Прогремели выстрелы, и в потолке образовалась пара дырок. Пули продырявили стол.
– Убирайтесь отсюда, пока я вас всех не перестрелял! – закричал сверху Сарапаев. Снова прогремели выстрелы, и в потолке появилось еще несколько дырок.
Истребители поспешно покинули избу.
– Эй, легавый! – закричал с улицы Петька. – Побереги патроны! Не забудь оставить для себя последний!
Абатуров усмехнулся.
– Дурак ты, Петька! Кому ты это говоришь?!
Чтобы не терять времени, пока Коновалов пригонит трактор, решили навестить соседние дома.
3
Мишка торопился. Идти нужно было в другой конец деревни. Трактор Мишка оставил в последний раз возле своего дома. Это было, когда он решил напиться из-за ссоры с Витькой Пачкиным. Он решил оставить трактор, чтобы спьяну опять не накуролесить.
Мишка вспомнил, как Пачкин обзывал его нехорошими словами и как он ему двинул разводным ключом по башке.
А потом он вспомнил, как Пачкин-вампир лез из погреба. Мишка прибавил шагу. Ему очень хотелось побыстрее снести крышу Сарапаеву.
Возле церкви он остановился. Ему очень захотелось проверить, как там Ирина.
Коновалов подергал дверь. Дверь была заперта. Он постучал и крикнул:
– Ира! Это я, Мишка! Чего закрылась?
– Это ты, Михаил? – переспросила из-за двери Ирина, и у Мишки встал.
– А кто ж еще? Я, Михаил Архангел!
Ирина открыла дверь и выглянула. Мишка заулыбался.
– Я это… проверить пришел, всё ли с тобой в порядке, а то затмение же было… Может быть, тебя напугали… Так ты мне скажи, если что… – он сжал большой кулак. – А мы легавых собрались кончать. Представляешь, легавые-вампиры засели на крыше и отстреливаются из пистолетов! Я за трактором пошел. Хотим трос к крыше подцепить и трактором дернуть. Снесем, на фиг, крышу ментам – и конец!.. – Мишка помолчал.
Ирина тоже молчала, и у Мишки начал опускаться. Мишка кашлянул.
– Как здоровье? – спросил он.
– Нормально, – Ирина пожала плечами.
Чувство Коновалова немного окрепло, самую малость. Интересная девушка. Нет ли у нее случайно немцев в родне? — подумал он.
– Ирина, у тебя случайно немцев в родне не было?
Ирина насторожилась. С чего этот простой тракторист задает ей такие вопросы?
– Нет, немцев у меня в родне никогда не было. Родом я с Тамбовщины, и всю жизнь на ней провела. Мои родители – простые русские люди. Папа из Тамбова, а мама – татарка.
Мои дедушка и бабушка со стороны отца происходят из простых колхозников. А по маме – коноводы…
Мишка переживал небывалый подъем. Он почувствовал себя очень замечательно оттого, что его организм так же хорошо теперь реагирует не только на иностранок, но и на своих русских девчат. Он уже не слушал, что именно говорила Ирина, а только улавливал своей высоко задранной антенной положительные вибрации ее голоса. Он забыл, куда шел и чего ему надо – всё было забыто и отброшено!
– …а мой прадедушка по маме…
– Ирина, – Мишка прервал ее и сам испугался. – Ирина!.. Выходи за меня замуж.
Пирогова поперхнулась и растерялась. Она не ожидала такого поворота. Поведение русских не поддавалось анализу. Едва ей начинало казаться, что она наконец-то поняла русскую душу и сжилась с русским характером, что она ведет себя, как русская, и думает, как русская, – как опять случалось что-нибудь такое, что напрочь выбивало ее из седла.
– Миша…
– Ирина! Я серьезно!.. Перебьем вампиров – и вся деревня наша. Будем жить в каком хочешь доме. Барахла осталось – во! Трактор у меня есть. Работать буду. Пить брошу – у меня сила воли! Как вампиров заколем, так сразу брошу! Будем жить нормально, по-человечески. Обижать тебя не буду. Я с женщинами не дерусь. Если не веришь, можешь у моей первой жены спросить. Пальцем ее не трогал. Хотя, хрен ли с ней разговаривать! Семья у нее отвратная. Не повезло мне с первой женой… Вот… Заработаем денег, купим мотоцикл с коляской и поедем в кругосветное путешествие. – Мишка взял Ирину за руку. – Ну как, согласна?
Ирина заморгала.
– Знаете, Михаил, сейчас, мне кажется, не самое подходящее время для таких планов… Нужно пережить весь этот ужас, а потом можно будет говорить… Сейчас, если можно так выразиться, идет война, а когда идет война, кто-нибудь из нас может погибнуть… с разбитым сердцем… Давайте, Михаил, поговорим об этом после. Вы должны понимать такие вещи, – она легко сжала Мишкину руку.
Мишка, старавшийся всё это время сконцентрироваться на смысле ее слов, пришел в еще большее возбуждение. Вот так девушка! Таких девушек я в нашей деревне не встречал! Как она правильно говорит!
— Я согласен подождать, – сказал Мишка. – Тогда… встретимся, как говорится, в шесть часов вечера после войны, и ты дашь мне ответ, – он тряхнул Иринину руку, отдал ей честь, развернулся кругом и зашагал прочь.
4
Мишка подъехал на тракторе к сарапаевскому дому, где его уже ждали остальные члены отряда ИСТРБЕСЫ.
– Ты пока ходил, мы два дома очистить успели, – проворчал Абатуров. – Чё долго так?
– Чё долго? Нормально… Трактор не заводился. Понятно?
– Не заводился! – дед Семен усмехнулся. – Видел я с крыши, что у тебя заводилось! Стоял вон перед церковью, с Иркой обжимался.
Мешалкин привстал с бревна.
– Кто обжимался?! – Мишка спрыгнул на землю. – Просто зашел посмотреть – всё ли с человеком в порядке.
– А чё покраснел, как рак? – не унимался Абатуров.
– Знаешь что, дед, – Мишка вздохнул, – я бы раньше об этом промолчал, но теперь, как ты говоришь, в такой ситуации – мы ничего друг от друга скрывать не должны и врать друг другу не должны… Так вот, ты, наверное, слышал, как у меня на немок вставал, когда они говорят?.. Так вот… из-за переживаний у меня случился внутренний перелом. У меня на простых русских девчат стало вставать круче, чем на немок. Я через это почувствовал гордость, что я русский человек! Как ты, дед, думаешь про это дело с точки зрения религии? Это у меня от Бога произошло или как?
Абатуров задумался.
– Ты, Мишка, русский?
Мишка кивнул.
– И встает у тебя на русскую?
Мишка опять кивнул.
– Значит, от Бога.
Мешалкин почувствовал дикую ревность. Ему захотелось срочно подойти к Коновалову и попросить его оставить Ирину в покое, иначе… Но это желание накрыло волной внутреннего переживания. Он подумал – имеет ли он право, когда он только что потерял жену и детей, ревновать другую. Юра сдержался.
– Я хочу еще сказать, – добавил Мишка. – Я Ирине сделал предложение, и мы договорились встретиться в шесть часов вечера после войны с вампирами. И она тогда даст мне свое согласие. А жить мы будем в доме с колоннами, который у пруда.
Мешалкин не выдержал. Он вскочил на ноги и закричал, размахивая руками:
– Да что же это такое?! Мы тут жизнью рискуем, а этот гад на тракторе вон чем занимается! – У Юры изо рта брызгала слюна.
– Да! – подскочил Абатуров. – Это почему это тебе, Мишка, дом с колоннами?! А?! Ты кто такой?! Пацан! – Он пихнул Мишку в грудь.
Коновалов пошатнулся.
– Ах, сволочь! Зятек дорогой! – Хомяков схватил Мешалкина сзади за рубашку и дернул. – Думаешь, я не понимаю, чего ты на тракториста кинулся! Не успела твоя жена с детьми погибнуть, а ты уже на сторону хрен заточил! – Он стукнул Юру кулаком по затылку. – Сука!
Юра полетел вперед головой и врезался ею Мишке в нос.
На этот раз Мишка не устоял на ногах и отлетел на забор. К нему подбежал Петька и пнул его ногой.
– На, блин! В доме он с колоннами, гад, жить собрался! На, блин! Получай! Самый, что ли, ты тут главный?! На, блин!
Мишка перехватил Петькину ногу и дернул. Петька повалился на забор, налетел на гвоздь и повис на нем за пиджак. Мишка влупил ему со всей силы в спину кулаком. Но тут к Мишке подскочили с одной стороны Абатуров, а с другой – Мешалкин, и принялись метелить его с обеих сторон. Сзади на Мешалкина накинулся Хомяков и лупил Юру по чему попало. Мешалкин, продолжая избивать Коновалова, лягал назад ногой, иногда попадая в Игоря Степановича и крича в его адрес обидные слова. Петька Углов наконец сорвался с гвоздя и сразу врезал кому-то ногой, тому, кто подвернулся. Злоба охватила дерущихся и накрыла их своим красным одеялом.
Скрепкин несколько минут стоял ничего не понимая, а потом бросился разнимать ИСТРБЕСОВ. Но моментально получил в глаз, сам разозлился и присоединился к драке, забыв, чего он сначала хотел.
ИСТРБЕСЫ то и дело охаживали друг дружку осиновыми колами, и если бы в этот момент кто-то проходил мимо, он бы мог подумать, что попал в древний Рим на бой диких гладиаторов.
Из клубка тел поднялся Мишка Коновалов, ухвативший деда Семена за воротник и за штаны сзади. Он поднял старика над головой. Абатуров кряхтел и болтал руками-ногами, пытаясь ударить Коновалова по спине или схватить за волосы. Мишка, с воплем «эх-ма», оттянул деда назад и швырнул его через голову. Пролетев порядочно, дед Семен упал в кусты смородины и ударился головой об землю. Хорошо, что смородина смягчила этот жуткий удар, иначе бы слабая голова старика раскололась напополам. Однако Абатуров потерял сознание…
