Глава XVI
Кинг-Риверз, 1986
В тихой деревушке люди, чья жизнь проходит в хлопотах по хозяйству и в работе на ферме, едва ли заметили, что наступил 1986 год. Для них это была просто очередная смена цифр в календаре. Но для семейства Каннингем январь 1986 года ознаменовался второй годовщиной появления у них Дэна и событий, последовавших за его появлением. Маленькому Чарльзу исполнился год и месяц, и он стал еще больше похожим на свою мать. Жаклин про себя молча радовалась этому сходству. Ведь если бы он был похож на своего настоящего отца, Николаса Стенхоупа, по деревне поползли бы слухи, а ярости Джона Каннингема не было бы предела, узнай он правду. Но пока все шло гладко. Обман Дэна удался; Джон и Элеонора души не чаяли в своем единственном внуке, а Жаклин просто боготворила Дэна.
Вот только Дэн сам едва ли замечал и понимал, что отношение жены к нему изменилось. Он обратил внимание лишь на то, что она совсем перестала вспоминать об отце Чарльза. Возможно, это было и хорошо, ибо все случилось, как он и предполагал: обида, отчаяние и, может, ненависть, сменились хорошими воспоминаниями о пережитых мгновениях счастья, а все ее чувство к Нику превратилось в безграничную любовь к ребенку. Это была лишь половина правды. На самом деле Жаклин перестала думать о Стенхоупе потому, что в помыслах ее, в душе и в сердце теперь царил Дэн. И вовсе не их супружество было тому причиной. Вот уже почти год, как она была безумно влюблена в своего мужа. История, которую Дэн выдумал для родителей Жаклин, чтобы они позволили им пожениться, воплотилась в реальности. Из дружбы родилась любовь. Правда, поначалу Жаклин не понимала, что с ней происходит, и приписывала свою необъяснимую тягу к Дэну просто дружеской привычке. А когда впервые почувствовала жгучие уколы ревности к его бывшей невесте, вдруг прозрела. Казалось, все произошло так неожиданно — как гром среди ясного неба. Ведь она совсем не хотела влюбляться в Дэна и не думала, что все-таки влюбится в него — безумно, страстно, глубоко. Так что самой становилось страшно при мысли об этом.
Но того, что уже случилось, не перепишешь, как испорченную страничку в тетради, и не выдернешь, как листок из отрывного календаря. А Жаклин оставалось только молиться, чтобы муж не заметил ее любви к нему. А почему? Она и сама не знала. Ведь все обстоятельства складывались в ее пользу. Для родителей они разыгрывали красивую историю любви, по всем документам Чарли был их общим сыном. Было бы просто великолепно, если бы между ними возникла взаимная любовь. Никто из них ничего никому не должен. Но… все-таки она не хотела, чтобы муж догадался о том, какие чувства на самом деле обуревают ее. Если бы он узнал правду, то, возможно, решил бы, что таким образом она хочет накрепко привязать его к себе. Жаклин же любила его настолько сильно, что готова была в любой момент отпустить его, пожелай он этого. Она понимала и чувствовала, что такая семейная жизнь не для него, что он не слишком счастлив с ней, несмотря на его слова, сказанные в день рождения Чарли. Она не хотела навязывать ему своей любви, не хотела привязывать его к себе этим чувством, но готова была для него сделать невозможное возможным. Пусть даже и поставить на ноги, чтобы однажды он мог вернуться домой, в свою настоящую семью.
Чем дальше шло время, тем больше преследовала ее эта мысль. Если бы кто-нибудь вдруг узнал бы, о чем думает Жаклин, то покрутил бы пальцем у виска и сказал бы, что она сошла с ума и хочет избавиться от своего мужа. Но она всего лишь любила его. А любовь способна на великие дела.
И вот Жаклин стала тайком от мужа читать медицинскую литературу по ортопедии. Ведь она была только медсестрой в отделении общей терапии, но еще в колледже преподаватели отмечали, что она весьма и весьма способная ученица. Интересовали ее, в частности, случаи из ортопедической практики, когда, казалось бы, безнадежные пациенты заново начинали ходить. И чем чаще она встречала эти случаи, тем сильнее в душе ее разгоралась надежда. Конечно, одних знаний было мало, чтобы начать действовать, и она для начала записалась на курсы ортопедического массажа. Ведь если ее замысел удастся, то потребуется ее помощь Дэну в преодолении длительного периода реабилитации.
Уход за Чарльзом, изучение ортопедии, курсы массажа отнимали все ее время. Она буквально разрывалась между семьей и любовью. Но в редкие минуты одиночества ей все же удавалось подумать над тем, почему у нее любовь и семья стоят особняком друг от друга. И так было всегда, начиная Николасом Стенхоупом и заканчивая Дэном Уайтхорном. С Ником она встречалась тайно от родителей, прячась и от соседей, которые могли бы их увидеть. Все это привело к тому, что она осталась бы одна с маленьким ребенком на руках, если бы не великодушие Дэна. Теперь же, когда она открыла, что любит его, она готова была для него отказаться от своей любви к нему.
Время шло, и вот в конце августа 1986 года Жаклин решилась-таки поговорить с мужем о возможности его возвращения на родину. Она, конечно, помнила о той шутливой угрозе подать на развод, которую сделал Дэн в день рождения Чарли. Но ведь прошло много времени — мнение Дэна могло измениться. Однако ей было страшно вот так ни с того ни с сего заводить разговор о беспомощности Дэна с ним самим. Ведь за то время, что он жил у них, все настолько привыкли к инвалидному креслу Дэна, что ни у кого и в мыслях не возникало, что он вдруг может встать на ноги. И Жаклин, и ее родители, и все соседи в деревне, и даже малыш Чарли знали его только таким. Другим он был там, в другой жизни светского общества, из которого так настойчиво хотел сбежать, в жизни летчика и в мыслях о небе. Там, быть может, он был наследником многомиллиардной ювелирной империи, асом среди летчиков своей категории, лучшим из лучших среди людей. Там он был выше интриг, сплетен и склок, там он притягивал к себе людей своим безграничным обаянием, там он был центром чьей-то вселенной. Но здесь Каннингемы знали только немного беспомощного, немного неуклюжего Дэна Уайтхорна, который очень нуждался в их любви и заботе. Здесь он был очень скромным, благодарным и иногда одиноким человеком. Здесь он позволил своей семье похоронить себя и предать забвению, обретя другую семью. Здесь он был нежным сыном, великодушным мужем и любящим отцом. И что будет потом, если вдруг у нее получится то, что она задумала? Как они все тогда будут жить рядом с этим новым незнакомым человеком?
Больше всего на свете Жаклин боялась, что их семья, построенная на обмане, распадется. Встав на ноги, Дэн, безусловно, захочет вернуться в Лос-Анджелес, к своей бывшей невесте. А она останется с Чарльзом одна, так как отец непременно выгонит ее из дома, когда узнает, что его нагло обманули. Когда она думала об этом, ей становилось страшно. Но любовь к мужу оказалась все-таки сильнее этого мелочного страха. Люди ведь выживали и в ситуациях намного хуже, чем она рисовала в своем воображении. У нее же есть шанс подарить любимому мужчине новую жизнь. И еще не известно, как он себя поведет потом. А пока надо решить две практические задачи: как поговорить обо всем этом с Дэном и как уговорить его обратиться к врачу. Правда, самой начинать разговор ей не пришлось. Однажды вечером Дэн сам напомнил ей об обычной процедуре массажа.
