— Выходим! — и все, кроме шофера Миши, выбрались из джипа.
Кроме ворот, в заборе оказалась еще и калитка, через которую все прошли поодиночке, прощупываемые жестким взглядом охранника, одетого в камуфляжку, бронежилет и тяжелый спецназовский шлем швейцарского производства с забралом из бронестекла. Вооружен он был, однако, вполне российским и довольно старым автоматом «АКМС». Само собой, особо пристально страж поглядел на Тарана, рассекавшего в махровом халате и пляжных тапочках, но, поскольку позади Юрки шел Луза, а впереди Глеб с «видеокамерой», он ничего не сказал.
За забором оказалось приземистое одноэтажное здание, сильно смахивавшее на дот или даже небольшой форт. Все пространство между зданием и забором освещалось прожекторами, узкие — ребенку не пролезть! — окна, защищенные еще и крепкими решетками, сильно смахивали на бойницы, а по углам имелись полукруглые бетонные башенки, куда так и просились пулеметы. Возможно, они там и стояли, только так, что Таран их не рассмотрел. От ворот к этому «форту» можно было пройти только по узкой дорожке — двум машинам не разъехаться! — огороженной металлической сеткой на стальных рамах и опять же со спиралью Бруно наверху. За этой сеткой с обеих сторон скалили зубастые рты и злобно рычали здоровенные овчарки. Правда, они уже перестали гавкать, но не было никакого сомнения, что любого, кто попытается перелезть через сетку, они тут же, без предупреждения, возьмут за глотку.
Дверь, ведущая в само здание, оказалась ниже уровня земли, и к ней пришлось спускаться по крутой стальной лесенке, располагавшейся в бетонном колодце. Юрка приметил какие-то пазы и догадался, что при нужде колодец можно закрыть сверху бронированной плитой толщиной не менее двадцати сантиметров. Сама дверь была не тоньше тех, которые Таран видел в восьмом флигеле, но заперта была не обычным, а электромеханическим кодовым замком. Код набирал не Ларев, а Олег Федорович — должно быть, тут была его епархия. Дверь с урчанием откатилась'в сторону, и вошедшие оказались в не-ком предбаннике под дулами сразу двух автоматов, глядевших на них слева и спереди через бойницы. А справа находилась еще одна стальная дверь. Ее открыли сами охранники после того, как убедились, что ни одной незнакомой личности, окро-мя явно подконвойного Тарана, на объект не пропускают.
За второй дверью оказался коридор, под потолком которого Юрка разглядел телекамеры, а в конце его — еще одна, третья дверь, которая опять же открылась как бы сама собой.
Тарану показалось очень неприятным то, что ему даже глаз не завязали. Наверное, человеку, которого предполагается отпустить живым, не стоит показывать все хитрости такого объекта. Даже если допустить, что Ларев и его команда пашут на ту же контору, что и МАМОНТ, только, так сказать, вдали от российских берегов. Известно ведь, «что позволено Юпитеру, то не позволено быку».
За третьей дверью оказалась совсем небольшая комната, площадью 2х2 метра, в которой никаких других дверей не было. Едва шедший последним Луза переступил порог этой комнатки, как дверь задвинулась, что-то заурчало, и Таран почуял, что «комната», оказавшаяся кабиной лифта, начинает опускаться вниз.
Опускалась она, правда, совсем недолго. Таран, конечно, не мог точно определить скорость спуска, но догадывался, что вряд ли его могли за такое короткое время увезти больше чем на десять-пятнадцать метров под землю.
Дверь кабины отворилась, и вся процессия оказалась в не-ком тамбуре перед очередной стальной дверью. Когда дверь отодвинулась, за ней открылся не очень длинный коридор, заканчивавшийся тупиком, но зато в боковых стенах имелись четыре двери. Стальные, но не толстые, а такие, какие ставят в свои квартиры отдельные, иногда даже не шибко богатые россияне.
— Сюда! — скорее пригласил, чем приказал, Еремин, отпирая ближнюю дверь с правой стороны коридора. Вошли туда, однако, только Таран, Луза и Глеб, а Ларев с Ереминым, оставшись в коридоре, отправились куда-то в другое место.
Помещение, куда попал Юрка в компании с конвоирами, больше всего походило на раздевалку, где перед сменой рабочие надевают спецуру, а после работы напяливают обычную одежку. Таран такую видал в детстве, когда как-то раз отец приводил его к себе на работу. Тогда папаша еще не квасил по-черному, и ему вполне можно было доверить сына на один день. Юрке тогда — ему лет пять было, кажется, — очень понравились все эти дядьки, особенно один старичок, который похвалил отца: «Молодец, Колька, приучай сынка к производству! Рабочая смена нам нужна!» И папаша Тарана согласился, сказал: «А что, лет через пятнадцать, глядишь, вместе с сыном буду на работу ходить! Трудовая династия получится!» Конечно, он не мог предположить, что уже через пять лет про все эти «рабочие смены» и «трудовые династии» перестанут вспоминать, что сам он через десять лет сопьется, а через пятнадцать — сядет в тюрьму. Ну и то, что сын у него не рабочим станет, а неизвестно кем, тоже, конечно, не мог предположить.
Ясное дело, эта раздевалка была поменьше заводской, но шкафчики вдоль стен стояли почти такие же, только поаккуратнее и не такие облупленные. А посередине стояли пластиковые скамейки, на которые уселись Юрка и его провожатые. Глеб, глянув на часы, торопливо навел на Тарана «видеокамеру» — вся дорога от пятого флигеля заняла почти ровно десять минут. И верно угадал — через несколько секунд пришел очередной сигнал от Полины:
— Теплее, Юрик!
Таран еще раз убедился, что Глеб этот сигнал засек, и даже докладывать ничего не стал. Ему и так было ясно, что мозги его вновь взяты под контроль, но уже не Полиной, а здешними ребятами. Правда, эти покамест только мысли считывали, а управлять не пытались, но кто его знает, что впереди будет? Дадут выпить чего-нибудь вроде того зелья, от которого Ваня Седой, Трехпалый, Магомад с племянницами и та же Полина превратились в биороботов, — и вся недолга.
Прошло меньше пяти минут, и в раздевалку вернулись мрачноватые — не иначе что-нибудь нехорошее узнали! — Ларев и Еремин.
— Так, — сурово сказал Ларев, — кто рассчитывал, что досыпать поедем, сильно ошибался. Сейчас пойдем вниз. Видать, и впрямь без гражданина Тарана у нас работа не получится. Мех, подбери ему какие-нибудь брюки, вшивничек и носки потеплее, а также гидрокостюм, броник и так далее. Остальные — быстрее переодеваться!
После этого Ларев опять куда-то вышел.
Луза тяжко вздохнул и с неприязнью посмотрел на Юрку: мол, эх и подсиропил ты мне жизнь, пацан! Глеб флегматично кивнул и пошел к одному из шкафчиков
— как видно, своему штатному. Луза еще разок вздохнул и тоже покорно отправился переодеваться. А Олег Федорович, смерив глазом фигуру Тарана, открыл какой-то шкафчик и сказал:
— По-моему, влезешь ты в Епихино снаряжение. Он хоть и помоложе твоего будет, но не толще твоего…
С этими словами он выдал Тарану шерстяные штаны наподобие как от лыжного костюма, а также вязаный грубошерстный свитер и носки из того же материала. Пока Юрка все это напяливал, Федорович вытащил из шкафчика гидрокостюм, очень похожий на тот, в котором Таран лазил по кавказским пещерам.
— Справишься? — спросил он. — Видывал такую шкуру? Надевал когда-нибудь?
— Приходилось… — скромно ответил Таран.
— Ну, тогда справляйся сам, — заявил бывший «дон» и начал споро одеваться. Получалось это у старика так ловко, что хоть он и начал одеваться позже, чем Юрка, но закончил на полминуты раньше.
— Дыхательные аппараты брать? — спросил Луза после того, как сумел втиснуть свою могучую стать в черную резину.
— Бронежилет надевай, — велел Еремин. — А насчет аппаратов — там видно будет.
