– Я согласна. Но за других решать не могу.
Косарь долго смотрел на врага, потом, не глядя на Беландру, спросил:
– Так ты этого хочешь? У нас ведь есть и другие пути.
Она сжалась.
– Этот лучший.
Он закрыл глаза, поиграл желваками и посмотрел на Креллиса.
– Если просишь, я сделаю.
Он не был перед ней в долгу, но дважды спасал ей жизнь. И не только ей, но и любимому племяннику. Ему же она была обязана жизнью Шары. Она знала, что никогда за всю оставшуюся жизнь не сможет расплатиться по этим долгам, но сейчас у нее не было иного выбора, как только просить его о еще одном одолжении.
– Прошу, – чуть слышно прошептала она.
Косарь кивнул.
– Я согласен. Меньшего ты не заслуживаешь, – пробормотал он, по-прежнему не глядя на нее, и повернулся к физендрийцу. – А ты будешь глупцом, если оставишь меня в тюрьме, когда начнется сражение.
– Я приму решение, когда настанет час, – ответил Креллис.
– Договорились, – вмешалась Беландра.
Физендриец кивнул. Керифянин промолчал.
– Хорошо. Осталось решить последний вопрос.
Брат Осени нахмурился.
– Я и без того пошел на большие уступки.
– И, тем не менее, кое-что осталось. Дело простое. Тебе оно ничего стоить не будет.
– Неужели? И в чем же заключается эта мелочь? Я сгораю от нетерпения.
– Нам нужно знать, как ты проник в Гнилые клети.
От удивления физендриец даже заморгал. Нахмурился. Прищурился. Метнул взгляд на Косаря. Снова повернулся к Беландре. Посмотрел недоверчиво на Шару. Та в ответ вскинула насмешливо бровь.
– Понятно, – пробормотал Креллис. Бородатое лицо вновь обрело непроницаемое выражение. – Что вы хотите знать?
ГЛАВА З
Странное чувство охватило Беландру за порогом дома. Ничего вроде бы не изменилось, но комнаты выглядели немного непривычно, словно кто-то переставил мебель, словно в доме долгое время жили чужие люди, оставившие после себя аккуратный слой пыли. Если кому-то из них доведется пережить тяжелые времена, будет ли вообще это место восприниматься как дом?
Беландра опустилась на колени и положила в сундучок жадеитовый гребень, подаренный когда-то давно Брофи. Выпрямилась. Посмотрела в зеркало. Покачала головой. И, достав гребень из сундучка, вернула его на туалетный столик.
Встреча с Креллисом всколыхнула старые надежды. Вот кто мог бы стать воистину великим, если бы перестал гоняться за прошлым. Осталось ли в нем хоть что-то из того, что она когда-то любила?
– Готова? – спросил Косарь, внезапно появляясь за спиной.
Беландра вздрогнула и испуганно вскинула голову. Передвигался керифянин совершенно бесшумно, как привидение. Креллис никогда бы не смог подобраться к ней незаметно, а вот у Косаря это получалось.
– Почти. – Она еще раз заглянула в полупустой сундучок. – Впервые собираюсь в тюрьму и представить не могу, что там может понадобиться.
Они улыбнулись друг другу. С ним такое случалось редко, и Беландра, сглотнув подступивший к горлу комок, отвернулась, взяла с кровати еще одно платье и положила в сундучок.
– За последние месяцы мы впервые вместе.
Они и думали об одном и том же. Какая неловкая ситуация. Но разве она ее не предвидела? Конечно, предвидела.
– Да, – пробормотала Беландра, не поворачивая головы, не поднимая глаз, притворяясь, что не понимает смысла произнесенных им слов. Ты не маленькая девочка, сказала она себе. Ты не можешь прятаться.
Беландра посмотрела Косарю в глаза. За все, что он сделал для нее, она могла бы, по крайней мере, отдать ему себя.
– Хочу спросить тебя кое о чем, – негромко сказал керифянин.
– Я готова ответить на любой твой вопрос.
– Ты все еще его любишь?
Беландра открыла рот, но слов не нашлось. Она прикусила губу, надеясь, что он не увидит выступившего на щеках румянца.
– Нет.
Косарь промолчал. Он просто смотрел на нее, пристально, словно ожидая чего-то еще. Почувствовал ли он ложь? И солгала ли она? Беландра сама не знала.
– Послушай. – Ее собственный голос прозвучал незнакомо, глухо и хрипло. – Я уже никогда не смогу любить его после того, что он сделал с Брофи.
Это было правдой. Она вспомнила все: его безжалостные обвинения, его упорство, мстительность, гнев. Креллис подставил ее племянника. Креллис сфальсифицировал доказательства. Креллис обрек его на смерть. Они ничего не забыла, и это укрепляло ее решимость. И все же где-то в глубине души еще жила любовь. И Беландра ничего не могла с этим поделать. Что ж, пусть. Теперь она знала одно: спасти Огндариен способен только Креллис, но ее любовником ему не быть уже никогда.
Словно прочтя что-то в ее глазах, словно узрев долгожданный знак, Косарь пересек комнату. Беландра впервые увидела его, когда он расправился с тремя ее врагами. Тогда керифянин показался ей огромным, едва ли не великаном, а между тем они были примерно одного роста. Такое поразительное несовпадение двух образов, реального и воображаемого, всегда заставало Беландру врасплох.
Он погладил ее по щеке, откинул прядь упавших со лба волос.
Ожидая поцелуя, она облизала губы.
– Трудно в первый раз поцеловать женщину, когда ты одного с ней роста. Если только она не лежит.
Он ловко подхватил ее на руки и бросил на кровать. От удивления Беландра рассмеялась. В следующее мгновение он уже навис над ней и медленно, глядя в глаза, опустился.
– Другой возможности, может быть, уже и не будет, – прошептал Косарь. Она смотрела на него и не узнавала – таким, нерешительным и мягким, он предстал перед ней впервые.
– Знаю.
Он помолчал.
– Ты этого хочешь? – Черные брови сдвинулись к переносице.
Она почувствовала, как он напрягся, и, положив руки на бугристые плечи, прошептала:
– Да.
Он по-мальчишески радостно улыбнулся и приник губами к ее губам. Беландра крепко обняла его и раздвинула бедра. Он задрожал, будто от холода, и, продолжая целовать, принялся расстегивать платье. Ловкие пальцы быстро разделывались с крошечными пуговичками.
Она закрыла глаза, готовя себя к тому, чтобы полюбить этого мужчину, отдать ему то немногое, что могла, в благодарность за все, что он сделал для нее.
Косарь уже не целовал ее. И пуговички остались не расстегнутыми. Беландра открыла глаза. Напряженное, твердое лицо. Таким она видела его перед тем, как попросить об одолжении. Таким она видела его перед тем, как он убивал по ее просьбе. Таким оно было и потом. Именно это лицо она привыкла видеть. Именно это выражение знала – увы! – слишком хорошо.
– Ты думаешь о нем.
Беландра покачала головой.
– Нет. Не о нем.
Он долго смотрел ей в глаза, потом начал методично, аккуратно застегивать пуговицы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
