Рейтинговые книги
Читем онлайн Степан Разин. Книга первая - Степан Злобин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 118

— Стой, палач! — грозно выкрикнул Еремеев.

— За постой деньги платят, — огрызнулся тот.

— Стой, сказали! — воскликнул второй казак, ухватив палача за ворот.

— Поди-ка ты прочь, пьяна харя! — огрызнулся палач, отшвырнув казака сильным, ловким ударом в зубы.

Другие казаки вмиг скрутили за спину обе руки палача.

— Батожья ему, — спокойно сказал Митяй Еремеев.

— Вяжи ко столбу его, братцы! Пусть сам все муки спытает! — выкрикнул кто-то в толпе.

Приказный подьячий, стоявший за пристава у правежа, кинулся наутек.

— Стой, стой, собачий корм, и ты свою долю у нас заслужил! — проворчал здоровенный посадский детина, поймав его, как мальчишку, в охапку.

Воеводский сыщик, случившийся тут, ударил в тулумбас, призывая на помощь. Его тоже схватили…

Дюжая, рослая баба, в слезах, обнимая, уводила с площади побитого палачом мужика.

— Эй, кума, погоди. Ты куды ж волочешь-то чужого мужа? — окликнул один из разинцев. Пошарив глазами в толпе, он увидел растерянную женщину, прибежавшую с плачем в кабак. — Ты чего же зеваешь! Гляди, уведет твоего мужика! — воскликнул он, подтолкнув ее к битому.

— Да муж-то не мой!.. Где же мой-то?.. Куды ж мой девался? — жалобно бормотала она.

— Знать, ранее бит. Вот гляди — на рогожке, — сказал казак, указав на другого, лежавшего мужика. — Забирай да веди…

— Да тоже не мой!..

— Не твой да не твой!.. Разборчива дюже!.. Бери да веди, коли хозяйка ему не нашлась! Вишь, сам-то не может, забили…

Молодой казак от души хлестал палача батожьем.

— У-у, комарик плюгащий, и жахнуть добром-то не в силах! Ручонки жидки! За палаческо дело схватился, кутенок слепой! — в бессильной злобе бранился палач.

— Пусти-ка, Петрунь, может, я ему пуще по нраву, — вызвался ражий казак, выбирая из кучи батог.

У другого столба, рядом, тонко визжал приказный подьячий, червяком извиваясь под гибкой лозой. Связанный воеводский сыщик скулил и просил прощения у казаков.

Подошедшая гурьба астраханских стрельцов зубоскалила, стоя в сторонке, не смея вмешаться.

— Добралась и пчелка до меду, не все-то людям! — с издевкой заметил один из стрельцов.

— Терпи, палач, воеводой станешь! — поддержал второй.

— Погодите, стрельцы, доберусь. Вот казаки на Дон сойдут, я над вами тогда натешусь! — прохрипел палач.

Из кабака притащили вина на площадь.

Битых недоимщиков отпаивали вином. Уже и стрельцы смешались с толпой казаков. Кто-то дал для потехи стакан вина привязанному к столбу палачу.

— Заткнись на одну духовинку, не лайся, — сказали ему.

— Закуска, товарищи, братцы! — крикнул ярыжный, снимая с плеча тяжелый бочонок.

Все знали здесь эти бочонки по виду — бочонки с заветной боярской снедью, которой самим рыбакам не приходилось касаться: с душистой и нежной зернистой икрой.

— На бую целу бусу монашью разбили! У кого каблуки с подковой, наддай-ка по донцу — во славу господню закусим.

Стрелец долбанул каблуком, выбивая дощечки.

Народ суетливо искал под платьем, за опоясками, за голенищами ложек. Теснились к бочонку. Палач у столба, с бородой, обмазанной драгоценной закуской, кричал разгулявшейся толпе:

— Смаку не чуете, деревенщина, дьяволы! Как кашу, собачье отродье! Как кашу! Да кто ж ее так-то… Вас за одну икру по три дня на торгу бить, несмыслены души, бродяги!..

Сам Разин в тот день с десятком людей гулял по городу в чинном спокойствии. Он проходил по торгам, расспрашивал купцов, как торгуют; заходя в кабаки, платил за всех пьющих; где слышал шум, подходил, наблюдал, ни во что не вмешиваясь, со злой усмешкой шел дальше…

Он видел, как Федор Каторжный с казаками сбивали замки с тюрьмы, наблюдал, как Сергей Кривой снимал с астраханских стен какую-то пушку, как Еремеев чинил расправу над палачом, как Наумов, споив допьяна монахов, купил у них целую бусу митрополичьей зернистой икры, приготовленной в дар патриарху…

Стрелецкий пятидесятник, нагоняя его на коне, окликнул:

— Эй, атаман!

Разин не оглянулся. Он слышал, как за спиной клацнули вырванные из ножен казацкие сабли.

— С кем говоришь, боярский холоп! — загудели казаки.

— Шапку долой, невежа! Слезай с коня! — крикнул Тимошка.

Атаман не повел и ухом, словно его ничто не касалось. Он по-прежнему шел спокойно вперед.

— Здоров будь, честной атаман! Здрав будь, Степан Тимофеич! — воскликнул пятидесятник, пешком забежав наперед и низко ему поклонившись.

— Здоров, воевода, здоров! Как жена, детишки? — с усмешкой отозвался Степан.

— Осударь, атаман великий! Боярин и воевода Иван Семенович князь Прозоровский велел тебя кликать в Приказну палату, — сказал пятидесятник.

— Скажи, мол, поклон прислал, да сейчас недосуг. Попоздней улучу для беседы часок и зайду на возвратной дороге…

Боярин Иван Семенович, раздраженный и злой, сидел один в Приказной палате, час от часу больше тревожась. К нему прибегали купцы и, дрожа от страха, просили к лавкам приставить караул из стрельцов. Вымазанный сажей подьячий рассказывал, как забили досками его двери и как грозились сжечь его дом за то, что он на торгу «с усердием» собирал рыночный сбор за места. Тюремный целовальник ворвался с вестью, что казаки разгромили тюрьму. Стрелецкий пятидесятник примчался с «поклоном» Разина и с обещанием атамана быть на возвратном пути…

Воеводу мутило от этих вестей, как с похмелья ломило голову. Несколько дней назад он твердо решил, что, несмотря ни на какие бесчинства разинцев, он возьмет их измором и все равно победит. Он понимал, что Степану важнее всего поскорее прийти на Дон, что Астрахани нужно только набраться терпения — и неудобные непрошеные «гости», отдав и ясырь и пушки, сами покинут город…

Но когда Разиным был потоплен на Волге весь персидский ясырь, казаки распоясались до предела. В городе начинала расти смута среди стрельцов, и нечем было их утихомирить. Вот-вот стрясется хуже того, что было в Яицком Гурьеве-городке. Прозоровский думал, не послать ли гонца на Забузанский остров ко Львову с Лопатиным, чтобы приказать им немедля вести в Астрахань московских стрельцов. Но вместе с тем он опасался снять с Волги заставу и открыть казакам путь на Дон…

И вот в час тяжелых и нерешительных размышлений боярина на площади перед Приказной палатой послышалось конское ржанье, крики. Прозоровский взглянул из окна и замер от радости: пред крыльцом разинские казаки ставили привезенные пушки…

Прозоровский уже слышал с улицы голос Разина, который распоряжался толпой своих казаков…

У боярина от волнения занялся дух. В эти последние дни он состарился на несколько лет, но все-таки победил!.. Если даже Разин схитрил и привез теперь не все пушки, Прозоровский был готов на это смотреть сквозь пальцы, только бы развязаться скорее с нашествием буйных гостей, выпроводить их за пределы своего воеводства. А там пусть с ними разделывается кто как хочет — на Дону или черт знает где!.. Пусть Боярская дума сама поразмыслит, что сделать, чтобы больше вперед никогда не могли выходить с казацкого Дона такие ватаги… Не удельная Русь — держава, а сколь еще в ней своевольства!..

— Здравствуй, боярин и воевода Иван Семеныч! Как милует бог? — воскликнул Степан в дверях воеводской горницы.

— Чем разбойничать в городе, так-то давно бы! — не отвечая Разину на привет, сурово отозвался боярин. Он не хотел показать, как рад окончанию этого дела. — Да ты мне, смотри, без обмана! Сколь пушек? — строго спросил Прозоровский.

— Да, воевода-боярин, ведь пушки-то не мои, а твои! — отозвался Разин. — Пушкари астраханские с пьяных глаз их ребятам моим проиграли в кости… Гляжу, их мои сорванцы на струга волокут. Как сбесились ведь, право! А куды мне такое добро?! И ты осерчаешь на нас, и государь-то на нас с тобой прогневится. Я ведь повинную государю принес — хочу со всем миром ладить! Возьми-ка ты пушки…

Воевода без сил опустился в кресло и не мог сказать слова от охватившей его беспредельной тоски…

— А я из покорности у тебя не выйду, боярин Иван Семеныч. Из города никуда не сойду. Мне лучше всего будет в Астрахани прощения государева дожидаться… Недалече тут у вдовы протопопа домок сторговал: соседями станем с тобою, боярин. Нам в мире жить, — насмешливо продолжал Степан. — Казаки-то тоже теперь уходить не хотят: жениться собрались — все дочек дворянских себе подбирают в невесты.

Прозоровский почти не слышал того, что говорил Степан. Жилы на лбу и на шее его налились досиня, дыхание сперло, в глазах потемнело и в ушах раздавалось тяжкое уханье. Он силился ртом схватить воздух и не мог: горло и грудь защемило неодолимою судорогой.

— Да шубу тебе я привез, боярин, какая тебе полюбилась, — будто не замечая того, что творится с воеводой, продолжал насмешливо и спокойно Степан. — Носи на здоровье, — с поклоном добавил он. — Подайте, робяточки, шубу, — повернулся он к казакам. — Дозволь, воевода, я сам на боярские плечи накину ее от сердца…

1 ... 97 98 99 100 101 102 103 104 105 ... 118
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Степан Разин. Книга первая - Степан Злобин бесплатно.
Похожие на Степан Разин. Книга первая - Степан Злобин книги

Оставить комментарий