— Много их было? — полюбопытствовал Таран.
— Шестеро… — нахмурился Глеб.
— А тех, ихних?
— После истории в восьмом флигеле должно было четверо остаться. Если, конечно, еще кто-то не просочился…
Таран хотел спросить, как и откуда могли просочиться дополнительные «джикеи», но в это время снизу послышался зычный голос Ларева:
— Все сюда, быстро!
Таран, Луза и Глеб вскочили на ноги и быстро сбежали по лестнице туда, где стояли отцы-командиры. На нижних ступеньках лестницы лежали граната «Ф-1» и пластмассовая мина-«итальянка», точного названия которой Таран не знал. Механик тем временем копошился в своем потертом рюкзачке.
— Значит так, — сурово сказал Ларев. — Решетка была заминирована, поэтому есть основание считать, что здесь, на горизонте 70, могут быть еще сюрпризы понаставлены. Причем как надводные, так и подводные.. Вода мутная, видимость при включенном фонаре не более полутора метров. Олег Федорович пока очистил дорожку только до решетки. Сейчас он пойдет вперед на полета метров. Протянет леску, мы продвинемся за ним. Всем все ясно? Молчание — знак согласия.
Механик в это самое время пристегивал к левому боку нечто вроде спиннинговой катушки с толстой лесой примерно такого же калибра, как та, на которую Таран вчера бониту ловил.
— Автомат пока мешать будет, — объявил Мех и передал свое подводное оружие Глебу. — Ласты тоже заберите — на фиг нужны. Рюкзак сдаю, все, что надо, уже взял… Вы не толпитесь тут, отойдите наверх. Если что — не поминайте лихом.
— Когда далеко уйдешь, — напомнил Ларев, — не ори глоткой, не забывай о рации. Я на приеме буду…
— Ладно, — кивнул Механик.
После этого Олег Федорович неторопливо двинулся к решетке, в которой уже была отперта дверца. Добравшись туда, Механик отмотал полметра лесы с катушки и привязал свободный конец к ближнему от дверцы пруту решетки. После этого он включил фонарь на шлеме, внимательно осмотрел стены и потолок туннеля, а затем взял в рот загубник дыхательного аппарата, пристегнул стекло к шлему, сделал несколько вдохов выдохов и наконец погрузил голову в воду и осторожно улегся на пол. Теперь из воды торчала только леса, да еще продолговатое световое пятно, ярко маячившее через полуметровый слой воды, обозначало место, где находился Механик. Пятно это стало постепенно перемещаться вперед, катушка, пристегнутая к боку Еремина, постепенно разматывалась. Три метра, пять, десять, пятнадцать, двадцать…
И тут Механик встал из воды, обернулся и сказал:
— Еще одна. Отошли наверх! Сказал же, блин, не толпитесь, на хрен!
— Пошли! — приказал Ларев, и все вновь вернулись за по — ворот лестницы. На сей раз, правда, ложиться не стали, но все так же напряженно ждали, удастся ли на сей раз Олегу Федоровичу справится с «джикейским» сюрпризом. А Таран вновь поймал слабый сигнал;
— Холодно! Холодно, Юрик! Вы на месте стоите…
— Опять пеленг не сошелся, — проворчал Глеб, прилипнув к резиновому наглазнику своей «видеокамеры». — По высоте — то же, но это не штатный горизонт, 79 метров получается. И укатили ее еще восточное, метров на сорок-пятьдесят.
В это время из рации послышался хрипловато-старческий басок Олега Федоровича:
— Володя, сюрприз-2 снял. Пошли кого половчее, чтоб забрал и отнес на лестницу.
— Сам схожу. На связи будет Луза.
— Лучше наоборот. Он самый здоровый.
— Нет уж, спокойнее, если я сам!
— Ну конечно, хозяин-барин…
Ларев опять ушел, а Луза, у которого аж сердце екнуло, когда Механик предложил Владимиру Васильевичу, чтобы снятую мину тащил «самый здоровый», облегченно вздохнул.
Теперь все прислушивались к долетавшим снизу шагам Ларева. Сперва гулким, по лестнице, потом к бурляще-плеску-чим — по затопленному туннелю. И все — Таран почему-то был убежден в этом! — каждую секунду со страхом ожидали вспышки, грохота…
Но шаги Ларева, сперва удалившись, вновь стали приближаться. Слышно было, как он слегка лязгнул «калиткой» в перегораживающей туннель решетке, проплюхал по воде к нижним ступенькам лестницы. Потом Владимир Васильевич немного повозился, укладывая свою поклажу на ступеньки, а затем, покряхтывая, поднялся наверх. Тарану стало маленько стыдно: два старика, Ларев и Еремин — Юрке все, кому перевалило за сорок и уж тем более за полтинник, казались стариками! — пашут и рискуют жизнями, а они, молодые-здоровые, на лестнице отсиживаются. Глебу навряд ли сорок исполнилось, Лузе скорее всего едва-едва за тридцать, а он, Юрка, вообще салага двадцатилетний.
Ларев, поднявшись, глянул на часы и забрал у Лузы рацию.
— Так, от нас уже три минуты как ждут доклада…
— Неужели отсюда услышат? — засомневался Таран, но Владимир Васильевич отвечать не стал, а достал из кармашка на поясе короткий кабель с разъемами и присоединил рацию… к Глебовой «видеокамере», сняв резиновую крышечку с малозаметного гнезда в боку таинственного прибора. Тем временем Глеб перещелкнул какой-то переключатель на боковой панели своего аппарата, затем повертел некий малозаметный верньер, будто настраивался на нужную волну, и сказал:
— Можете говорить, Владимир Васильевич.
— Понял, — кивнул Ларев и нажал кнопку передачи. — Лотос, ответь Бублику. Прием!
— Слушаю, Лотос. Где находишься? — прохрипела рация.
— На лестнице между шесть-четыре и семь-ноль. Семь-ноль слишком скользкий, песочком посыпаем. Как понял?
— Нормально понял. Контакт работает?
— Последний был… — Ларев быстро поглядел на Глеба, и тот поторопился подсказать:
— Пятнадцать минут назад.
— …Пятнадцать минут назад, — повторил Ларев в рацию.
— Пеленг взяли? — спросила рация.
— Взяли с трех точек, но векторы не сходятся, похоже, объект перемещают в восточном направлении по горизонту 79, — прошептал Глеб, а Ларев воспроизвел это в рацию.
— Что это за горизонт? — раздраженно буркнул Лотос. — Нет такого.
— Проверь по плану, — ответил Ларев. — Может, вентиляция или забутовка какая-то.
— Ладно. Связь через час. Не опаздывай. Как понял?
— Понял, до связи.
Ларев отключил кабель от «видеокамеры», убрал его в кармашек, и тут же из рации — на ней никто волну не менял — послышался голос Механика:
— Вова, дошел до второй решетки. Иди за третьей хреновиной.
— Можно, я схожу? — вызвался Юрка.
— Сиди, — хмуро произнес Ларев, — это не для старшего школьного возраста.
— Да я уж столько раз с этими минами дело имел! — произнес Таран.
— Сказано — сиди! Твой номер — шестнадцатый! — Как видно, Ларев очень не любил, когда всякие сопляки ему возражали. И, оставив рацию на попечение Лузы, отправился вниз.
— Инициатива наказуема, юноша! — заметил Глеб, закрывая резиновой заглушкой гнездо, через которое Ларев подсоединял рацию к «видеокамере», и вновь щелкая переключателем, должно быть, чтобы вернуть свой прибор на прежний режим работы. — Нас с тобой надо беречь. Без твоей головы и моей машинки мы эту красавицу никогда не отыщем. Тем более что какой-то нештатный горизонт обнаружился. Так что не лезь поперед батек в пекло!
Опять потянулось долгое и мучительное ожидание. Снова послушали, как Ларев спускается по лестнице, как бурлит вода у него под ногами, как брякает дверца в первой решетке и как удаляется плеск шагов по затопленному полу. Только на сей раз Ларев отошел гораздо дальше, а потому и ходил туда-сюда намного дольше. Не менее получаса. Но тем не менее за то время, что он ходил, Полина о себе не напомнила. Стало быть, контакта не было уже сорок пять минут.
— Уф-ф! — сказал Ларев, поднявшись на лестницу. — Идем в туннель. Мех дорожку до самого спуска проложил.
Спустились к нижней ступеньке лестницы, на которой лежали уже три «итальянки», похожие на какие-то диковинные ребристые абажуры, и три гранаты, которые, должно быть, вместо детонаторов к этим изначально нажимным минам употребляли.
— Так, — предупредил Ларев, когда миновали эту выставку трофеев Механика, — дистанция — пять шагов. Левой рукой держаться за леску, но на себя не тянуть, от себя не отталкивать, идти строго прямо. Светить только друг другу в спину. Если заметите что-то плавающее на воде — руками не трогать, ногами не цеплять и так далее. Я — головной, дальше Луза, Таран, Глеб. Вперед!
