Болтон оскалил зубы в подобии улыбки.
- Разве наши времена так уж страшны, мейстер?
- Лето позади, и в стране четыре короля.
- Один король может быть страшен, но четверо? - Болтон пожал плечами. Нэн, мой меховой плащ. Комнаты к моему возвращению должны быть чисто убраны, сказал он, когда она застегнула пряжку. - И позаботься о письме леди Уолды.
- Слушаюсь, милорд.
Лорд с мейстером вышли из комнаты, даже не взглянув на Арью. Она положила письмо в очаг и поворошила поленья кочергой. Пергамент съежился, почернел и воспламенился. Если Ланнистеры что-то сделали Брану и Рикону, Робб их всех убьет. Никогда он не преклонит колено, никогда и ни за что. Он никого из них не боится. Хлопья пепла полетели в трубу. Арья, присев на корточки перед огнем, смотрела на них сквозь пелену горячих слез. "Если Винтерфелла и правда больше нет - значит мой дом теперь здесь? И я уже не Арья, а просто служанка Нэн - на веки вечные?"
Следующие несколько часов она провела за уборкой. Она вымела старый тростник и разбросала по полу свежий, душистый, заново развела огонь в очаге, поменяла простыни и взбила перину, вылила ночную посуду в отхожее место и вымыла ее, отнесла охапку грязной одежды прачкам и принесла из кухни корзину сочных осенних груш. Управившись со спальней, она спустилась на полпролета вниз и стала убираться в большой горнице - просторной, полной сквозняков, величиной с зал иного мелкого замка. Свечи совсем догорели, и Арья сменила их. Под окнами стоял огромный дубовый стол, за которым лорд писал свои письма. Она сменила свечи и там, сложила книги, привела в порядок перья, чернильницу и воск.
Поверх бумаг лежал большой потрепанный пергамент. Арья стала сворачивать его, и ей в глаза бросились краски: голубизна озер и рек, красные пятнышки, обозначающие замки и города, зеленые леса. Она развернула карту снова и увидела под ней надпись: "Области Трезубца". Карта показывала местность от Перешейка до Черноводной. Вот Харренхолл, у верхушки большого озера, - а Риверран где? Арья нашла и его. Не так уж далеко...
Закончив свою работу еще до середины дня, Арья отправилась в богорощу. Ее обязанности в качестве прислужницы лорда Болтона были легче, чем при Визе или даже при Кролике, хотя теперь от нее требовалось одеваться, как паж, и мыться чаще, чем ей бы хотелось. Охотники еще не скоро вернутся, и у нее будет время поработать Иглой.
Она рубила березовые ветки, пока расщепленный конец ее деревяшки не позеленел.
- Сир Грегор, - приговаривала она при этом. - Дансен, Полливер, Рафф-Красавчик. - Она отпрыгнула, покачалась на пятках и принялась за сосновые шишки. - Щекотун, Пес, сир Илин, сир Меррин, королева Серсея. - Перед нею вырос дубовый ствол, и она ткнула в него острием, бормоча: - Джоффри, Джоффри, Джоффри. - Кружевная тень листвы падала на нее. Вся в поту, она остановилась. Она ободрала до крови правую пятку, поэтому стала под сердце-деревом на одной ноге, отсалютовала мечом и сказала старым богам Севера: - Валар моргулис. - Ей нравилось, как звучат эти слова.
Идя через двор к бане, она увидела, что над вышкой снижается ворон. Вот бы узнать, откуда он прилетел и какую весть принес. Может быть, это Робб пишет, что слухи о Бране и Риконе оказались ложными?
Арья прикусила губу в порыве надежды. Будь у нее крылья, она бы полетела в Винтерфелл и посмотрела сама. И если бы это оказалось правдой, она просто полетела бы дальше, мимо звезд и луны, и увидела бы все чудеса из сказок старой Нэн: драконов, морских чудищ и Браавосского Исполина - и не возвращалась бы назад, пока сама не захотела.
Охотники вернулись ближе к вечеру с девятью убитыми волками. Семеро взрослых серо-бурых зверей, сильных и свирепых, с обнаженными в смертном оскале желтыми зубами, - и двое волчат. Лорд Болтон приказал сшить себе из шкур одеяло.
- У волчат-то мех будет помягче, милорд, - заметил один из его людей. - Из них выйдет пара славных рукавиц.
Болтон взглянул на знамена над воротами.
- Как нам любят напоминать Старки, зима близко. Пусть будут рукавицы. Увидев Арью, он сказал: - Нэн, подашь мне штоф подогретого вина с пряностями. Я прозяб в лесу - смотри, чтобы оно не остыло. Ужинать я буду один. Ячменный хлеб, масло и свинина.
- Слушаюсь, милорд. - Так отвечать было умнее всего.
Когда она пришла на кухню, Пирожок пек овсяные лепешки. Еще трое поваров готовили рыбу, а поваренок поворачивал над огнем кабанью тушу.
- Милорд требует ужин и горячее вино, чтобы запить его, - горячее, а не теплое, - объявила Арья.
Один из поваров вымыл руки, взял котелок и налил в него густого сладкого красного вина. Пирожку велели отмерить пряности, и Арья стала ему помогать.
- Я сам, - пробурчал он. - Я и без твоей указки знаю, как вино сдабривать.
"Он тоже меня ненавидит - или боится". Арья отошла, скорее опечаленная, чем рассерженная. Приготовив еду, повара накрыли ее серебряной крышкой, а штоф закутали в толстое полотенце. На дворе уже смеркалось. Вороны кружили над головами на стене, как придворные вокруг короля. Один из часовых открыл перед ней дверь в Королевский Костер.
- Надеюсь, это не Ласкин суп, - пошутил он.
Росе Болтон, сидя у огня, читал толстый, переплетенный в кожу том.
- Зажги несколько свечей, - приказал он, перевернув страницу. - Здесь становится темно.
Арья поставила поднос у его локтя и пошла исполнять приказание. Комната наполнилась мерцающим светом и запахом гвоздики. Болтон перелистнул еще несколько страниц, закрыл книгу, сунул ее в огонь и стал смотреть, как она горит. Пламя отражалось в его бледных глазах. Старая сухая кожа вспыхнула мигом, и желтые страницы зашевелились, словно их листал призрак.
- Больше ты мне сегодня не понадобишься, - сказал лорд, не глядя на Арью.
Ей следовало бы уйти тихо, как мышка, но что-то ее удержало.
- Милорд, - спросила она, - вы возьмете меня с собой, когда покинете Харренхолл?
Он уставился на нее так, словно это его ужин вдруг заговорил с ним.
- Разве я разрешал тебе обращаться ко мне с вопросом, Нэн?
- Нет, милорд, - потупилась она.
- В таком случае тебе не следовало этого делать - так или нет?
- Так, милорд.
Он усмехнулся:
- Хорошо, на этот раз я тебе отвечу. Когда я вернусь на север, то передам Харренхолл лорду Варго. Ты останешься здесь, вместе с ним.
- Но я не... - начала она.
- Я не привык, чтобы меня допрашивали слуги, Нэн. Может, тебе язык отрезать?
Она знала, что он способен сделать это с той же легкостью, как другой стукнуть собаку.
- Нет, милорд.
- Значит, больше ты голоса не подашь?
- Нет, милорд.
- Хорошо, ступай. Я закрою глаза на твою дерзость.
Арья оставила его, но спать не пошла. Когда она вышла на темный двор, часовой у двери кивнул ей и сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
