Ой-ой. Кажется мне только что намекнули на мою похотливость. Лифчиками увлекся и проморгал…слежку?
— Согласие.
Господи, какой стыд. Оперативник, тоже мне. Позорище.
— Магия (запах магии). Защита, иллюзия. Незаметность (скрытность?).
Ага. Теперь ясно и даже не так стыдно — кажется соглядатаи защищены с помощью чар. Дроу же словно собака — не заметил, так унюхал. Или наоборот? Впрочем, неважно. Ситуация дрянь — караван уходит из города только завтра.
— Малый размер (низость?). Мушка, комар, паук. (насекомое?). Скорость, убийство. Сытость.
И то верно. Если кого и послали следить — то только мелкую сошку. Прибить их по тихому, да души испить — даже некромант тела не найдет. Авось пока хватятся — мы из города уберемся.
Согласовывая с дроу маршрут движения, я двинулся зиг-загами, выбирая самые малолюдные и узкие переулки. Пришлось сделать небольшой крюк в сторону Нижнего города — увы, только там были подходящие трущобы. Шпионы, судя по ощущениям носителя, поначалу немного отстали, но затем подтянулись и ускорили темп. То, что надо. В очередной раз резко сменив курс, я завернул за угол и затаился.
Допрашивать преследователей дроу запретил, причем напрочь — приказал бить сразу и насмерть. Правота здесь была — неизвестно, что именно помимо магической маскировки было в загашниках у шпионов. Да и какая разница, кто решил проследить? Все одно не к добру… Керро'тарн, вернувшись из небытья, легонько кольнул руку импульсом. Хоро-ооший мальчик, сейчас мы тебя покормим…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
