– Даже если и так, я этому помешать не могу, – ответил Джок. – Не посажу же я вас туда третьим. Будем надеяться на их благоразумие. Сейчас я туда схожу и скажу им, что отправляю людей в Барни. Может быть, меньше будет переживать из-за матери. А вы найдите Салана и скажите, чтобы подбирал себе команду. И пусть возьмут с собой больше золота. За столичной лигой Барни есть должок, так что кого-нибудь из заговорщиков можно попытаться убрать с их помощью. Затягивать с устранением нельзя. Если начать убивать одного графа за другим, то все быстро поймут, что происходит и так прикроются, что не подберешься. Поэтому все нужно сделать максимально быстро.
Принца переселили из его комнат в апартаменты Лани, у дверей которых вместо гвардейского караула стояли люди Лишнея. Джок постучал в дверь, немного выждал и вошел. В гостиной никого не было, поэтому он подошел к дверям спальни и постучал в них.
– Это я, – громко сказал он. – Вы можете выйти, или мне прийти позже?
– Вы можете зайти сами, Джок! – услышал он голос Лани и открыл дверь.
Принц с герцогиней сидели в сдвинутых креслах и вопросительно на него смотрели.
– Извините, если помешал, – сказал Джок. – Пришел сказать, что сегодня в столицу Барни выезжают мои люди. А из военного лагеря в Сотхеме в Ордаг выехала герцогиня Альда. Из письма герцога можно понять, что война закончится в течение нескольких дней.
– Значит, отца убили, – весь поник Камил. – И маму вы спасти не успеете! Кто это сделал? Ну что вы на меня так смотрите, граф? Если бы отец был жив, вы бы мне об этом так и сказали. А раз промолчали, значит, вам не велел говорить Серг. И Альда уехала одна раньше времени наверняка из-за этого. Так кто?
– Графы с юга.
– Все смуты и мятежи, которые у нас когда-либо были, всегда зарождались там, – сказал Камил. – Для чего вы посылаете людей, можете ответить?
– Нужно наказать мятежников и постараться избежать войны, – ответил Джок, восхищаясь про себя выдержке принца. – Для этого все главные лица заговора должны умереть.
– А кто убил отца?
– Это сделал капитан гвардии. Его пока в списках на ликвидацию нет. Он не ключевая фигура, просто прельстился на очень большие деньги. Если его не уберут сами заговорщики, чуть позже им займемся мы.
– Никогда его не любил! – сказал Камил. – В Барни уже давно никто не покушался на королевскую власть, поэтому отец и был таким беспечным. А ведь Серг его предупреждал, я сам слышал! Что будет со мной?
– Придется вам взрослеть быстрее! – сказал Джок. – Через полгода вам будет пятнадцать. С этого возраста лиц королевской крови можно объявлять совершеннолетними и короновать. Если не передумаете, можете пожениться. Отец хотел забрать вас с собой, чтобы учить управлению королевством. Придется вам пока и дальше оставаться здесь, здесь же и учиться всему тому, что необходимо. А в Барни пока от вашего имени будет править наместник. Его кандидатуру подберете вместе с Аликсаном, но я бы советовал герцога Эдгара Ольма. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, это очень достойная кандидатура.
– Согласен, – кивнул Камил. – Когда приедет Альда, надо будет объявить о том, что наша с Лани помолвка состоялась перед уходом отца на войну. Граф, у меня будет просьба...
– Я слушаю, принц.
– Я понимаю, что вряд ли такое может быть, но если мать не убили, а только заточили...
– Я сделаю все возможное, чтобы она не пострадала и оказалась на свободе, – сказал Джок. – Даю вам слово!
Когда Лишней ушел, Лани опять перебралась на колени Камила, откуда ее согнало появление графа. Она обхватила его руками и прижалась головой к груди.
– Когда у меня убили всю семью, мне поначалу не хотелось жить! – зашептала она другу. – А потом появился Серг. Горе осталось, но уже не было мыслей о смерти, и я поняла, что для любого человека очень важно, чтобы рядом был кто-то близкий, кто тебя любит, и кого можешь любить ты. И неважно, родной он по крови или нет. Первое время я очень часто видела во снах и родителей, и брата. А после появления Серга эти сны очень скоро прекратились. Мне одна графиня сказала, что умершие снятся, когда человеку плохо, и нет якоря в жизни. Я хочу стать для тебя таким якорем! Пусть все думают, что у нас с тобой только дружба, но я-то знаю, что это любовь! Дружбу терять больно, но любовь... Все мои мысли только о тебе, о том, как мы будем с тобой жить и любить друг друга. Ты не раздумал брать меня в жены?
– Ты же знаешь, что я тебя люблю, как я могу раздумать? – сказал Камил, целуя ее макушку.
– Не так! – она подставила ему губы и закрыла глаза. – Поцелуй, как целовал прошлый раз! Было так приятно! И ты на меня сразу отреагировал!
– Давай так не будем целоваться, – ответил покрасневший принц. – Нам с тобой уже немного осталось. Какие-то полгода, и ты будешь моей!
– Я готова стать твоей хоть сейчас, – прошептала она, опять прильнув к его груди. – Я же знаю, что ты этого хочешь и уже можешь. Вот и сейчас...
– Это из-за того, что ты ерзаешь! – сказал он, став совсем красным. – Лани, я что-то могу только месяц. Это ничего не значит, и как мужчина я еще слаб. И тебе это пока рано. Я только опозорюсь, а потом не смогу смотреть в глаза твоей семье. Полгода пролетят быстро, а в нашем возрасте это время много значит. Ты за последние полгода, знаешь, как изменилась?
– Груди выросли! – сказала Лани. – Не такие, как у Альды, но таких у меня, наверное, никогда не будет. Если хочешь, можешь их погладить, мне будет приятно.
– Опять ты за свое! – возмутился Камил. – Слезай с коленей. Ты думаешь, я железный?
Сделав жалкое лицо, Лани усилием воли вызвала у себя слезы и пошла плакать на кровать. Своими приставаниями к другу она добилась того, чего хотела. Он бросился ее утешать, забыв на время о своем горе.
Последнее время Лону по ночам стали мучить кошмары. Мало того, что надолго лишили сына, так теперь и муж уехал на войну, и приходилось подолгу ждать от него вестей, мучаясь неизвестностью. Королева и раньше не слишком много времени уделяла придворным, а сейчас и вовсе почти не выходила из зимнего сада. В парке было лучше, но в нем трудно избежать назойливого внимания дворян, а ей не хотелось никого из них видеть. Сегодня сразу же после завтрака она опять пришла сюда на любимую скамейку. Когда распахнулись двери и в небольшое помещение сада ворвались несколько мужчин с мечами наголо, она сразу же все поняла. Они не пришли бы за ее жизнью, если бы перед этим не забрали жизнь мужа. В один миг все в этом мире вдруг стало неважно. Она любила сына, но эта любовь меркла по сравнению с чувствами, которые она испытывала к мужу. Он был для нее всем, и вот его больше нет! Зачем жить?
– Зря вы так, право! – недовольно сказал граф Стеф Жармо идущему рядом дворянину. – Мы пришли только убить, зачем было издеваться?
– Откуда в вас эта чувствительность, граф? – засмеялся его спутник. – Что я сделал, это только мое дело! Вы лучше скажите, какой вам ответ дал герцог Герт Ольма? Он согласился?
– Ни мгновения не сомневался в его согласии, – буркнул Стеф. – Вот вы бы, Сандр, отказались от такого предложения?
– Я – нет, но его отец будет очень недоволен. И Герту, скорее всего, придется выбирать между семьей и короной. Он, конечно, честолюбив, но хватит ли его честолюбия для такого выбора?
– Он уже сделал свой выбор, – пожал плечами граф. – Как и мы все. У кого из нас есть возможность его поменять?
– Мы запятнаны кровью, а он – еще нет, – усмехнулся тот, кого граф назвал Сандром. – Вот если бы он убрал отца...
– Вы слишком многого от него хотите, – возразил граф. – Я оставил возле их замка своих людей. – Если герцог после разговора с сыном броситься в столицу, он попадет прямиком в мой подвал. Убивать его не стоит, а вот посадить на время в подвал, будет полезно для нашего дела. Семью брата короля пока трогать не будем, но за ними нужно понаблюдать.
– По-моему, это все лишние сложности, – недовольно скривился Сандр. – Уничтожить всю их проклятую кровь было бы и спокойней, и надежней. Но вам, конечно, виднее.
