большие суммы сменили хозяев. – Он хмурился все сильнее. – Это рычаг воздействия.
Каз молчал, обдумывая значение услышанного.
– Подытожим. Херд не отыскал надежных улик, изобличавших Чада в деле о крушении вертолета или в чем-то нелегальном. Однако, как только тот вернется, с ним пожелают побеседовать на эту тему сразу несколько человек. Включая АНБ.
Каз окинул взглядом зал, ненадолго задержавшись на Джине Кранце.
– А кому-нибудь здесь это известно?
– Нет. Мне нужно, чтобы все были сосредоточены на безопасном возвращении Чада и экипажа в Тихий океан и сюда. Жернова правосудия свое еще перемелют.
55
Тихий океан
Радиосигнал начал свой путь на илистых берегах разлившейся по весне реки Амур, напротив восточного советского военно-промышленного города Хабаровска. Послание закодировали шифром разведцентра Краснознаменного Тихоокеанского флота СССР, и теперь пульсирующее электричество перемещалось вверх по трем десяткам сочлененных антенных башен, высота каждой из которых составляла без малого восемьсот футов. Подобно оркестру басовитых скрипок, антенны издали в унисон глубокий вибрирующий аккорд, посылая в окружающее воздушное пространство сигнал низкой частоты.
Очень низкой.
Радиоволны вырвались в атмосферу, отражаясь от окружающих равнинных территорий дельты Амура, и преодолели сто миль до электрически заряженной ионосферы, где значительная длина волны наконец отразила их вниз. Уловленный между землей и небом ОНЧ-сигнал продвигался вдоль горизонта, через Сахалин, Охотское море и далее в Тихий океан.
Закодированная информация направлялась в море.
Антенны большинства кораблей слишком короткие, чтобы принять такой сигнал, и они пропускали его при распространении. Однако в пятидесяти футах под океанской поверхностью и за шесть с лишним тысяч километров оттуда длинная металлическая проволока, тралившая воды, приняла его громко и четко. Электрический импульс проник через подводную антенну в недра корабля, пропутешествовал к аппаратуре связи. Когда старший связист увидел, как зажигается желтый сигнальный огонек, а на маленьком экране оживает стрелка ОНЧ, то повернулся посмотреть на печатающее устройство, которое неспешно отстукивало на длинном тонком бумажном листе из рулона объемистое расшифрованное сообщение. Лист выползал наружу, связист пробегал глазами кириллический текст.
Новые приказы. Он вздохнул. Капитан останется недоволен. Они уже пропустили намеченный срок возврата в порт приписки, Владивосток, и уже быстрого взгляда на многословное послание хватило, чтобы понять: плавание затягивается еще на неделю, а то и две.
Но анализировать сообщения для капитана Сердюкова – уж точно не его работа. Он дождался, пока печатающее устройство затихнет, аккуратно оторвал ленту ниже КОНЦА СООБЩЕНИЯ и упаковал ее в папку, помеченную «Только для капитана». Запер дверь радиорубки, вышел в узкий коридор и отправился к центру корабля на поиски капитана АПЛ К-252.
Подводная лодка проекта «Налим», или, по американской классификации, класса «Янки», длиною четыреста двадцать футов, обслуживалась экипажем из ста четырнадцати человек, получала энергоснабжение от атомного реактора, несла шестнадцать баллистических ракет вертикального запуска Р-27 и восемнадцать противокорабельных торпед 53-65М с акустической активной системой наведения по кильватерному следу. К-252 была новой лодкой, ее построили всего два года назад неподалеку от Хабаровска на Амуре, и для нее этот продолжительный выход в Тихий океан стал всего вторым. Капитан Василий Антонович Сердюков командовал лодкой в обоих походах.
Как обычно, большую часть времени дня и ночи капитан Сердюков восседал в коричневом кожаном крутящемся кресле командира, окруженный со всех сторон плоскими желтыми панелями циферблатов и переключателей, снабжавшими его информацией и предоставлявшими контроль над всеми системами субмарины. В данный момент лодка тихо двигалась под тихоокеанскими водами за четыре сотни миль на северо-восток от Гавайев, на скорости шестнадцать узлов направляясь к западу. Домой.
Старший связист остановился за правым плечом Сердюкова, проверяя, не занят ли капитан и не задремал ли. Кожаное кресло имело мягкий подголовник, Сердюков иногда дремал в нем в тихие моменты между часами изнурительной работы, и было бы ошибкой его тогда будить. Связист подался вперед, посмотреть, не сомкнуты ли веки капитана.
Сомкнуты. Он внимательнее пригляделся к лицу: тяжелые веки, длинный нос, острый подбородок высокого мужчины. Для подводника такой рост необычен: высокие люки и низкие потолки беспощадны к головам и коленям.
Он решил, что сообщение достаточно важное, чтобы откашляться. Капитан тут же открыл глаза, мгновенно окинув взглядом стрелочные циферблаты и цифровые индикаторы.
– Да, Павел? – раздался глубокий голос капитана Сердюкова.
Старший связист изумленно замер. Как он узнал, что это я? Он шагнул вперед и передал папку, кивнул и немедленно возвратился на свой пост, не желая присутствовать при прочтении дурных вестей.
Сердюков раскрыл папку, просмотрел сообщение, потом перечитал его более внимательно. Откинул голову поразмыслить. Неожиданность. Месяцы патрулирования у американского и канадского берегов были успешны, но вместе с тем – однообразны и скучны. Корабль проявлял себя очень хорошо, однако ничего ведь, по сути, не происходило. Связывались с окружающим миром редко, команда замкнулась в себе, работе и дотошно регулируемых занятиях свободного времени: в корабельной тесноте развлечений выпадало немного, и все самодельные. Других кораблей и людей за все время плавания не видели, кроме как в перископы. Запасы провианта подходили к концу, команду было все сложнее на что-то ориентировать в будущем, где все дни походили друг на друга. Впереди замаячило возвращение.
Он представил себе, как воспримут на корабле послание. Потребуется распределить задания, которые экипаж до того выполнял только на тренировках. Совершенно необычные действия предстояли им, несомненно, рискованные, потенциально крайне значимые. Секретные и важные. Его губы изогнулись в усмешке. Собственно, для такого и идут в подводники.
Он перечитал заключительные строчки сообщения, обещавшие скорую детализацию информации. По крайней мере, есть точные координаты, примерное время и приказы насчет действий. Он мысленно перебирал своих подчиненных, их умения и упражнения, которые потребуется выполнять в течение следующих дней. У К-252 появляется шанс отличиться среди кораблей Тихоокеанского флота, а его команде будет о чем рассказать в порту, помимо скучных, спокойных патрулирований.
Капитан Сердюков мыслил реалистически; это во второй раз одна и та же лодка выходила в поход под его командованием. Он знал, что третьего не будет, а он все еще кавторанг. Если успешно справится с заданием, которое изложено в сообщении, может заслужить повышение до первого ранга, третью звездочку на погон, и все увидят, что он еще не сбился с пути к адмиральскому званию. Он кивнул своим мыслям. Нужно все сделать правильно.
Он вызвал навигатора и передал тому обновленные координаты. Проследил за их вводом в инерциальный навигационный блок и почувствовал, как подлодка начинает поворачивать.
Понадобится ввести в курс дела старпома и четверых старшин по отсекам, а потом изыскать время для тренировок специализированных членов экипажа. Для выполнения новых приказов потребуются терпение, идеальная точность и
