воспитывал тебя, Экон, и ты никогда не был лжецом.
– Я не лгу, – заставил себя выговорить Экон. – Они с Коффи сбежали. Я об этом позаботился.
– Ах да, другая дараджа. Не важно. Ты приведешь меня к ним.
– Нет, я не…
Боль внезапно пронзила его тело. Экон упал на колени, его спина изогнулась, когда агония прошлась по телу, словно тысяча ножей вспарывала каждый сантиметр его кожи. Никогда в жизни он не ощущал ничего подобного. Он хотел умереть. Боль исчезла так же внезапно, как и появилась. Экон сжался в комок, уткнувшись лицом в землю. Когда он заставил себя открыть один глаз, то увидел, что Феду стоит над ним.
– Вот что любопытно в сиянии, – тихо сказал он. – Оно может войти в тело человека, который не является дараджей, но мне говорили, что это мучительно больно. – Он щелкнул пальцами, и боль вернулась в десятикратном размере. Экон закричал. – Интересно, сколько понадобится времени, чтобы тебя сломать, чтобы ты рассказал мне все, что я хочу знать?
Еще одна волна боли пронзила тело Экона. На этот раз она была не похожа на ножи – это был огонь, он опалял кожу, сжигал его изнутри. Затуманенным взглядом Экон увидел, как Феду остановился рядом с ним. Взгляд его был холодным.
– И вот что меня больше всего занимает, – прошептал он на ухо Экону, – что убьет тебя раньше: боль или безумие?
Экон не мог ответить, не мог произнести ни слова, потому что его легкие сжались, дышать становилось все труднее, боль окутывала тело.
Последнее, что он услышал, – с тук крышки люка где-то вдалеке.
Глава 33. Сердце и разум
Коффи услышала еще один крик.
Адия резко повернулась, раздувая ноздри. Она вытянула морду, принюхиваясь, а затем испустила рык, такой пугающий, которого Коффи от нее никогда еще не слышала. Их глаза на мгновение встретились в темноте, и решение было принято.
– Вперед! – Коффи повернулась и бросилась обратно в храм. Адию не нужно было просить дважды – она держалась сразу за Коффи, рыча и рявкая. Коффи знала, что это безрассудно, что в любой момент они могут наткнуться на храмовых слуг или Сынов Шести, но удача была на их стороне. Откуда-то издалека доносился звон стекла и смех. Там какой-то праздник? Ей было некогда об этом думать.
«Экон. – Она растерянно заглядывала то в один коридор, то в другой. – Где же ты?»
Она знала о планировке храма только то, что рассказал ей Экон: коридоры и двери, ведущие в темные переходы, казались бесконечными. Адия зарычала еще громче, когда из какого-то коридора снова донесся крик, на этот раз ближе. Коффи устремилась на звук и наконец разглядела слегка приоткрытую дверь. Она распахнула ее и увидела узкую лестницу, кажется, ведущую к какому-то люку наверху. Ее очертания отчетливо виднелись в белом лунном свете. Она бросилась вверх, Адия следом. Коффи попыталась открыть дверцу, но та не поддавалась. Девушка услышала низкий рык и едва успела присесть, когда когти Адии вонзились в дерево и проломили его одним яростным движением. Коффи прикрыла голову и закрыла глаза, защищаясь от падающих сверху обломков. Раздался рык, и Адия протолкнулась мимо нее. Снова открыв глаза, Коффи увидела, что конец ее лохматого хвоста уже исчезает в открывшемся наверху проеме. Коффи подтянулась, а затем остановилась.
Она знала, что сад, где она оказалась, когда-то был красивым, но теперь каждый сантиметр покрывали старые высохшие цветы. В другое время, возможно в другую эпоху, он выглядел как рай, как убежище. Но сейчас ей было не до цветов: она не могла отвести взгляд от двух человек в центре сада. Один стоял, повернувшись к ней спиной, другой лежал на земле. Она сосредоточилась на втором.
Экон.
Что-то было ужасно не так – она поняла это в тот же момент, когда увидела его. В серебристом солнечном свете она не видела никаких ран на теле, но его била дрожь, такая жестокая, какую она видела только однажды. Слезы стекали по его щекам, а взгляд был пустым, словно его здесь вообще не было.
– Экон!
Он дернулся от звука ее голоса, на лице отразилась боль. Он медленно моргнул, и это словно помогло ему сфокусировать взгляд. Его плечи расслабились, и он посмотрел на нее снизу вверх. Его глаза расширились, когда он узнал ее.
– Коффи! – Он произнес ее имя хриплым сухим голосом, полным боли. В одном слове она различила эмоцию и не сразу поняла, что это страх. Экону было страшно. Он затряс головой и зажмурился. – Нет… – У него вырвался стон, и он прижал ладони к голове, пытаясь отгородиться от чего-то, неслышного ей. – Нет, ты не можешь быть здесь. Ты должна…
– Ах, дараджи! – почти пропел высокий незнакомый голос. – Наконец-то вы пришли, как я и ожидал.
Коффи насторожилась. Она так внимательно смотрела на Экона, что почти забыла о человеке, который стоял в метре от него. Его вид пугал: в темноте его было почти невозможно разглядеть, а силуэт был ей незнаком. Рядом раздался рык Адии.
– Кто ты? – Слова Коффи отразились от каменных стен сада, и человек шагнул вперед, но его лицо по-прежнему скрывала тьма. Она показала на Экона: – Что ты с ним сделал?
– Наконец мы снова вместе, – ласково произнес голос. – Я так долго ждал.
Коффи растерянно замолчала. Это не был ответ на ее вопрос – в этих словах вообще не было никакого смысла. И только когда воздух снова наполнил рык, она поняла. Эти слова были адресованы не ей.
Человек сделал еще один шаг вперед, и лунный свет, наконец, осветил его. Он был невысоким и худым, с каштановой кожей и волнистыми седыми волосами. Морщины глубоко испещрили его лицо, и он выглядел таким старым, что мог бы оказаться ее прадедушкой. Но что-то в нем было не так. Коффи застыла, когда он вытянул руку.
– Я вижу, ты не изменилась. – Он смотрел не на нее, а ей за спину. – По крайней мере, в самом главном. Скажи мне, Певчая птичка… ты еще поешь?
Адия зарычала в ответ, но уже не так. За ее рыком скрывалась другая эмоция – ужасная горечь. Коффи буквально ощущала, как сияние искрится в воздухе. Она не рисковала обернуться, чтобы посмотреть на другую дараджу, она не знала, что увидит. Обращение, которое использовал этот странный человек, было ей незнакомо.
Певчая птичка?
– Рад, что ты наконец-то одумалась, – продолжал он, – и что ты выбрала путь наименьшего сопротивления. Ты даже принесла мне кое-что свежее – кого-то, кто поможет
